Настоящая черная ведьма - Елена Звёздная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мэр оглянулся, бросил на меня убийственный взгляд и прошипел:
— Марш к воротам!
— Благодарю, я с утра уже набегалась, — язвительно ответила черная ведьма.
Выражение лица у некоторых не любящих собирать чемоданы стало зверским.
— Ко всему прочему, — отчего-то я заулыбалась, — это вам не медведь.
— Правда? — не менее язвительно, чем я, полюбопытствовал взбешенный ловец.
— Я вам не мешаю? — вмешался вдруг сумасшедший.
— Нет! — разом ответили мы.
Потомственная черная ведьма ко всему прочему решила добавить:
— За медведя вам отдельная благодарность, а то я все думала, где бы шкуру, достойную лежания на пороге моей лавки, раздобыть.
Маг ошалело посмотрел на меня, а мэр, скептически хмыкнув, напомнил:
— Она же воняет.
— Ничего, вымою, — вставила я, слыша отдаленный шум, такой, словно сюда бежало много народу.
Гвардию вызвали?
Мэр тоже что-то услышал, повернулся, взглянул на меня, нахмурился.
— Ваше подкрепление? — поинтересовалась вежливо черная ведьма.
— Нет, операция была секретна, — еще более хмуро ответил ловец.
— Вас никто не спасет, — отчего-то поспешил заверить маг.
— А нас и не нужно спасать, — более чем уверенно вставила я.
Ворота распахнулись разом обеими створками, а следом во двор владения Амански ворвалась толпа… местных жителей. Я, выглядывающая из-за дерева, с изумлением узнала господина Урдока с мушкетом наперевес. Очень некстати вспомнились его сказанные мне вслед слова: «Вы осторожнее, госпожа ведьма, я сейчас мушкет захвачу и за вами, не торопитесь!». Так вот, господин Урдок захватил не только мушкет, но и две небольшие пушки, всю свою вооруженную челядь и окрестный народ, который примчался кто с чем мог и пугал мой взор наличием вил, кос, топоров, сковородок, скалок, метелок, молотков и даже…
— Где ведьмин убивец?! — заорал грозным басом старый кузнец господин Греви, замахиваясь жуткого вида оружием — на булатной палке болтались три шипастых шара, скрепленных цепью.
Меня, как потомственную черную ведьму, по факту удивить было сложно, но сейчас призна́юсь честно и откровенно — испытала крайнюю степень потрясения.
— О, смотрите, шляпка ведьминская! — взвизгнул кто-то тонко.
К слову, остроконечная шляпа, упавшая с меня в момент натиска мэра, так посреди двора и валялась.
И тут же раздался рев госпожи Торникай:
— Госпожу Герминштейн убивают!!!
От рева уважаемой мамаши девяти дочерей дрогнула не только я — дом Амански содрогнулся! И толпа умертвий, из окон выглядывающая, рухнула на пол. И чары белого, сковавшие людей господина мэра, тоже рухнули, а еще на территорию имения ворвался ветер, что прямо указывало — маг потерял контроль.
И я не стала терять времени даром.
Щелчок пальцами — и белая магия обжигает ладонь, но доступа к черному источнику у меня не было, как и выбора — маг слишком силен, и для него начать убивать здесь всех, включая жителей и мэра, ничего не стоило. Проблема лишь в том, что все, что я знала о белой магии, заключалось в уклонении от весьма специфических чар госпожи Анарайн и тесного с ними знакомства, а потому…
Белый не сумел уйти от удара.
Синий огненный шар влетел в его немытую физиономию, осыпал снопом голубых искр и впитался без следа. В следующее мгновение я вдруг оказалась в объятиях мэра, который понесся прочь, одной рукой удерживая меня, второй разматывая аркан, сорванный с пояса, и я не успела сказать даже слова, как меня неожиданно всучили госпоже Торникай, а после ловец стремительно развернулся к парку, крикнув:
— За пределы усадьбы всем! Живо!
Его слова подействовали, но не на жителей Бриджуотера — за пределы усадьбы рванула толпа умертвий, выломав окна и двери. Бежало все семейство Амански и за ними две рыси, настоящий лев и шесть черепах — зверинец оказался крайне экзотическим. В то же мгновение зашевелились подчиненные ловца, и все крыльцо особняка засветилось защитным красноватым сиянием — что прямо указывало на активацию охранных амулетов.
