Уха в Пицунде - Алесь Кожедуб

— Обижаешь, начальник! — осклабился тот.

— А вы куда? — спросила Татьяна.

— Дела, — вздохнул Малюгин.

— На лыжах так и не прокатитесь?

— Потом…

Мужчины гуськом потянулись в сторону поселка.

— Ну что, полезли? — уставился на Татьяну очками слепца инструктор.

— Куда? — испугалась она.

— На горку, — кивнул тот в сторону склона, на который Татьяна боялась даже смотреть.

— Я еще плохо езжу.

— Я тоже не чемпион. Разок прокатимся. Если что, я подстрахую.

И Татьяна покорно двинулась за ним. Она для того и поехала отдыхать, чтобы самой не думать.

— Вы знаете, что такое Вануату? — спросила она инструктора наверху.

— Нет.

— Острова в Тихом океане. С кокосами. Моя дочь туда уезжает.

— Кататься на досках?

— Каких досках? — удивилась Татьяна.

— Виндсерфинг. Катание на океанской волне. Классная штука!

— Нет, на досках, надеюсь, она кататься не станет. С мужем на работу едет.

— На работу далековато, — цокнул языком инструктор. — Главное, чтоб не сожрали.

«И он про людоедов знает!» — пришла в ужас Татьяна.

— Кто… сожрет? — спросила она слабым голосом.

— Акулы, конечно. Это ж Тихий океан!

«Ну вот, еще и акулы, — посмотрела Татьяна вниз. — Зачем я сюда залезла?»

— Поехали! — бодро сказал инструктор.

— Это же ледник!

— А мы потихоньку. Я буду рядом. Главное, не бойся, если что — падай набок.

И он легонько подтолкнул ее в мягкое место.

«Господи, я даже не знаю, как его зовут…»

Она сразу набрала большую скорость. Напрочь вылетели из головы мысли о правильной стойке, торможении, виражах. Последнее, что она отчетливо увидела — заградительная сетка вдалеке. Впрочем, до нее она не доехала. Удар о твердый наст был настолько сильным, что из глаз брызнули искры. Лыжи, которые при падении должны были отстегнуться, намертво держались на ее ногах, и она долго кувыркалась вместе с ними.

«Господи, как хорошо, что Цюрих у нас был в начале тура, — подумала она. — Все-таки увидела».

Синее небо, в которое она смотрела, лежа на спине, вдруг потускнело, и она поняла, что теряет сознание.

Но в беспамятстве Татьяна пробыла недолго. На игрушечном вертолете быстро прибыла «скорая помощь». Ей через комбинезон сделали укол, напялили на лицо маску, уложили на носилки и засунули в вертолет.

«На вертолете я еще не летала, — думала Татьяна. — Интересно, куда подевался инструктор? Деньги, подлец, вперед взял, знал, чем все закончится…»

В клинике она пролежала три дня, как раз до конца тура. Врачи в приемном отделении сначала пришли в ужас, поскольку инструктор, отвечавший за ее безопасность, был «левым», страховка в этом случае не действовала, но примчался Малюгин и все уладил.

— Смылся, козел, — сказал он. — Если бы нашел — убил на месте.

— Кого?

— Инструктора. Ты как?

— Нормально. Ушиб бедра, связки порваны на правой ноге и левом плече. Как я теперь ходить буду?

— Костыли купим! — бодро сказал Анатолий Михайлович. — Отвезем, привезем, все как полагается. Но и страна здесь, я тебе скажу… Наличку не хотели брать.

— Швейцария.

— Ну да, надо было в Австрию ехать.

— Не в Австрию — в Вануату.

— Куда-куда?!

— На острова в океане. Райское место. Пальмы, волны, людоеды с акулами. Разве я тебе не говорила, что моя дочь вышла замуж?

— Кажется, говорила.

— Они с мужем скоро уезжают на Вануату. Махнем?

— Ты что? — испугался начальник. — У нас напряг на работе. А костыли мы тебе купим.

— Спасибо.

Домой Татьяна прибыла, опираясь на сверкающий костыль. Второй костыль нес за ней следом водитель, встречавший ее в аэропорту.

Дверь открыла Даша, которая буквально вчера приехала из Парижа за вещами. Татьяна, конечно, по мобильнику предупредила ее, что травмировалась в горах, но дочка все равно испугалась.

— Какой ужас! — схватилась она руками за щеки. — Надо было тебя на носилках…

— Сама дошла, — чуть-чуть разогнулась Татьяна. — Что за бардак в квартире?

— Мама, не пугайся, у нас в доме милиция, — посторонилась Даша. — Нас обокрали. Как раз перед моим приездом.

У Татьяны ослабли ноги, но она пока могла либо стоять, либо лежать. Пришлось опереться рукой о стену.

— Что украли? — спросила она.

