Каблук Маноло - Мэг Кэбот

— Я уже сказала, — оборвала Уитни, неприязненно взглянув на нее. — Представляешь, — Уитни заговорщически понизила голос, словно боялась, что ее подслушают, — ведь некоторые ничего не ценят. Наш клуб старается заинтересовать их специальными акциями, программами, играми. Похоже, не все понимают, что при поступлении в колледж анкета активиста будет смотреться гораздо лучше, чем у рядового ученика.

Я удивленно спросила:

— А почему шепотом?

Она оглянулась вокруг, потом, наверное, поняла, что никого из двух ее самых злостных врагов — Эм Уоттс и Кристофера Малоуни — рядом нет.

— Не знаю. По мнению некоторых, все, что мы делаем, — глупо. А по-моему, совсем не глупо совмещать приятное с полезным, потому что школьные годы иначе, как самыми лучшими в жизни, не назовешь!

Ха! Если считать школьные годы самыми лучшими в жизни, то можно сразу удавиться.

— Круто! — кивнула я.

— Хватит трепаться про всякие занудства, — прогудел Джейсон Кляйн, подавшись вперед. Отвратительные бицепсы вздулись под короткими рукавами его розовой рубашки. — В какие клубы ты нас можешь провести?

— Джейсон! — Игриво хлопнув его по плечу, Уитни захихикала. — Что ты такое говоришь? Никки, не обращай внимания. Он ужасный!

Джейсон и ухом не повел.

— Я видел, как тебя впустили в «Тоннель» вчера вечером. Проведешь нас туда?

— Не знаю, — опешила я. — Посмотрим.

— Посмотрим — что? — не унимался Джейсон. — Так проведешь или нет?

— Если будет Вечер Уродов, Перебивающих Девушек, то тебе там место обеспечено, — осадила его я.

Уитни задохнулась. Линдси, не удержавшись, громко прыснула. Но самое поразительное, что большинство девочек-чирлидеров стали хлопать друг друга по ладоням. Они радовались, что Джейсона Кляйна наконец-то поставили на место. Видимо, я недооценивала Фридиных подружек, а возможно, и чирлидеров вообще. Похоже, они прикольные.

Я заметила Фридин недобрый взгляд. «Что?» — одними губами спросила я. Ничего особенного не произошло. Даже Джейсон вроде не очень обиделся.

— Ладно, ладно, — сказал он, сразу присмирев. — Намек понял. Молчу.

Вот очередной пример того, как меняется жизнь, когда у тебя лицо модели, а не обычной девушки. Попытайся я заявить Джейсону что-нибудь подобное раньше, в теле Эм Уоттс, на меня бы столько грязи полилось, особенно от Уитни. А теперь я Никки: ей все позволено. Более того, Уитни тут же решила подстраховаться, на случай, если я обиделась. Когда мы относили свои подносы, она заискивающе сказала (тихо, чтобы никто не услышал):

— Не хочешь заскочить сегодня ко мне? Я тебе с домашней работой помогу. Тебе наверняка кажется, что угнаться за нашими темпами невозможно. Ничего удивительного, после такого длительного перерыва. Я тут подумала…

— Спасибо, — поблагодарила я, — но у меня съемка.

При любом раскладе я ни за что бы не стала тратить свое драгоценное время на поездку к Уитни. Что у нее делать? Смотреть, как она неправильно вычисляет площадь треугольника? Накрасить глаза тушью с разноцветными блестками? Или как там еще развлекаются «ходячие мертвецы» после школы?

— Как-нибудь в другой раз, — добавила я с улыбкой, заметив ее разочарованное лицо.

Уитни тут же улыбнулась в ответ.

— Отлично! — воспрянув духом, ответила она. — Ну, покедова!

«Покедова»?! Надо же такое ляпнуть! Из какой дыры она приехала? Жаль, со мной не было Кози, иначе я бы ей сказала: «Слушай, Тотошка, по-моему, мы уже давно не в Канзасе». Правда, я ни разу не была в Канзасе. А вот Никки — наверняка да. Где она только не была. Кроме единственного места, куда мне хотелось попасть больше всего на свете.

Глава двадцать вторая

Съемки для «Элль» оказались сущим пустяком по сравнению со вчерашней фотосессией для «Вэнити фэйр». По крайней мере, я уже в общих чертах представляла, что нужно делать. К тому же не пришлось ни к кому прижиматься грудью или обнимать кого-нибудь вроде Брендона Старка. В кадре была только я.

Не подумайте, что я сидела и плевала в потолок. От меня требовалось, чтобы я правильно улыбалась, а от ткани моего вечернего платья — чтобы она правильно струилась. Буквально каждые две минуты звучала команда «Стоп!», и кто-нибудь подбегал, чтобы поправить складки моего наряда. Это начинало бесить. И хотя мне до сих пор наплевать на моду, я уже начинала кое-что понимать: почему люди уделяют моде столько внимания, почему для многих она представляет огромный интерес и важность. Оказывается, мода — довольно увлекательная штука. Представляете? Я никогда не задумывалась, почему то или иное модно; вещи, по — моему, созданы для защиты от наготы и холода. Однако платья, которые использовались для съемки, просто поражали. Я чуть не задохнулась от восхищения. Трудно было вообразить, куда можно надеть длинное ярко-красное платье с низким декольте и отделкой из черных страусиных перьев — разве что на церемонию вручения «Оскара». Не удержавшись, я спросила, кто же сшил такую красоту. Все страшно удивились: оказывается, раньше я могла назвать имя дизайнера, едва примерив вещь. Келли пришлось напомнить о моей травме (шрам от которой парикмахер-стилист Вивиан уже обнаружила). И тогда меня закидали вопросами. В этом же номере «Элль» предполагалось мое интервью, встречу с журналистом запланировали на воскресенье.

Весь персонал с радостью стал рассказывать о дизайнерах, предоставивших платья для съемки, а также о том, кто из них нравился Никки больше всего. Должна признать, мне даже любопытно стало. Например, маму наверняка бы заинтересовала история Миуччи Прада, актрисы-мима, защитницы прав женщин. В тысяча девятьсот семьдесят восьмом году она унаследовала от деда компанию по производству изделий из кожи. Сейчас синьора «Миу-Миу» — одна из тридцати самых могущественных женщин Европы (по данным «Уолл-стрит джорнал»), состояние которой оценивается почти в полтора миллиарда долларов. А Коко Шанель, создав концепцию маленького черного платья, смогла построить огромную империю. Она стала единственным модным дизайнером, которого журнал «Тайм» включил в свой список ста самых влиятельных людей двадцатого века.

Каждую минуту что-нибудь происходило. Я получила выговор от парня-визажиста за темные круги под глазами — впредь надо высыпаться. Без конца звонила мама (не могла же я посреди съемки отвечать на звонки). В голову все время лезла мысль, что корпорация «Старк» шпионит за мной (хотя это неточная информация). Меня то и дело затягивали в какие-то корсеты, из-за чего я несколько раз я чуть не потеряла сознание. В некоторых из них я даже двигаться не могла без посторонней помощи! Так что думать об утреннем разговоре с Кристофером было просто некогда.