Канатная танцовщица - Морис Леблан

class="p1">Англичанин повиновался. Виктор, пошарив в ящиках, вытащил оттуда кипу сорочек, нашел между ними шелковый платок и положил его в карман.

– Это все?

– Да.

– Это действительно все?

– Да.

– Это действительно все?

– Да.

– Я тебя предупреждаю: если ты попробуешь выдать княжну Васильеву, я разобью тебе морду. Приготовь ботинки, шляпу, пальто, тебе сейчас предстоит переезд.

– Но… полиция? – пробормотал Бемиш.

– Молчание! Ты знаешь выход на улицу Понтье? Там только один агент на страже.

Англичанин понимающе кивнул, показав, что применит приемы бокса.

Виктор решительно возразил:

– Ну нет! Без глупостей.

Он взял со стола карточку отеля, написал «пропустить», поставил дату и подпись: «Комиссар Молеон».

– Покажешь эту карточку агенту. Я подписался так, как подписывается комиссар. За это я отвечаю. Выйдя из отеля, беги, не оглядываясь.

Англичанин с сокрушенным видом показал на шкаф, набитый разным добром.

– Что же, ничего не поделаешь, – усмехнулся Виктор. – Одевайся!

В этот момент постучали. Виктор забеспокоился:

– Чертовщина! А если это уже они?

Постучали снова.

– Войдите! – крикнул он.

Англичанин растянулся на канапе. Виктор пошел открывать, но услышал звук поворачиваемого ключа. Это был коридорный, орудовавший своим универсальным ключом. Его сопровождали двое полицейских, коллеги Виктора.

– До свидания, сударь, – стараясь придать своей речи латиноамериканский акцент, – проговорил Виктор. – Я рад, что вашей ноге лучше.

В дверях он столкнулся с инспекторами. Один из них очень вежливо обратился к нему:

– Честь имею представиться: Рубо, полицейский инспектор. Мы проводим следствие в отеле. Могу я вас спросить: давно ли вы знакомы с этим господином?

– С мистером Бемишем? Некоторое время… Встречаемся в холле… Он как-то предложил мне сигару… А потом вскоре он получил растяжение связок, и я счел своим долгом навестить его.

Затем он произнес свое имя: Маркос Ависто.

– Перуанец, не так ли? Вы как раз в списке лиц, которым комиссар хочет задать несколько вопросов. Не будет ли вы так любезны спуститься в бюро? Ваши документы при вас? – осведомился полицейский.

– Нет. Они в моей комнате на этом же этаже.

– Мой коллега вас проводит.

Инспектор Рубо поглядел на канапе, на ногу англичанина, на повязку и на стол, где лежали приготовленные компрессы. Затем довольно сухо спросил:

– Вы можете ходить?

– Ноу…

– Тогда комиссар придет сюда сам. Предупредите его, – обратился инспектор к своему коллеге. – В ожидании его прихода я проверю ваши документы.

Между тем Виктор последовал за коллегой инспектора Рубо. Внутренне он смеялся. Ни разу инспектор Рубо, который специализировался на работе с англичанами, не удосужился внимательно взглянуть на него. И ни на минуту Рубо не задумался над тем, что он остается в комнате один на один с человеком, который может быть вооружен.

Сам Виктор об этом подумал; в то время как он доставал из шкафа в своей комнате документы на имя Маркоса Ависто, он сказал себе, разглядывая своего сторожа:

«Что же делать? Ударом ноги я могу сбить его, закрыть здесь, а сам проскользну на улицу Понтье. Но нужно ли это? Если Бемиш избавится таким же образом от Рубо и удерет благодаря фальшивому пропуску, подписанному якобы Молеоном, это понятно. Но зачем это нужно мне?»

И он послушно позволил себя отвести.

Отель был взбудоражен. Внизу, в холле и обширном вестибюле, толпились и только что прибывшие, и те, кто уже не первый день проживал в этом отеле, и просто любопытные. Вся эта шумная толпа возмущалась тем, что всех просили не выходить из отеля.

Сидя в бюро, комиссар Молеон чувствовал себя как в осажденной крепости. Он едва взглянул на приведенного к нему Виктора-Ависто и обратился к одному из помощников. Было совершенно очевидно, что комиссар озабочен одним только мистером Бемишем, против которого у него возникли серьезные подозрения.

– Так… А англичанин? – спросил он у инспектора, который сопровождал Виктора. – Ты его не привел?

– Он не может ходить, господин комиссар, по причине растяжения связок на ноге.

– Шутки! Он мне представляется здоровым, как битюг. Это тот самый толстяк с багровым лицом?

– Да, и с небольшими усиками.

– С усами? Тогда ошибки нет. Рубо остался с ним?

– Да.

– Идем со мной, ты меня проводишь.