Апофеозом идиотизма стало вовсе невероятное — в ворота усадьбы, вынудив остановиться толпу умертвий, ворвался Арвейн в сияющих магических серебряных доспехах и верхом на белом жеребце. За ним, тоже сверкая и тоже верхом, появились еще четыре мага, среди которых был и «березка», отличающийся от других внушительным синяком на пол-лица. Мэтр Октарион, оказавшись внутри, глянул на остановившуюся нежить, вскинул руку, и над всей усадьбой вспыхнул голубоватый контур, куполом накрывший территорию. Следующий удар пришелся на нежить, и неупокоенная толпа тут же повалилась наземь, лишившись всяческих признаков жизни, — да, беломагическая рожа был силен.
Следующим действием белого стал поисковый импульс, за секунду облетевший сад, и озвученный Арвейном итог был таков:
— Белый маг, печать сорвана, уровень силы высочайший, крайняя степень безумия…
Пауза, в течение которой мэтр Октарион напряжено хмурился.
И вопрос:
— Почему не нападает?
Лично мне было превосходно известно, отчего белый псих не нападает, и я была более чем уверена — не нападет еще достаточно долгое время — не менее получаса точно, но черную ведьму никто ни о чем не спросил. Меня совершенно неуважительным образом прижимала к себе госпожа Торникай, а мэр целиком и полностью закрывал обзор на парк, и, собственно, когда все вопросительно повернулись к парку, я опять же ничего не увидела!
И когда мэтр Октарион, используя объединенные силы своего отряда, расшвырял деревья, открывая видимость на сумасшедшего, я продолжала наблюдать исключительно спину господина мэра. И вот эта спина неожиданно содрогнулась. И вся толпа жителей, которым было видно, содрогнулась тоже. И белые отреагировали странно.
И только черной ведьме ничего не было видно!
А затем мэр очень медленно повернулся ко мне и очень внимательно посмотрел. И что самое интересное — госпожа Торникай меня отпустила и тоже очень внимательно на меня посмотрела. И все присутствующие жители. И группа ловцов. И белые маги, которые продолжали сидеть верхом. И кажется, даже их кони. Одни умертвия не смотрели, и то потому, что их мэтр белой магии упокоил.
— Что? — хмуро оправляя платье, мрачно вопросила я у мэра.
Вегард, не выпуская аркана, сложил руки на груди и мрачно произнес:
— Любопытное решение, госпожа ведьма.
Нет, все-таки он меня бесит.
— Единственное возможное, господин мэр, — раздраженно ответила я.
— Единственное? — мэр скептически выгнул бровь.
— Ну, знаете ли, это действительно единственное бело-магическое заклинание, которое я знаю, и то благодаря магианне Анарайн, которая вечно пыталась меня им наградить и делала это столь часто, что хочешь не хочешь, а выучишь. И оно в моем арсенале всего одно, так как я, позвольте вам напомнить, потомственная черная ведьма! А доступа к черному источнику тут, как вы понимаете, нет! И вообще, будьте так любезны, сдвиньтесь в сторону, господин мэр, вы мне весь обзор закрываете!
Очень медленно мэр сделал шаг вправо, продолжая все так же укоризненно взирать на меня. Вернула ему не менее укоризненный взгляд и посмотрела в парк.
Собственно, парка уже не было — белые маги, чтобы себе путь расчистить, повыдрали половину насаждений, зато теперь было превосходно видно, как обезумевший сумасшедший бывший студент самозабвенно целуется с… деревом. А рядом с ним стоит Гардэм и стыдливо прикрывает глаза лапой — видимо, белый хранитель кинулся на мою защиту, но и сам понял, что сражаться тут не с кем. А может, и напал, но маг не отреагировал, сраженный беломагическим любовным заклинанием. Да-да, это и было то единственное, что я вообще из белой магии знала.
— А вы страшный человек, госпожа ведьма, — глубокомысленно произнес мэр.
Остальные молчали, все так же потрясенно на меня глядя. А мэр еще и продолжил:
— До этого момента я был искренне убежден, что хуже расчлененной девственницы уже ничего быть не может… Нет, знаете, в качестве белой магини вы гораздо опаснее, должен заметить.
Вот Тьма!
— Еще раз, для особо непонимающих — я черная ведьма! Черная! Потомственная! Ведьма! — прошипела разъяренная я.
Мэр глубокомысленно покивал.
В довершение моего прилюдного позора мэтр Октарион подъехал ближе на своей ошалевшей лошади, посмотрел на психа, продолжающего расцеловывать дерево, затем на меня и, ничуть не пытаясь говорить тихо, произнес:
— Это беломагическое заклинание, Телль. — А затем и вовсе повысив голос: — Ты применила беломагическое заклинание!
И теперь об этом вообще все знают, в смысле и те, кто наш диалог с мэром не расслышал!
Мрачно выругавшись, сложила руки на груди и, посмотрев на белого, поинтересовалась:
— А у меня был выбор?!