тест - тест

— Хлеб уже просит жатвы… — задумчиво проговорил он. В глазах его было столько печали...

Дианов опустил бинокль.

— До Безымянного около километра,— сообщил он и тихо скомандовал: — По машинам!

Тем временем вернулся один из разведчиков. Он доложил, что на южной окраине селения—ни одной живой души, противник замечен на другом конце Безымянного, туда подались оставшиеся разведчики.

— Иван, поезжай на танке Пономарева к крайней хате,— сказал комбат начальнику штаба Гаврюшенко,— Если все спокойно, дашь сигнал.

Через несколько минут Гаврюшенко с тремя танками подъехал к южной окраине деревни. Бойцов тотчас же окружили дети, потом вышли и старые.

— Наши! Наши! — кричала детвора.

Старики начали угощать — кто огурцами, кто початками вареной кукурузы.

Гаврюшенко махнул рукой не отрывавшему от глаз бинокля Дианову.

— Большое спасибо, родные, только некогда нам угощаться,сказал он сельчанам.— Лучше скажите, есть ли в селе немцы?

— Есть, дяденька. Тильки не дюже богато,— выступил вперед шустрый, с измазанной щекой малёц лет десяти. — Совсем недавно на той стороне водой из ручья обливались.

— Много их?

— Не-е-е. Длинная пушка да три автомашины с трактором. Сам бачив.

— А может, чего не добачив?

— Вы его не слухайте, товарищ командир, — вступил в разговор сухощавый, весь седой, небритый старик. — Чего он понимает!.. Тут хозяйственники какие-то, на серверной стороне. Автомашин с дюжину у них, есть зенитки на тягачах...

Подъехал Дианов с остальными танками. Из ближайшего огорода вышли запыленные, все в поту, разведчики. Их доклад в основном совпал с сообщением старика.

Бой длился не более двадцати минут. Оглушительные пушечные выстрелы и автоматные очереди взорвали тишину. Комбат услышал в наушниках голос Пономарева:

— Мы — на северной окраине!

Дианов устремился туда. Навстречу ему шли два больших, теперь уже трофейных, немецких грузовика. За рулем одного из них сидел капитан Гаврюшенко, за рулем другого — Побережец. Машины были до отказа загружены продуктами.

— Направляйтесь в штаб бригады,— приказал комбат.

Командир батальона Дианов доложил полковнику Овчаренко, что в населенном пункте Безымянном разгромлен тыл какой-то части. Уничтожено пятнадцать автомашин, захвачены зенитные орудия с тягачами и боеприпасами. Несколько десятков вражёских солдат и офицеров убиты, имеются пленные, шоссе на Золочев перерезано.

— Рубеж держать до подхода бригады, — выслушав его, коротко приказал комбриг.

Гитлеровцы, находившиеся между Грайвороном и Безымянным, поняли, что почти полностью окружены. Всю ночь пытались вырваться на шоссе, ведущее в Золочев, но, встретив огонь танков Дианова, откатывались назад. На следующее утро, едва забрезжил рассвет, два бронетранспортера на большой скорости вновь попробовали проскочить танковые заслоны. На их бортах сидели по 25—30 гитлеровцев. Свой рывок они сопровождали отчаянным огнем из зенитного пулемета и автоматов. Но тут же нарвались на огонь танка Николая Пономарева. Зенитный пулемет расстрелял сержант Андрей Люляков. Немцы повернули вправо, однако тут им преградили путь танковые экипажи Ктитарева и Тарасевича. Кто-то из бойцов несколько раз громко крикнул:

— Хенде хох!

Перепуганные, отчаявшиеся гитлеровцы высыпали из машин и подняли руки. Их немедленно разоружили, посадили в те же бронетранспортеры и в сопровождении танка лейтенанта Пономарева и группы автоматчиков погнали в штаб бригады, в Березовку.

Предприятие это было, в общем-то, несколько необдуманное и рискованное и едва не привело к нежелательным последствиям.

Увидев два натужно ревущих желто-полосатых бронетранспортера, набитых вражескими солдатами, часовой, охранявший один из подступов к штабу, что есть мочи заголосил:

— Немцы! Немцы! — и лихорадочно застрочил из автомата.

Недалеко от штаба бойцы роты управления получали завтрак. Услышав голос часового, а затем увидев чужие бронетранспортеры, бросились в траншею и изготовились к бою. Кухня, прицепленная к полуторке, куда-то скрылась, будто ее и не было.

Как ни кричал стоявший на башне танка лейтенант Пономарев, чтобы не стреляли, тревога не утихала. Хорошо, что командир роты лейтенант Бельдинский заметил рядом с немецким водителем своего подчиненного помкомвзвода старшину Ефима Камышанова и быстро успокоил воинственно настроенных бойцов.

