Сыны Тьмы - Гурав Моханти

Они бесполезны, незванны и крайне раздражают! Ну разве мужчины не устраивают перед свадьбой празднования в доме подушек? Но в то же время она знала, что ее северянин не из таких, пусть даже она бы и хотела, чтоб он был таким. Ее забавляло это чувство… вины, новая эмоция, которую она давно хотела испытать. Она всегда завидовала способности других навязывать себе моральные рамки. Клетки, которые позволяли страдать от боли и делиться счастьем, а не оставаться снаружи от них, действуя лишь под влиянием разума. Иногда ей казалось, что она связала свое будущее с северянином лишь ради удовольствия испытать что-то такое обычное, и вот она снова на том же месте, снова повторяет ошибки. Снова ведет себя как дикий, никому не принадлежащий зверь. Это не должно повториться!

II

Она почувствовала, как галеон замедлил ход. Корабль так забавно назывался! «Толстуха»! Забавно прежде всего из-за того, что ему очень мало подходило это имя. Бросив на него один взгляд, второй раз даже смотреть не хотелось – разве что для того, чтоб задаться вопросом, как ему удалось остаться на плаву. Источенная червями носовая фигура изображала смеющуюся женщину с толстым брюшком. Корпус был покрыт тускло-коричневой краской. Царская каюта здесь была только одна, и в ней сейчас жил бывший Верховный магистр Ангана Пракар Мардин. Также на корабле была каюта для капитана и три каюты среднего класса для других пассажиров. Экипаж разместился вместе с лошадьми, которых перевозила «Толстуха». Мати подумала, что, когда она сойдет на берег в Бриллиантовой гавани, ей нужно будет с головой окунуться в розовую воду, чтобы избавиться от запаха навоза. Остался всего час.

Издали донесся громкий глухой звук, как будто на землю упал большой камень. А потом раздался тревожный рев голосивших скорее для шума, чем для музыки. Впереди, по правому борту, на расстоянии девяноста ярдов от «Толстухи», виднелось постепенно приближающееся к ней судно. Первой мыслью Мати было, что это пираты, но затем она услышала, как моряк в «вороньем гнезде» испуганно заголосил:

– Таможенная охрана!

Буря! Скорее, это было головокружение, а не страх. Поправив тюрбан служанки, она поспешила через палубу к левому поручню. Навстречу «Толстухе» плыла пара изготовленных на заказ изящных яликов, на их носу в такт движениям гребцов покачивались красные и оранжевые фонари.

– Что за судно? – крикнул с борта лодки дежурный офицер.

– «Толстуха» из Анга, – донесся ответный крик с носа корабля.

– Направляетесь в Нефритовую гавань?

– Нет, в Бриллиантовую. Везем сановника. Его нельзя высаживать в Нефритовой.

– Товары?

– Лошади.

– Ходят слухи о корабле, зараженном чумой в этих морях. Мы должны проверить. Выведите всех своих пассажиров. После того как наш целитель даст справку, что все здоровы, вы сможете отправиться дальше.

– Так точно! Мы бросим веревку.

– Какого хрена?! – проворчала Мати. Даже учитывая ее тюрбан, прикрывающий рыжие волосы, таможенники сразу бы ее узнали. Она вспомнила калинганскую пословицу: Если по левому борту водоворот, а по правому – кракен, капитан выбирает третий курс. Она бросилась на корму корабля, туда, где было привязано несколько маленьких шлюпок. До Бриллиантовой гавани можно было сбежать на одной из них.

У фальшборта стоял, перегнувшись через борт и глядя на приближающихся таможенников, какой-то моряк. Мати подошла к нему сзади, и он удивленно обернулся:

– Веди себя прилично, девчонка. Таможенники не любят таких, как ты. Они решат, что ты шлюха, работающая без лицензии, и посадят за решетку. А попытаешься скрыться – может случиться и что-нибудь похуже.

– А то, что я не шлюха, не считается?

– Сиськи есть – значит, шлюха.

– Я как раз хотела спросить, могу я сбежать с корабля на одной из этих лодок?

Моряк коротко хохотнул:

– Хотел бы я на это посмотреть.

С главной палубы позади него раздался высокий голос чиновника. Он о чем-то жаловался капитану, а тот что-то невнятно пророкотал в ответ. У Мати совершенно не оставалось времени на разговоры.

– Может быть, я смогу тебя переубедить?

Веселье моряка угасло. Забрав монету, он попробовал ее на зуб. Судя по всему, ему очень хотелось ей помочь, он уговаривал себя, что, если он спасет честь женщины, это будет не трусость. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее.

– Увы, не могу, девочка. Только не со здешними таможенниками. Капитан оторвет мне голову, если обнаружит, что шлюпка пропала. А я не перебежчик. – Он неохотно вернул монету, на золоте блеснула его слюна.

– Я так и думала, что ты это скажешь. – Мати осторожно завернула отравленную монету в свой носовой платок и выбросила в море. Она уже свое отработала.

Моряк проследил взглядом за упавшим в воду платком, повернулся, чтобы посмотреть на Мати, и его глаза расширились от ужаса. Его рука потянулась к горлу, но с губ не сорвалось ни звука, и он замертво упал на палубу.

Мертвые не болтают.

Мати изо всех сил потянула блок, канаты скользнули по кольцам из слоновой кости. Лодка с тихим всплеском ударилась о волны, и Мати быстро взялась за весла.

Она вытянула шею, пытаясь разглядеть Бриллиантовую гавань, но маяка не было видно. До нее вдруг дошло, как она глупа, и по спине пробежали мурашки от страха.

Буря! Я села не с той стороны корабля.

Карна

I

Палуба огласилась криками. Карна, едва сдерживая рвотные позывы, с трудом протолкался через толпу матросов и грузчиков, поспешно прятавших контрабанду, к Пракар Мардину, вокруг которого столпились офицеры в синей форме Калинги. Таможенники. Сейчас, пока «Толстуха» разворачивалась среди бурных волн, они все разглядывали почти скрывшуюся на западном горизонте шлюпку. За кормой виднелись уменьшающиеся очертания маяка Бриллиантовой гавани. Направляясь к корме, Карна услышал, как капитан выкрикивает команды:

– Отдать шкоты, ленивые собаки! Живо!

Пракар Мардин, одетый в украшенную серебряными пуговицами синюю куртку, равную по стоимости, вероятно, годовому жалованью всей команды корабля, стоял у фальшборта. Щеки бывшего Великого Магистра по какой-то придворной моде были припудрены розовым. По бокам стояла пара бородатых охранников, которые тут же мрачно уставились на Карну. Точнее, на татуировку решта у него на шее. Карна ответил им таким же взглядом, и они сделали вид, что забыли про него.

Сам Карна сейчас был одет довольно аристократично – в карамельно-коричневое пальто-шервани до колен, в котором он безумно потел. Что лишний раз доказывало, что он мошенник, – настоящие богатеи никогда не потеют.

– Ах, добро пожаловать, господин Карна, или мне следует вас называть Арадх? – Мардин усмехнулся, жестом отпуская своих охранников и