Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади - Роберт Силверберг

— Эвлуэла! — выдохнул я.

Трио Воздухоплавателей исчезло за парапетами Старого Города. Окаменевший, потрясенный, я вцепился в дерево, чтобы не упасть и хватал ртом воздух.

— Томис? — спросила Олмэйн. — Томис, ты здоров?

— Я знаю, это была Эвлуэла. Говорят, что она вернулась в Хинд, но нет, это была Эвлуэла! Как я мог ошибиться?

— Ты говорил то же самое о каждой Воздухоплавательнице, которую ты видел, пока мы шли от Парриша, — холодно сказала Олмэйн.

— Но на этот раз я уверен! Где шлем мыслепередачи? Я должен сейчас же связаться с приютом Воздухоплавателей!

Олмэйн положила свою руку на мою:

— Уже поздно, Томис. Ты действуешь слишком поспешно. Ну что ты так волнуешься из-за своей тощей Воздухоплавательницы? Что она тебе?

— Она…

Я внезапно замолк, потому что не смог подобрать слова, которые бы выразили мои чувства. Олмэйн знала историю моего путешествия из Эгапта с девушкой, знала, что я, старый Наблюдатель, вообразил себе, что испытываю к ней нежные отцовские чувства и что, возможно, я испытывал нечто большее, и как я потерял ее из-за фальшивого Мутанта Гормона, и как он, в свою очередь, потерял ее из-за Принца Рама. И все же, чем же была для меня Эвлуэла? Почему взгляд на кого-то, кто отдаленно мог напоминать Эвлуэлу, вызывал у меня этот приступ замешательства? Но я не мог найти ответов на эти вопросы в моем лихорадочно работающем мозгу.

— Возвращайся в гостиницу и отдохни, — сказала Олмэйн. — Завтра мы должны найти Дом Обновления.

Но я прежде всего надел шлем мыслепередачи и связался с приютом Воздухоплавателей. Мои мысли скользнули с интерфейса в хранилище памяти регистрационной книги союза. Я задал вопрос и получил ответ, который ждал. Эвлуэла из Воздухоплавателей действительно живет сейчас в Иорсалеме.

— Я хотел бы ей кое-что передать, — сказал я. — Наблюдатель, с которым она была знакома в Раме, находится сейчас здесь как Пилигрим, и хочет встретиться с ней у Дома Обновления завтра в полдень.

Когда это было закончено, я пошел с Олмэйн в наш приют. Она казалась мрачной и рассеянной, а когда она сняла маску в моей комнате, лицо ее оказалось каким-то жестким от… ревности? Да! Для Олмэйн все мужчины были вассалами, даже такой старый и измождённый, как я. И она не могла поверить, что другая женщина смогла разжечь во мне такое пламя. Когда я протянул свой камень, Олмэйн сначала не захотела начинать общение. И только когда я начал ритуал, она-таки уступила. Но я был настолько возбужден и чувствовал в эту ночь такое напряжение, что не смог слиться с Провидением, не смогла и она. Вот так мы угрюмо смотрели друг на друга полчаса, а потом оставили свои попытки и разошлись.

9

Каждый должен идти в Дом Обновления самостоятельно. Я проснулся на рассвете, совершил обряд общения с Провидением и, не позавтракав, отправился в путь без Олмэйн. Через полчаса я стоял перед золотистой стеной Старого Города. Еще через полчаса я уже пересек хитросплетение переулков внутреннего городка. Проходя мимо серой стены, которая была так дорога древним Еверам, я поднялся на возвышенность и прошел мимо золоченого купола исчезнувших Мисламов и, повернув налево, последовал за потоком Пилигримов, который уже в этот ранний час направлялся в Дом Обновления.

Это здание было построено в период Второго Цикла, потому что именно тогда задумали процесс Обновления. И из всех научных достижений того времени, только Обновление дошло до наших дней приблизительно таким же, как его практиковали в то время. Так же как и всего Несколько других построек Второго Цикла, которые сохранились до наших дней, Дом Обновления — изогнутый и блестящий, очень сдержанный по архитектурному замыслу, с красивыми линиями и отделанный гладкими материалами, — был без окон; на нем отсутствовали какие бы то ни было украшения. В нем было много дверей. Я встал перед крайними к востоку дверьми, и через час меня впустили.

Как только я вошел, меня приветствовал член союза Обновителей в зеленом одеянии — первый из этого союза, которого я когда-либо видел. Обновителей набирают из Пилигримов, которые хотят сделать эту работу делом своей жизни и остаться в Иорсалеме и помочь другим найти путь к Обновлению. У этого союза та же администрация, что и у Пилигримов; тот же глава союза решает судьбы обоих; даже одеяние одинаковое, за исключением цвета Практически Пилигримы и Обновители — из одного союза и представляют различные фазы одного и того же процесса. Но различие между ними всегда проводится.

Голос Обновителя был жизнерадостным.

— Милости просим в этот дом, Пилигрим. Кто ты и откуда?

— Я Пилигрим Томис, бывший Томис из Летописцев, а до этого Наблюдатель, которого при рождении назвали Уиллиг. Я родился на Затерянных Континентах и много путешествовал до того и после того, как стал Пилигримом.

— Что ты ищешь здесь, что хочешь найти?

— Обновление. Искупление.

— Да поможет Провидение твоим желаниям исполниться, — сказал Целитель. — Пойдем со мной.

Меня повели через узкий, тускло освещенный коридор в небольшую каменную келью. Целитель предложил мне снять маску, войти в состояние транса и ждать. Я снял бронзовую решетчатую маску и сжал в руках звездный камень. Меня охватили знакомые ощущения, но я не почувствовал единения с Провидением. У меня скорее возникло ощущение особого контакта с каким-то другим человеком. И хотя я был озадачен, но решил не сопротивляться судьбе.

Кто-то будто исследовал мою душу. Вся моя жизнь была извлечена из меня и разложена передо мной на полу кельи: мои трусливые поступки и эгоистическое поведение, все мои пороки и слабости, все мои огорчения и самый позорный мой поступок — продажа документа Летописцев Прокуратору Завоевателей. Я взирал на все это и понимал, что недостоин Обновления. В этом храме можно было продлить свою жизнь в два, три раза. Но почему такие привилегии должны предлагать таким людям, как я, людям, у которых так мало достоинств?

Долго я так стоял, созерцая свои недостатки. Затем контакт прервался, и уже другой Целитель, замечательного телосложения, вошел в келью.

— Провидение милосердно к тебе, мой друг, — сказал он, вытянув руки с необычайно длинными пальцами и дотронулся до моих.

Когда я услышал этот низкий голос и увидел эти бледные пальцы, я понял, что передо мной человек, которого я встретил раньше, когда я стоял у ворот Рама, как раз накануне Завоевания Земли. Он был тогда Пилигримом и предложил мне отправиться с ним в Иорсалем, но я отклонил его предложение, потому что Рам манил меня.