Бойся света - Стелла Так

когда я представила маленького, покрытого чешуей ребенка, лежащего в одном из таких инкубаторов. Все его тело утыкано иглами и трубками, пока его выращивали как цыпленка.

Говорить стало тяжело.

– Ты был единственным выжившим из поколения Psi?

Зэро кивнул.

– Мы не были сильным поколением. Нас достаточно рано вытащили из инкубаторов, примерно в пять лет. Наше воспитание заняло не так много времени, как у людей. Мы почти полностью выросли меньше чем за три года. Такой быстрый рост привел к проблемам, и многие погибли, – внезапно на лице экзорциста образовалось восторженное выражение. – Когда нас нашли экзорцисты, я был единственным, кто остался в живых.

Инстинктивно я сделала шаг ближе к нему, взяла за руку и крепко ее сжала. Зэро сначала не отреагировал, но в конце концов его пальцы сомкнулись.

– Почему поколение Омега погибло? Их явно не вытаскивали из инкубаторов так рано, как вас.

Зэро нахмурился и, как мне показалось, вынырнул из океана воспоминаний. Его рука выскользнула из моей, и он пролистал файлы.

– Не знаю. Согласно отчетам, все шло нормально, – ответил экзорцист, опуская взгляд на мертвую команду медиков, и сухо добавил: – Если они до сих пор в трубках, то это значит, что они еще не акклиматизировались. Отключение оборудования может привести к отказу органов.

Он вернул папку на место, пока я рассматривала одну из девушек: щупальца, растущие из ее головы, мерцали восковым блеском в колеблющемся свете. Она выглядела причудливо, и тем не менее прекрасно, как нечто, что не должно существовать. Я ведь тоже не должна существовать. Возможно, скоро мои внутренности станут такими же причудливыми, как ее внешность.

– Зэро, нам надо уходить.

Бледный экзорцист нахмурился, и выражение его лица мне очень не понравилось. Это место сильно повлияло на его поведение, я это вижу и чувствую. Сейчас он выглядит как человек, который собирается совершить какую-то глупость, которая, по его мнению, будет «во благо».

– Зэро, – позвала я вновь экзорциста, но поняла, что смысла нет. Он меня не слышит.

– Они не остановятся. Дальше будет только хуже. Если у них есть одна лаборатория, значит, скоро их будет сотни по всему миру, и остановить их мы не сможем, – светлыми серыми глазами он посмотрел мне прямо в душу. – Ты знаешь, сколько гомункулов было убито в девяностые годы?

Я помотала головой.

– Более миллиона по всему миру, – хрипло ответил он на свой же вопрос. По моему позвоночнику пробежал холодок. – После того как экзорцисты ввели запрет на разведение и содержание гомункулов, их всех убили. Их забирали из домов хозяев и вырезали, как больной скот, а тела затем сжигали на свалках. Пепел падал с неба, как снег, а крики их были слышны за километры. Но их жизнь нельзя было даже назвать жизнью, Лиф. Их разводили и продавали просто как одежду, которую надевали и снимали по желанию. Не было ни прав, ни дома, ни достоинства. Их лишили личности, души и сердца, оставив лишь пустую оболочку из плоти. Это было ужасно, но этому пришел конец. Лаборатория, в которой меня вывели, была единственной найденной за последние несколько десятилетий. То, что они делали с нами, было ужасно, но было ясно, что успеха они не добились – мы были слабыми и больными. С этим поколением гомункулов все начнется заново. Их заберут лорды-демоны и будут использовать как орудия убийства по всему миру. Может начаться война, и демоны будут оснащены идеальными бойцами. Масштабы будут ужасающими.

Зэро, не отрываясь, смотрел мне в глаза.

– Мы должны их остановить, пока не стало слишком поздно, Лиф. В конце концов, не важно, кто победит – экзорцисты или демоны. Страдают только гомункулы.

В мерцающем свете казалось, что на глаза его навернулись слезы.

– Зэро, – тихо позвала я экзорциста и потянулась к его руке. Я хотела что-то сказать, но у меня не было слов.

«Мне жаль» казалось таким неправильным и неуместным.

Мы стояли здесь, посреди кошмара, воплощенного в жизнь, наши ботинки пропитались кровью и горем. Если этот кошмар был только каплей в море, то я не хочу видеть это море. Я не способна предотвратить геноцид.

Я уже собиралась что-то ответить, но послышались шаги. Они гулко отдавались в коридоре, приближаясь к нам. Я резко подняла голову, и Генри зарычал.

Глава 21. Лиф

Горгона. Древняя, крайне редкая раса, относящаяся к группе монстров. Горгоны рождаются от монстра и женщины-человека. Как правило, женщина умирает при родах.

Зэро молниеносно затащил меня за дверь и прижал рукой к стене, а шаги постепенно становились все тише и тише, а потом и вовсе затихли. Я затаила дыхание и продолжала прислушиваться, не войдет ли кто-нибудь в комнату. Мышцы экзорциста были так напряжены, что было больно смотреть.

Послышался еще один шаг, затем тихий «шлеп», когда ноги переступили через лужу крови.

Они заходят в комнату.

Мои глаза почти вылезли из орбит из-за нехватки кислорода. Я схватилась за рот и медленно выдохнула, но даже это заставило шаги остановиться.

Тишина.

Я прикусила язык и уставилась на металлическую дверь перед глазами. Около секунды не происходило ничего, и тут к моему виску направили пистолет.

Я закричала.

Зэро выругался и ударил по руке с пистолетом, раздался выстрел, попавший в один из инкубаторов. Завыла сирена, и все лампы в комнате замигали. Дверь захлопнулась, и Зэро сунул мне в руки серп. Я крутанулась на месте и прижала лезвие к груди противника, но к этому моменту к моему лбу приставили дуло пистолета.

Курок был взведен до конца.

Я замерла.

Он замер.

– Фалько? – пропищала я.

– Лиф?

Я окинула экзорциста взглядом в поиске ран, но, если не считать слегка странного запаха и мокрой одежды, он казался невредимым. Где-то секунду мы молча таращились друг на друга, пока в комнате орала сирена.

– Что вы, черт возьми, здесь делаете? – сердитый голос вывел меня из ступора, и я посмотрела на Темпест. В ее руках сиял белый серп, похожий на кость. Зэро потер шею, и, к своему ужасу, я заметила на его шее небольшой порез, из которого сочились темные капли крови.

– Что ты так плохо выглядишь? – спросила я экзорцистку, и та одарила меня взглядом, от которого я чуть не обратилась в пепел.

– Ты совсем спятил? – спросила агрессивно Темпест, направив лезвие в мою сторону, обращаясь при этом к Зэро. – Ты должен был вернуть ее обратно. Нам нужны экзорцисты, а не еще одна головная боль.

Зэро напряг плечи.

– Мы уведомили Академию. Скоро экзорцисты будут на