Бурное вторжение уезжающего постояльца, спешившего на поезд, но числившегося в списке, составленном комиссаром, задержало Молеона. Он потерял две драгоценные минуты. Еще две минуты от отдавал распоряжения. Наконец он встал.

Виктор с проверенными бумагами в отличие от других не просил пропуск на выход из отеля и последовал за комиссаром. Он вошел в лифт вместе с инспектором и еще одним полицейским. Полицейские не обратили на него внимания. На третьем этаже они заторопились. Подойдя к двери номера 337, они нашли ее запертой.

Комиссар Молеон энергично постучал в дверь:

– Откройте мне, Рубо!

Молчание.

Он снова начал стучать и крикнул уже с раздражением:

– Открой же, сукин ты сын! Рубо! Рубо!

Комиссар вызвал коридорного. Тот выскочил из служебного помещения со связкой ключей. Молеон торопил его, начиная беспокоиться. Наконец дверь была открыта.

– Бог мой! – воскликнул комиссар, входя. – Этого я и ожидал!

На полу валялся связанный простынями инспектор Рубо с кляпом во рту.

– Ты не ранен, Рубо? Ах, бандит! Но как же ты оплошал? Как ему удалось тебя связать? Такой парень, как ты…

Инспектора развязали. Рубо был вне себя от гнева.

– Их было двое, – объяснил он сбивчиво, еще не имея возможности совладать с собой. – Да, двое. Откуда взялся второй? Он, должно быть, здесь прятался. Он напал на меня сзади и свалил ударом в затылок.

Молеон схватил трубку и дал команду:

– Никого не выпускать из отеля! Никаких исключений! Слышите? Всякий, кто попытается бежать, должен быть задержан. Никаких исключений!

И, положив трубку, он оглядел присутствующих в комнате:

– Итак, они были здесь вдвоем! Откуда взялся этот другой? Вы осмотрели ванную комнату, Рубо? Я уверен, он прятался там…

– Вероятно, так и было, – согласился Рубо. – Во всяком случае, я стоял спиной к ванной в тот момент, когда на меня неожиданно напали.

Зашли в ванную. Увы, здесь не оставалось никаких следов… Никаких указаний…

– Надо искать! – воскликнул комиссар. – Искать здесь, в отеле. Обшарьте все снизу доверху. Ты понял, Рубо? Начинай действовать.

Отдав распоряжения, он вышел из номера, отстраняя людей, собравшихся в коридоре, и пошел к лифту, когда справа донеслись возбужденные голоса и крики. Рубо сообразил, что Бемиш мог направиться к выходу на улицу Понтье, выскочил за комиссаром и высказал свои соображения.

– Да, но Лармона охраняет этот выход, и приказ ему дан ясный, – отрезал Молеон.

Между тем шум справа нарастал, и это побудило комиссара изменить направление. Он пошел на шум. После первого же поворота Молеон и сопровождающий его инспектор увидели столпившихся людей, которые, заметив приближение полицейских, делали им знаки, приглашая побыстрее подойти. Там, в помещении, которое использовалось, как зимний салон, люди склонились над распростертым телом.

Рубо воскликнул:

– Да это англичанин, я его узнаю… Но он весь в крови…

– Как? Это Бемиш? Он жив?

– Жив, но серьезно ранен ударом ножа в плечо, это повлекло сильное кровотечение.

– Значит, это сделал тот, другой, – заявил комиссар. – Он ударил тебя по затылку и…

– Черт побери, комиссар, он хотел отделаться от своего сообщника. К счастью, его схватят, потому что все выходы закрыты.

Виктор, повсюду следовавший за полицейскими, не стал ожидать дальнейшего и в суматохе проскользнул ко второй лестнице, по которой опрометью спустился вниз.

Выход на улицу Понтье был рядом.

Там толпились служащие отеля, осаждавшие Лармона и еще двух полицейских. Виктор сделал знак своему другу.

– Нельзя пройти, Виктор. Строгий приказ.

– Не беспокойся, – шепнул Виктор, – я обойдусь без тебя. Тебе предъявляли пропуск?

– Да.

– Фальшивый.

– Дьявольщина!

– Этот тип сбежал?

– Черт побери, да!

– Как он выглядел?

– Не обратил внимания. Молодой…

– Ты знаешь, кто это был?

– Нет.

– Арсен Люпен!

3

Уверенность Виктора относительно того, кем был сбежавший, сразу же стихийно передалась всем тем, кто переживал эти минуты сумасшедшего возбуждения, где смешивались, как это обычно бывало в историях с Арсеном Люпеном, комическая сторона, буффонада и нечто от водевиля.

Молеон, бледный, сбитый с толку, но державшийся с напускным спокойствием, которое опровергалось этой смертельной