— Разбираемся… У тебя сколько сережек с бриллиантами было?

— Кажется, три пары… И столько же колец.

— Пройдите, пожалуйста, сюда, — показался в дверях капитан милиции. — Надо протокол составить.

Громко тюкая костылем о паркет, Татьяна прошла в гостиную. Там было еще два милиционера. Все они с любопытством уставились на нее.

— Где отдыхали? — спросил капитан.

— В Швейцарии, — вздохнула Татьяна. — Ну, что обнаружили?

— Без вас мы не начинали.

Через два часа выяснилось, что воры унесли немногое: драгоценности, норковую шубу и деньги. Лежа на диване, Татьяна руководила поисками.

— Но зачем они взяли красные туфли? — недоумевала она.

— Носить, — хмыкнул капитан.

— Без красной сумочки эти туфли надевать нельзя, — терпеливо объяснила ему Татьяна. — А сумочка на стуле валяется.

— У тебя было всего четыре тысячи долларов? — спросила Даша.

— Ты же знаешь, деньги я в доме не держу, — сказала Татьяна. — Норковую шубу жалко. Ну да ладно, имидж надо время от времени менять. Поправлюсь, куплю новую.

— А вот мою дубленку они не взяли, — сказала дочка. — Я тоже хочу менять имидж.

Милиционеры засмеялись

— Правильно смотрите на жизнь, — кивнул капитан, — с вещами надо расставаться легко.

— Особенно с чужими, — согласилась Татьяна. — Я ведь недавно дверь поменяла. Уверяли, что этот замок невозможно вскрыть.

— Для хорошего специалиста это пустяк, — стал собирать бумаги капитан. — Сигнализация нужна. Квитанция об установке двери осталась?

— Даша, принеси коробку со счетами. Я еще ни одного документа не выбросила. А на сигнализацию меня записали в очередь. Так кому, говорите, мне предъявлять претензии?

— Богу, — фыркнула дочка.

— А ты помолчи! Мало того, что заочно замуж вышла, еще и в Вануату едет. Когда, кстати, летишь?

— В субботу.

— Куда летим? — остановился в дверях капитан.

— Я уже тысячу раз говорила — на острова, — с досадой посмотрела на него Татьяна. — Там у них песок, кокосы и волны. Рай для туристов, не так ли?

— Для богатых туристов, — дернула плечом Даша. — Звонил твой шеф, сказал, нанимает сестру-сиделку. За неделю хотят тебя на ноги поставить.

— Вот ему-то я и выставлю счет, — с трудом повернулась на бок Татьяна. — По полной программе.

— Кто б сомневался, — едва слышно сказала Даша, но мать расслышала.

— Это мне надо лететь в Вануату, а не тебе, — усмехнулась она. — Меня бы они точно нашли.

— Кто?

— Людоеды. Или хотя бы акулы. Ведь там их полно, доченька?

— Как инструкторов в горах, мамочка. Анатолий Михайлович сказал — классный парень.

— Что он понимает в инструкторах, твой Анатолий Михайлович. Может, и мне надо было пить с ними? Уж руки-ноги точно были бы целы. Ладно, оставь меня, хочу немного поспать.

Татьяна смежила веки, и перед глазами закачались синие, зеленые, белые волны. По их гребням стремительно мчались на досках черные, как эбеновое дерево, и страшные, как акулы, каннибалы.

Ей только было непонятно, в раю или аду она оказалась.

Утка по-пекински

1

— Что будем заказывать? — спросил Сергей.

— Утку по-пекински, — сказал я.

В этом что-то было — съесть утку по-пекински в ресторане в центре Пекина.

Мы с Сергеем оказались здесь в командировке. Сегодня у меня был день рождения, и я предложил отметить это дело в ресторане.

— Конечно, — согласился Сергей, — но китайскую водку пить не будем.

Мне китайская водка тоже не нравилась, впрочем, как и китайская кухня в целом. Она была слишком сладкой. Нечто, зажаренное в кляре и залитое сладким соусом. Пусть это нечто едят сами китайцы и запивают его своей водкой.

Мы зашли в магазин и купили французский бренди. Китайские продавщицы глазели на нас и улыбались. Потихоньку я к этому привыкал. Пусть себе смотрят, лишь бы не трогали руками. А это страстное желание — дотронуться до тебя хотя бы пальцем — было написано на физиономиях почти всех китайцев, с которыми я встречался.

— Девчушки здесь хорошие, — сказал я.

— Мне китайцы вообще нравятся, — кивнул Сергей. — Хороший народ, если ему не делать зла.

— Ты что, бывал здесь?

— Раз пять или шесть.

Я в Китае был впервые, и моё мнение о китайцах ещё не сформировалось.

— Слишком уж их много, — сказал я. — А мы для них хуже обезьян.

— В смысле? — посмотрел на меня Сергей.