Настоящая черная ведьма - Елена Звёздная

— Н-н-не поняла… — потрясенно пробормотала потомственная черная ведьма.

Мэр перехватил мою ладонь, всмотрелся в кончики пальцев, все еще искрящиеся голубыми искрами, затем перевел взгляд на мои же явно округлившиеся глаза.

— Потомственная черная ведьма? — хрипло переспросил он.

— И только попробуйте в этом усомниться, господин мэр, — прошипела я.

Мы переглянулись и снова уставились на мою ладонь — синие искорки никуда не делись, более того, становились все ярче.

— Вы ведь не понимаете, что происходит, не так ли, госпожа ведьма? — Вопрос господина Вегарда прозвучал странно.

— Все я понимаю! — поспешила уверить ловца. И тут же спросила: — А что происходит?

Карие глаза насыщенного шоколадного оттенка скептически взглянули в мои, затем Джонатан неожиданно улыбнулся и гораздо тише произнес:

— Вы очаровательны, госпожа Герминштейн.

Отчего-то ощутила прилив тепла к щекам. Надеюсь, они не покраснели. А господин мэр тут же стал суров, оглянулся на своих людей, нахмурился еще сильнее и, вновь повернувшись ко мне, тихо сказал:

— У вас биполярная магия.

И мы вместе еще раз посмотрели на мою ладонь — искры превращались в пламя. На какой-то миг захотелось испытать эту магию, в смысле белую. Но потом стало противно — стряхнула пламя с ладони, сложила руки на груди, нахмурилась. После решила все же уточнить:

— Я потомственная черная ведьма. С черным источником.

Подошедший Гардэм очень некстати ткнулся мне в ребра своей белой мордой.

— Совершенно черная, — сочла своим долгом напомнить мэру и себе заодно.

— У вас биполярная магия, — повторил ловец. — Что теоретически вполне объяснимо.

— Чем же? — враждебно поинтересовалась я.

— У вас отец — белый маг, — припечатал мэр.

— Ну, знаете ли, у всех черных ведьм отцы белые маги, — разозлилась окончательно.

Но господин Вегард как-то задумчиво посмотрел вдаль и произнес:

— Вот и я об этом подумал…

И тут раздался грохот шагов по деревянному крыльцу особняка Амански и следом:

— Вегард, алтарь нашли!

Я сорвалась первая, но даже не особо удивилась, когда ноги опять замолотили по воздуху. Перестала совершать бегательные движения, укоризненно посмотрела на мэра. Тот молча поставил меня на землю, неодобрительно покачал головой и задал неожиданный вопрос:

— Госпожа ведьма, а вам в лавку не нужно? Зелья там варить разной степени коварности, народ Бриджуотера обременять матримониальными планами и вообще?

— Нет-нет, сегодня я совершенно свободна, — поспешила заверить черная ведьма.

— Жалость какая, — усмехнувшись, выдал ловец.

А вся толпа его подчиненных после слов того, выбежавшего на крыльцо, устремилась собственно в особняк Амански, и мэр с явной тоской посмотрел им вслед, я тоже, но меня продолжали удерживать на месте.

— Слушайте, госпожа ведьма, а что, если я вас найму? — задал неожиданный вопрос господин Вегард.

— В смысле? — безрезультатно дергаясь в направлении дома, удивилась я.

— Да даже не знаю, — мэр как-то неожиданно расстроился, — разбирательство с моими врагами вам поручать бесчеловечно, мне врагов жаль, сотрудников мэрии вы уже воспитали, гарнизон весь по стойке «смирно» ходит при одном упоминании вашего имени, разве что поручить вам приготовление зелья…

— Приворотного? — скептически поинтересовалась я, отчего-то обиженная его тирадой.

— Слишком опасно, с вашим-то подходом и размахом, у меня так весь город в сортире засядет на пару недель точно… — Мэр выдал это и тут же явно пожалел о сказанном, потому что как-то настороженно посмотрел на меня, ожидая реакции.

Мне действительно стало очень обидно. Я бы даже сказала — совсем.

Поэтому, перестав вырываться, мрачно сообщила:

— Что вы, не приемлю издевательств над ближними.

— Да? — недоверчиво переспросил господин мэр. — А со мной тогда что это было?

— А вы не ближний, вы прибывший без предупреждения!

Мэр взял и психанул, прорычав:

— То есть мне вас лично о приезде предупредить нужно было?!

Пожала плечами. Мог бы и поставить в известность, кстати, все-таки черная ведьма не последнее лицо в Бриджуотере.

Вегард некоторое время ждал моего ответа, а затем неожиданно произнес:

— Госпожа Герминштейн, вы меня с ума сводите.

— Что поделать — профессиональная обязанность потомственных черных ведьм, — равнодушно ответила я.

