Лёд - Эд Макбейн

– В «беседе под одеялом».

– Да, в «беседе под одеялом», – сказал Квадрадо. – Именно так. Джудит была умненькая. Когда Лопес болтал, она слушала. Скажу вам по правде, Джудит не думала, что это продлится очень долго. Понимаете, о чем я? После того, как он поранил ее... Ну, сколько может девушка мириться с этим? Он был псих и подонок, к тому же у него были еще другие бабы, не одна Джудит. В общем, она старалась слушать. Она не могла знать заранее, что его убьют... Но она рассчитала, что никому не повредит, если...

– Откуда вы знаете?

– Знаю что?

– Что она не знала, что его убьют?

– Я просто предполагаю. Вы не возражаете, если я закурю?

– Курите, – решил Мейер.

– Я обычно люблю покурить после игры, – сказал Квадрадо, потянулся к сумке на полу шкафа и вытащил из нее жестяную коробочку из-под заменителя сахара. Они сразу догадались, что было в коробочке. Это удивило их, но не слишком. В теперешнее время люди покуривают травку даже на скамейке на другой стороне улицы от метро. Они наблюдали, как Квадрадо запаливал свою закрутку. Он пососал ее и выпустил облако дыма.

– Не желаете угоститься? – спросил он, любезно протягивая закрутку Мейеру.

– Спасибо, – сухо сказал Мейер, – я на службе.

Карелла улыбнулся.

– Кто были эти другие женщины?

– Но кто же их сосчитает? – сказал Квадрадо. – Ну, была эта одноногая: знаете Аниту Диас? Она очень красивая, но у нее только одна нога. Ее здесь называют Хромоножкой. В постели лучше ее не бывает. На всякий случай имейте в виду. Ну, Лопес с ней встречался. И еще была... Вы знаете этого человечка, владельца кондитерской на углу Масонов и Десятой? Так вот, с его женой. Лопес встречался с ней тоже. Все это время он продолжал жить с Джудит. Кто знает, почему она так долго терпела? – Он снова пососал закрутку. – Думаю, что она боялась его, понимаете? Ну, он все время угрожал ей и в конце концов стал прижигать сигаретами. И тогда она по-настоящемуиспугалась. Видимо, она решила, что лучше помалкивать и пускай он шляется, к кому хочет.

– Как она предполагала обеспечивать этих людей?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, клиентов Лопеса. Где она предполагала брать порошок?

– Там же, где брал Лопес.

– И где это?

– У одной англичанки, дилера унций.

– У кого именно?

– Лопес жил с ней когда-то. Джудит рассудила так: что было, то прошло, а бизнес есть бизнес. Если девушка снабжала Лопеса, то почему бы ей такжене снабжать Джудит?

– Значит, это была женщина?

– Да, блондинка, с которой он жил.

Карелла посмотрел на Мейера.

– Какаяблондинка? – спросил он.

– Я сказал вам. Англичанка, с которой он жил когда-то.

– Блондинка? -изумился Мейер.

– Да, блондинка, – сказал Квадрадо. – Что с вами, ребята? Вы плохо слышите?

– Когда это было? – спросил Мейер.

– Год назад, может быть... Трудно вспомнить. У Лопеса девушки приходили и уходили, как поезда в метро.

– А как ее звали, не знаете?

– Нет, – сказал Квадрадо и в последний раз затянулся закруткой, прежде чем бросить ее на пол. Он чуть было не потушил ее ногой в носке, но вовремя сообразил, что обувь еще не надел. Мейер любезно наступил на окурок. Квадрадо сел, натянул пару черных высоких башмаков на резиновой подошве и стал зашнуровывать их.

– Где они жили? – спросил Карелла.

– На Эйнсли. Там и сейчас еще живут несколько англичан... Квартплата низкая, а они как раз такие люди, которые пытаются сводить концы с концами. Ну, такие, как голодные художники, музыканты или эти, которые делают статуи...

– Скульпторы, – сказал Мейер.

– Точно, скульпторы, – хмыкнул Квадрадо. – Это вы хорошее слово подобрали.

– Давайте подытожим, – сказал Карелла. – Вы говорите, что год назад...

– Примерно.

– Лопес жил с блондинкой, дилером кокаина...

– Нет, не тогда.

– Он не жил с ней?

– Он жил с ней, но она не занималась кокаином. В ту пору еще не занималась.

– А что она делала?

– Пыталась свести концы с концами. Как и все.

– Какпыталась?

– По-моему, она была танцовщицей, что-то в этом роде.

Карелла снова поглядел на Мейера.

– Я думаю, что она в конце концов уехала оттуда, потому что получила роль в шоу, – сказал Квадрадо – Прошлым летом. Переехала обратно в деловой центр.

– И снова всплыла, теперь уже занимаясь кокаином, – сказал Карелла.

– Да.

– Когда?

– С кокаином? Кажется, прошлой осенью. Примерно в октябре.

– Стала снабжать Лопеса кокаином?

– Да.

– Кто вам сказал об этом?

– Джудит.

– Вы уверены, что девушка не приходила сюда покупатькокаин?

– Нет, не приходила. Она была дилером унций, она продавала. Вот почему Джудит рассчитывала продолжить торговлю после Лопеса. Те же клиенты, тот же самый дилер унций.

– Как часто она приходила сюда?

