В поисках того самого - Галина Васильевна Герасимова

одежде, чем дал противнику небольшую фору, а через мгновение волки уже сцепились. Рычание, непроизвольный болезненный визг, клочья одежды, чёрной и белой шерсти… Мертвецы неподвижно замерли на своих местах — то ли Аркон не мог отвлечься на управление ими, то ли не сомневался, что легко одолеет мальчишку и так.

Нита вцепилась в подоконник, не замечая, что когтями процарапала дерево. Она отчаянно хотела помочь, но понимала, что лучше всего не вмешиваться. Как бы ни сильна была волчица, взрослому самцу она не ровня, особенно такому здоровенному, как Аркон. И если Ларс на неё отвлечётся...

Нет, он просто не может проиграть. Он ведь только справился с проклятием! Будет нечестно, если на этом всё закончится!

В густой смрад мертвечины вплелась нитка запаха крови. Кто из волков оказался удачливей и успел ранить соперника? На белой шерсти виднелась широкая бурая полоса, но волк мог вымазаться в крови врага. Пестрели кровавыми пятнами и обрывки рубашки, чудом держащиеся на Арконе.

В какой-то момент Ните показалось, что Ларс начал уставать. То ли не показалось, и Аркон сумел хорошо его достать, то ли недавние раны сказывались, но белый волк всё больше припадал на заднюю лапу. Особенно это стало заметно, когда клубок распался, Ларс отскочил, и они с бывшим проводником начали кружить, примериваясь, как лучше напасть. Аркон всё чаще делал выпады, а белый волк пропускал удары. Плечо, бок, холка... С холки он скинул противника сразу, но теперь не оставалось сомнений: крови Ларса пролилось предостаточно.

Нита готова была броситься туда и встать между ними, уйти с Арконом, лишь бы он отстал от остальных. От Ларса. Но сдерживалась. В голове звучал твёрдый голос: «Жди». И она оставалась на месте. Она хотела ему верить.

Оказалось, Ларс тоже ждал. И дождался. Ободрённый удачными атаками, Аркон потерял бдительность и открылся, и в этот момент белый волк вцепился ему в глотку. Повалил, прижал к земле, удерживая и давая понять, что одно лишнее движение — и он с удовольствием вырвет горло. Только дай повод.

Аркон, возможно, был безумцем, но — точно не дураком. По телу побеждённого волка прошла судорога, и вскоре под белым зверем оказался израненный мужчина в ошмётках одежды, поднявший ладони вверх в знак поражения. Как Ларс объяснил ему, чего хочет, было непонятно, но все мертвецы разом повернулись и пошли к лесу.

— Надо связать Аркона, — хмуро заметил Тарсам, наблюдавший за поединком с не меньшим волнением, чем Нита. Больше всего его волновало, чтобы Ларс на самом деле не загрыз противника, но хотелось надеяться — учёный понимал, что именно из-за него оборотень сейчас рисковал жизнью.

Но ведьму сейчас мало беспокоил профессор с его желаниями. Пока молодёжь отодвигала нагромождение мебели у дверей, Нита выскочила во двор через окно.

Белый волк тихо рыкнул при её появлении, предупреждая не приближаться, и ведьма замерла в стороне, терпеливо дожидаясь остальных и внимательно ощупывая взглядом Ларса. Шкура исполосована, и крови немало, но ни одной серьёзной раны как будто не видно...

Люди вышли с ремнями и длинной крепкой верёвкой, которая нашлась в вещах. Тант выглядел очень хмурым и связывал Аркона особенно старательно, не жалея. Его явно сильно тяготило чувство вины за то, что привёл этого безумного проводника и подставил всю группу.

Только когда пленного утащили в трактир, ведьма подошла к сидящему на месте белому волку. Прощупала плотную шкуру, бесцеремонно заставляя поворачиваться. Несколько кровавых отметин на горле, плечах и лапах, на боку длинный порез от клыка, но ничего важного не задето. Шкуру жалко, конечно, но, говорят, шрамы украшают мужчин. Да их у Ларса и без того в избытке, от пары-тройки ничего не изменится!

— Обернись, быстрее заживёт, — предложила Нита, и волк не стал спорить. Короткая судорога по телу — и вот уже под её ладонями не белый мех, а гладкая кожа.

— А говорила, волк тебе нравится больше. Врунишка, — нашёл в себе силы пошутить Ларс, вскользь бросив взгляд на собственную ладонь, и будто невзначай обнял удачно оказавшуюся рядом Ниту за плечи.

Оказывается, не о чем было переживать, проклятие действительно пропало. И в волка, и обратно превратился не задумываясь, и мальчишкой не стал. Хорошо, а то он уже начал привыкать к себе новому.

— Придурок, — проворчала ведьма, но вырываться не стала, коротко и крепко обняла в ответ. Накатило невероятное облегчение, и не хотелось ни спорить, ни ругаться.

Долго рассиживаться не стали, Нита высвободилась и поднялась, помогла встать Ларсу. Он не отказался от поддержки, Аркон всё же был очень сильным противником и успел знатно потрепать, и шёл оборотень, припадая на правую ногу. В трактире опустился на ближайшую скамейку, поблагодарил кивком кого-то, сунувшего штаны. Нита ушла за сумкой с зельями, твёрдо намеренная опять заняться штопкой, так что одеваться Ларс не спешил, внимательно рассматривал поверженного противника. Аркон отвечал очень пристальным и странно ошарашенным взглядом, но сейчас заниматься расспросами не хотелось.

— Дарн?.. — хрипло спросил проводник, мешая его планам.

— А я тебя что-то не припомню, — подался вперёд Ларс, не спеша развеивать заблуждение собеседника, назвавшего его отцовским именем.

— Главное, чтобы Мериар не забыла! — попытался оскалиться он, упомянув мать, и Ларс не сдержался от смешка: выходит, не зря отец гордился, что за жену пришлось побороться.

— Не мечтай, вокруг неё кто только не крутился. — Кажется, в этот раз ухмылка получилась особенно ядовитой, потому что Аркон неразборчиво рыкнул и дёрнулся, но путы держали крепко.

— Но расчётливая сука выбрала вожака!

Ларс не стал отвечать на оскорбление словами, но и сносить его не собирался. Тяжело поднялся и подошёл к лежащему оборотню. Был бы в обуви — пнул, а так просто и бесхитростно наступил и навалился всем весом на бедро лежащего, аккурат на рваную рану, которую никто зашивать не спешил.

Аркон взвыл от боли, дёрнулся, а Ларс проговорил:

— Следи за языком, выродок.

— Трусливый выродок — твой щенок! — выцедил проводник сквозь зубы. — То-то я думаю, кого-то гадёныш мне напоминал… Где он сейчас?

— Ушёл за подмогой, — бросил Ларс первое, что пришло в