— Должен признать — прежде черные ведьмы меня не волновали, — как-то очень зло сказал мэр.

Грустно посмотрела на него. Мэр на меня. Я продолжала смотреть на него, думая о том, что впереди меня ждут неприятности с мэтром Октарионом, обнаглевшим окончательно, и надо еще с этой биполярной магией разобраться, и котов с Гардэмом пора кормить, и да — на алтарь бы хотя бы взглянуть одним глазком и с убийцей Мадины поквитаться, и…

И вдруг все мысли взяли и унеслись куда-то очень далеко, напрочь покинув мою голову, а все на свете затмил… собственно мэр. Это было очень странно, но почему-то я смотрела в его серьезные глаза и не могла оторвать взгляд. Меня вообще словно затягивало омутом куда-то глубоко и надолго, и сердце начало биться все медленнее, словно замирая и…

— И, кажется, я уже сошел с ума, — глухо произнес господин мэр, неожиданно резко склоняясь ко мне.

А черная ведьма еще более неожиданно подалась ему навстречу, обвивая руками породистую мэрскую шею и опуская ресницы, что мне вообще не свойственно, и задыхаясь, едва горячие губы коснулись моих губ, а ладони сжали мою талию.

И это все было очень-очень неправильно! И не по регламенту! И моя остроконечная шляпка упала почти сразу, и зарычал недовольно Гардэм, но кровь побежала по венам стремительнее, словно наполняя огнем, и поцелуй смертного мужчины казался самым магическим на свете, и эта магия пульсировала в моем теле, лишая мыслей о неправильности, лишая воли, сводя с ума и наполняя сердце вконец неправильной мыслью — не хочу, чтобы это заканчивалось!

И тут на крыльце снова раздался топот, а после:

— Господин Вегард, там… оу… э-э-э… Там это… труп уже… так что не торопитесь и это… я пошел.

А мэр что-то невразумительно промычал, сжимая меня сильнее, отчего мои ноги окончательно потеряли опору и вся я повисла на мужчине, который и сам с ума сошел, и меня, кажется, этим заразил. И, о Тьма, что же я делаю?!

И поцелуй все длился и длился, и я едва дышала, а мэр дышал тяжело и хрипло, а где-то там раздался перестук копыт, и кто-то въехал во двор особняка Амански со словами:

— Господин мэр, там госпожа черная ведьма Грехен… А что тут происходит?..

Понятия не имею! Но мои пальцы запутались в густых волосах ловца, притягивая его сильнее, словно я боялась, что он остановится… И Джонатан не останавливался, он подхватил меня на руки и понес куда-то… Потом опустил где-то и тут же прижал своим телом к стволу дерева, продолжая жадно, безумно, исступленно целовать… и черная ведьма даже на секунду не была против. Позор какой!

А потом все закончилось.

И мэр остановился, упираясь левой рукой в дерево, а правой продолжая прижимать меня к себе.

— Приворотное зелье? — осипшим голосом с надеждой спросила черная ведьма.

— На меня подобные не действуют, — хрипло и зло ответил мэр. — И на тебя, к слову, тоже.

Закусив губу, промолчала. Да, не действуют, я же черная, но ему знать об этом вовсе не обязательно. А он, гад, взял и узнал! И вот интересно откуда?!

— Даже не спрашивай! — как-то просек ситуацию ловец.

Скривилась. Посмотрела наверх, на крону дерева, к которому меня прижали частично, потом хмуро взглянула на мэра. Мэр, все так же тяжело дыша, вопросительно взирал на меня, словно чего-то ждал.

— Идея с зельем была неплоха, — скорбно сообщила я.

— К черту, Телль, — прорычал мэр.

— Многое бы объяснила, — продолжила рассуждать я.

Прикрыв глаза, Вегард судорожно выдохнул, затем вновь посмотрел на меня, мрачно так, и хрипло произнес:

— Госпожа ведьма, мне очень жаль, но я вынужден быть откровенным и признать — я безумно, всепоглощающе, окончательно и бесповоротно сошел по вам с ума. И это не зелье, не магия и не проклятие — я просто в тебя влюбился.

Мое черноведьминское сердце взяло и… остановилось. А потом забилось быстро-быстро, отчего перед глазами все, кроме лица мэра, поплыло, и еще дыхание перехватило. И…

— Скажи хоть что-нибудь, — вдруг тихо попросил Джонатан.

Не смогла. Смотрела на него, в его карие глаза, чувствовала, как напряглась сжимающая мою талию рука, как каменеет от напряжения все тело Вегарда, и понимала, что это неправильно. Все неправильно. Он смертный, я ведьма, которая еще не родила дочку. Неправильно.

— Я вас понял, госпожа Герминштейн, — глухо произнес мэр, опуская правую руку и отпуская меня.