И все же пять пленных солдат оказались легко раненными. "Работа" часового...

Позже комбриг крепко отругал Дианова за столь легкомысленно организованный конвой.

Новую атаку на Грайворон возглавил командир батальона капитан Черняев. За ночь гитлеровцы сумели некоторые свои танки заправить горючим и пополнить боеприпасами. Сопротивлялись ожесточенно...

В городском парке у них находилась ремонтная база. Сюда стекалась разбитая нашими войсками под Белгородом и Курском вражеская техника. Сейчас в парке насчитывалось несколько десятков "тигров", "пантер", Т-4, штурмовых орудий. Благо, большинство из них не были еще восстановлены, а отремонтированные стояли без горючего и боеприпасов. Не оказалось и экипажей. Когда к базе приблизились тридцатьчетверки, ремонтники разбежались.

Атака батальона, которую со знанием дела поддержали артиллеристы, получилась решительной и дерзкой. Об этом свидетельствовали результаты. На счету командиров танков Долгополова и Безусова, например, было по нескольку подбитых вражеских машин. Одно лишь орудие Цыганова подбило три средних танка. А всего за один день 7 августа батальон расстрелял 10 "тигров" и множество автомашин. 11 "тигров" и 18 тяжелых орудий были захвачены в исправном состоянии.

Грайворон был освобожден полностью[14]. 

8.

Днем 19 августа гитлеровцы пошли в наступление. Бои развернулись в районе населенных пунктов Бугроватое и Продолговатое. Погода стояла ясная. Авиация противника, его орудия и минометы наносили по нашим боевым порядкам ощутимые удары.

Полковник Овчаренко вынужден был двинуть бригаду на прежние позиции. Ночью совершили обходный маневр, а на рассвете танкисты ворвались на южную окраину Пархомовки. Бой здесь продолжался целый день. Тяжелораненого комбата старшего лейтенанта Черняева заменил майор Иван Петрович Белозеров. Подразделения бригады понесли немалые потери. Но непросто отделался и противник. Одних только танков оставил на поле боя два с половиной десятка!

Наша разведка во главе с капитаном Андрониковым следила за каждым шагом противника, своевременно разгадывала его намерения. Вот поступило очередное донесение от капитана: в районе Павловки немцы зарывают в землю танки.

"Пока не закрепились, надо атаковать!" — решил полковник Овчаренко.

Отданы необходимые распоряжения, и вот уже тридцатьчетверки, миновав небольшую возвышенность, по равнине пошли в атаку. Однако закопанные на двух продолговатых холмах тяжелые танки врага мощным огнем остановили их продвижение. Ничего не скажешь — местность выгодна для обороны и неудобна для атаки... Пришлось отойти.

Вскоре на командный пункт бригады приехал генерал Кравченко. Полковник Овчаренко доложил обстановку, сообщил, что батальоны несут большие потери…

Как бы в подтверждение его слов прибывший на КП начальник штаба батальона Гаврюшенко доложил:

— Убит комбат майор Белозеров.

— Н-да...— только и сказал генерал. Вдруг он тронул за плечо Гаврюшенко и, не опуская рук, в течение нескольких секунд смотрел ему в лицо. В словах начальника штаба он без труда уловил неистребимый для многих украинцев мягкий акцент. Спросил, перейдя на украинский:

— Дэ я тэбе бачыв?

— Вы меня, товарищ генерал, в свое время направили в сто сорок девятой, к Григорьяну, а в настоящее время я в сто пятьдесят втором танковом батальоне.

— Я так и знав, що из тэбе выйдэ добрий танкист. Йды поближче. Дывысь,— генерал сделал карандашом дугу на карте снизу Павловки и опять посмотрел на Гаврюшенко.— Трэба зайты им в тыл. Разумиешь?

— Разумию, товарищ генерал! Долбануть фашистов с тыла!

...Танковая рота Бурцева уже вела огонь по противнику с закрытых огневых позиций.

— Бурцев, на высоту не ходи, сгоришь! — предупредил его Гаврюшенко.

Рота осталась на месте. А несколько танков Загребельного, а также машины лейтенантов Хабычева в Дроздова, пройдя 18 километров в обход, появились за Павловкой, в тылу немцев, и почти в упор стали расстреливать закопанные "тигры". Последовала атака и с фронта.

Там оказалось два десятка тяжелых вражеских танков, и все они были подбиты или сожжены. Несколько дней спустя танкисты вместе с автоматчиками уже сражались в районе хуторов Зайцевский и Тарасовский. За короткое время они с боями прошли свыше ста километров.