Падение Империи. Часть первая - Март

положивший этот пульт гений, не учел привязанную руку, и капитан не мог нажать на кнопку. Несколько попыток достать пульт, а затем попытаться его пододвинуть не увенчались успехом, и Корсаков, проклиная всех подряд в очередной раз то ли заснул, то ли потерял сознание.

На этот раз цветы были другие. Как часто должны менять цветы в больничных палатах? Он повертел глазами.

«А это точно больничная палата?».

Мысли уже не путались, потолок не расплывался, а лампа не двоилась. Капитан мысленно поздравил сам себя, прикусил себе язык, и убедился, что он все еще не чувствует боли. Конечности были все также привязаны к кровати. На этот раз он решил не проваливаться в сон, и ждать гостей. Рано или поздно его проведает врач или медсестра.

Чтобы не заснуть он мысленно анализировал свои действия, и пытался понять, что можно было изменить. Как следовало поступить? Он корил себя за торопливость, за то, что решил сделать третий выстрел сразу. Знал же, с кем имеет дело. Неужели он и вправду надеялся, что Пономарев примет пулю, лишь бы не нарушать договоренности? Это же аристократы.

Он тяжело и глубоко вздохнул и выдохнул. Звук в груди ему не понравился.

«После второго выстрела надо было падать в другую сторону стены. А потом из-за угла подкараулить и выстрелить в третий раз, желательно в спину. Поторопился…».

С мыслей о своей тактике и действиях он плавно перешел и на своего противника. После короткого размышления Корсаков понял, что тот держал заклинание наготове. Скорее всего план аристократа был максимально простым — если получится встретиться на короткой дистанции, то он будет использовать клинок, если же нет — магию. То есть с самого начала, несмотря на все договоренности, Алексей Сергеевич решил действовать по своим собственным правилам.

«Интересно, что же с ним произошло?», — задумался Леонид. — «Это серьезное нарушение на глазах у свидетелей, не получится никак это объяснить».

Когда в своих мыслях он уже пошел по пятому кругу представлять все возможные кары для Пономарева, дверь открылась, и зашла медсестра. Не глядя в сторону больного она заменила пакет физраствора, четкими движениями, которые выдавали многолетний опыт, добавил в жидкость несколько шприцов с лекарствами, и собралась уходить.

— Вввооофффыы, — тихо прошептал Корсаков своей сухой глоткой. — Голоса своего он не узнал.

Медсестра обернулась, увидела его в сознании, и тут же подскочила к кровати. Никаких криков или обмороков не было, это не те женщины, которых можно вот так легко испугать. Она нажала на кнопку, и принялась с ним разговаривать.

— Голубчик, потерпите, врач сейчас придет. Нельзя пока пить, он запретил.

Корсаков благодарно моргнул ей. Во всяком случае ему показалось, что он вполне доходчиво попытался ее поблагодарить.

— Вам плохо? Больно? — не поняла медсестра.

От дальнейшего их разговора спас врач, который если и не бежал, то точно шел быстрым шагом к капитану в палату.

— Вы очнулись, — констатировал врач.

«Не в первый раз», — хотел ответить ему пациент.

— Что же вы не нажали на кнопку самостоятельно? — каким-то образом угадал его мысли человек в халате.

Корсаков многозначительно покосился на привязанную руку.

— О… — врач все понял. — Это исключительно для вашей же безопасности. Во сне вы могли случайно нанести себе травмы. Я сейчас же вас отвяжу.

Он действительно тут же принялся выполнять свое обещание, и уже через минуту Корсаков был абсолютно свободен, и мог двигать как руками, так и ногами. Он мог даже уйти из больницы, если бы у него были силы.

— Вам повезло, — продолжил врач. — На арене оказалось несколько опытных аристократов с даром к лечению. Они вас стабилизировали и не позволили умереть. Вы живы благодаря аристократам.

Корсаков иронично поднял бровь. Это, безусловно, везение, но до такого можно было не доводить. Он не стал говорить про свое попадание в больницу благодаря аристократу.

— Мне потребуется взять пару анализов и провести кое-какие процедуры…

Как правило под «парой» подразумевают двойку. Иногда чуть больше. Одной крови с Корсакова нацедили столько, что он всерьез начал беспокоиться за свое и так подорванное здоровье. Остальные же анализы из этой «пары»… он старался о них забыть. Как и о некоторых обследованиях. Спустя несколько часов унижений его вернули в палату, где он тут же и заснул.

В третий раз цветы опять были другими.

«Надо бы попросить их сюда не ставить», — задумался капитан.

— У меня отличная новость, — начал прямо с порога бодрый до отвращения доктор. — И не одна. Для начала, вам можно пить.

Мужчина протянул Корсакову пластиковый стакан воды с трубочкой, и держал в районе головы капитана, пока тот наслаждался жидкостью. Стакан очень быстро закончился, и Леонид вопросительно посмотрел на врача.

— Пока что хватит, — правильно истолковал тот его жадный взгляд. — У вас слишком много повреждений было, не будем рисковать.

— Что… — прошептал Корсаков. На этот раз голос был больше похож на его собственный, да и говорить стало полегче.

— Секунду, — врач взял в руки его историю. — Переломы… много переломов. Руки… обе… колени, голени, ребра… компрессионный перелом седьмого позвонка… трещина в челюсти… Это все ерунда…

Корсаков перечисленное ерундой не считал. Особенно, когда это касалось его. Но он уловил самый главный посыл врача: «если все перечисленное всего лишь ерунда, то есть травмы и тяжелее».

— … вот с грудной клеткой все вышло хуже, да и легкое вы себе проткнули ребром. Многочисленные внутренние кровотечения… чудо, не иначе.

— Сейчас…

Говорить было все еще тяжело. Леонид мог и полностью выдавить из себя вопрос, но врач должен был и так его понять. Как и случилось.

— О, не переживайте. Елена Михайловна взяла оплату нашей клиники на себя, а мы лучшие в стране. Одни из. Если вы оказались у нас живым, то уже не умрете, это я вам гарантирую.

Корсаков продолжал смотреть на врача.

— С грудной клеткой поработали, все в порядке. Легкое залечили. Переломы рук и ног заживают. С позвоночником все тоже не так страшно. Далеко не всегда его перелом заканчивается инвалидностью. Вам придется полежать месяц или два, пока все окончательно заживет, затем походите в корсете… не в том, который женский, нет…

Доктор явно веселился.

— Сколько…

На этот вопрос врач отвечать не стал.

— Сейчас время обеда, и вас, извините конечно, будут кормить с ложки жидким питанием. Другого вам пока нельзя.

Корсакова