– Блондинка? Каждую неделю.

– Вы знаете это наверняка?

– Я знаю это, потому что Джудит мне рассказала об этом.

– И это началось в октябре?

– Да. Как раз тогда Лопес вступил в дело. Но это все со слов Джудит. Я обо всем этом знаю только с ее подачи.

– Когда она приходила?

– По воскресеньям обыкновенно.

– С целью передать кокаин?

– И, может быть, ради чего-то еще.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, знаете, вспомнить старые времена. Заодно.

– С Лопесом?

– Если верить Джудит. Кто знает, правда это или нет? Девушка терпит от парня столько всего, что потом у нее разыгрывается воображение. Она начинает находить под подушкой чужие трусики... Ну, понимаете? Ей начинает казаться, что простыни пахнут другими женщинами. По правде говоря, моя кузина была немного чокнутая. Только чокнутая могла терпеть такого парня, как Лопес.

– Но вы не знаете, как звали ту девушку?

– Нет.

– А вы не знаете, как называлось то шоу, в котором она выступала?

– Нет.

– Но вы уверены, что она жила с Лопесом?

– Совершенно уверен. Но жила она с ним не с самого начала. Прежде у нее была квартира в этом доме, где живут еще двое англичан. А потом она переехала к нему. Да, в этом я уверен. Более того, я это видел собственными глазами.

– Что вы видели?

– Как они входили вместе в дом и выходили. В любой час дня и ночи. Послушайте, все знали, что у Лопеса была блондинка из центра города.

– Что это был за дом? – спросил Мейер.

– Дом, в котором он жил.

– Когда его застрелили?

– Нет. Там он жил с Джудит. То на авеню Калвер. А это на Эйнсли.

– Вы знаете адрес?

– Нет. Это рядом с аптекой. На углу Эйнсли и Шестой, по-моему. Аптека «Тру-Вей».

– Вы бы узнали девушку, если бы опять увидели ее?

– Блондинку? Конечно. Красивая девушка. Но что она нашла в Лопесе, это загадка, верно?

– Алонсо, можно попросить вас об одной любезности? – спросил Мейер. – Вы не проедете с нами в участок? Только на пару минут.

– Зачем? С какой целью? – сказал Квадрадо.

– Пустяки, – сказал Мейер. – Мы хотим показать вам несколько фотографий.

Глава 12

Артур Браун не хотел заниматься тем, чем занимался. Артуру Брауну хотелось смотреть телевизор вместе с женой.

Ему не хотелось изучать все эти материалы, которые они с Клингом получили вначале от вдовы Марвина Эдельмана и затем из сейфа Марвина Эдельмана. Если бы Артур Браун хотел стать бухгалтером, то много лет назад он не пошел бы в полицейскую академию. Бухгалтерия навевала скуку. Даже собственная бухгалтерия навевала скуку. Обыкновенно он просил Кэролайн составить баланс расходов и доходов семьи, и она прекрасно справлялась с этим.

Было двадцать минут двенадцатого.

Через десять минут кончатся новости и на экране появится Джонни Карсон. Иногда Брауну казалось, что всех американцев объединяют только прогноз погоды и Джонни Карсон. Этой зимой погода была ужасной по всей стране. Если отсюда полететь в Миннеаполис, то там погода будет такой же. Это создавало ощущение, что здесь и там – родная страна. Это объединяло самых различных людей. Если отсюда полететь в Цинциннати, то там тоже будет дрянная погода. Только вы выходите из самолета, как вас сразу охватывают глубокие братские чувства. Затем вы попадаете в гостиничный номер, звоните в службу обслуживания, просите принести вам выпить, распаковываете багаж, включаете телевизор, и ровно в 23.30 на экране появляется старина Джонни Карсон. И вы знаете, что в то же самое время на него смотрят в Лос-Анджелесе, в Нью-Йорке, в Каламазу, в Атланте и в Вашингтоне (округ Колумбия). И благодаря этому вы чувствуете себя неотъемлемой частью величайшего народа на земле.

Браун прикинул, что, если бы Джонни Карсон выставил свою кандидатуру на выборах в президенты, он побил бы других кандидатов без труда. И как раз сейчас – вернее, через десять минут – Брауну хотелось смотреть передачу с Джонни Карсоном. Ему совершенно не хотелось сверять содержимое сейфа Марвина Эдельмана с его банковскими балансами и погашенными чеками за последние год-два. Это была работа для бухгалтера. А полицейскийдолжен был заниматься совершенно другим: сидеть на диване, обняв Кэролайн, и смотреть на Лолу Фалану, которая была сегодняшней гостьей Джонни и которую он считал самой красивой черной женщиной на свете. После Кэролайн, конечно. Он никогда не говорил Кэролайн, как прекрасна, по его мнению, была Лола Фалана. После всех лет службы в полиции он научился правилу никогда не открывать дверь, если не знаешь наверняка, что за ней находится. И он не очень хорошо понимал, что скрывалось за дверью Кэролайн в последние дни. Однажды Браун обронил, что Дайана Росс достаточно хороша, и Кэролайн швырнула в него пепельницу. Он пригрозил ей арестом за попытку нападения, а она сказала, что он может склеить эту пепельницу сам.Это случилось уже давно, и с тех пор он не пытался еще раз открыть эту дверь. У него было чувство, что он найдет за ней ту же самую тигрицу.