Дорожная карта шоураннера - Нейл Ландау

Действуют две антагонистические силы: одна из них представлена корпорацией Келвина, у которой есть ресурсы и деньги, а другая – падшим членом «тридцати шести», бывшим священником, который решил, что не должно в мире быть иных кумиров, кроме Бога, и пытается одного за другим убить всех, кто принадлежит к «тридцати шести». Эта сила тоже будет представлять угрозу.

Н.Л.: То есть у вас есть центральная тайна из прошлого, которая не раскрыта, но при этом есть и вопросы, связанные с настоящим.

Т.К.: Одна из особенностей работы на телевидении (особенно когда у вас сквозной сюжет, распланированный на много-много серий вперед) состоит в том, что все может в любой момент измениться по каким-то причинам. Причем некоторые из этих причин предугадать невозможно.

Н.Л.: Например, когда из сериала уходит актер.

Т.К.: Именно. Или, например, вы наняли человека, думая, что с ним все будет замечательно, а он работает ужасно или у него невыносимо сложный характер. Или, скажем, на отношениях определенных персонажей завязана огромная часть сюжета, а вы подбираете актеров и обнаруживаете, что между ними вообще никакой «химии» нет. Вы – ракета с тепловым наведением. Вы ищете там, где жарко. Вы хотите, чтобы сериал говорил с вами точно так же, как вы сами говорите с ним. И сюжет сам подскажет вам, куда хочет направиться. Это очень органичный процесс. Представьте себе реку: вы не можете контролировать ее излучины. Это отчасти весело, но в то же время очень трудно.

Н.Л.: Например, когда загоняете себя сценарием в угол и не знаете, как дальше быть?

Т.К.: Лучше всего, конечно, не загонять себя в угол, но в некоторых сериалах такого эффекта добиваются специально. В некоторых сериалах специально провоцируют зрителей на вопрос: «Ну что,

а отсюда они как будут выбираться?» У зрителей к таким сериалам отношение, как к гладиаторам. Они хотят, чтобы он оказался на самой грани прыжка через акулу, а затем в последний момент спасся. Как на американских горках. Да и в целом можно сколько угодно надеяться, что не загонишь себя в угол, но гарантировать этого нельзя.

Н.Л.: У меня возникло это ощущение, когда я задумался: «Как Мартин спасет Джейка из санатория?» У вас была Клеа (Гугу Мбата-Роу), обитавшая в «серой зоне»: она одновременно хотела быть верной Мартину и выполнять свою работу. Это очень органично. Практически все ваши сюжеты держатся на том, что считается в среде сценаристов ругательным словом: на совпадениях. Но тема сериала заключается в том, что существует некая синхронность, что это все не совсем совпадения, что мы все объединены невидимой нитью. У вас есть какие-то четкие правила на этот счет? Например, я считаю, что совпадения в литературе хороши, если затрудняют жизнь главному герою; если они облегчают ему жизнь, то кажутся натянутыми. Что вы на это скажете?

Т.К.: Наверное, надо было четче все формулировать. Мы так долго и тщательно над этим всем раздумывали, что никаких правил уже не стало. Ну, знаете, когда вы что-то очень долго разглядываете, оно лишается для вас внутреннего содержания. Мы долго обсуждали: совпадение это или синхронность? Сентиментально это или уже слащаво? Я еще никогда не работал над сериалом, где приходится идти по такой узкой дорожке. Один градус влево – и сентиментальность превращается в слащавость. Один градус вправо – и магия превращается в совпадение. Это очень тяжело. На самом деле это было инстинктивной реакцией в монтажной комнате и отступлением. В монтажной происходят довольно неясные вещи. Вы подбираете правильную музыку, правильный кадр, правильную актерскую игру и правильный дубль. Потом правильно все монтируете, накладываете цифровой эффект в нужный момент, и внезапно все получается. Уберите хотя бы один из перечисленных элементов, и сцена тут же развалится. В этом сериале было не очень много правил. Нужно было просто идти в монтажную и смотреть, удалась сцена или не удалась. Мне кажется, бывали моменты, когда это срабатывало просто здорово. Момент совпадения казался не искусственным и натянутым, а действительно магическим. А еще были такие моменты, которые сработали для нас. Одна из отличительных черт сериала, как вы уже сказали, – мы смело заявляем с самого начала, что у нас все держится именно на этом. Так что, когда в пятом акте происходит совпадение, зрители дают нам определенную поблажку. Этот сериал хорош в том числе и тем, что в определенном смысле является процедурным. Когда я работал над «Расследованием Джордан», в тизере каждой серии показывали труп, и нужно было разобраться, кто убийца. Подозреваемых обычно было трое. В конце, как мы надеялись, зрители должны были сказать что-нибудь вроде «Я и не думал, что все выйдет так. Я думал, это был его шурин». В какой-то степени «Связь» работает примерно так же. В сериале несколько сюжетных нитей, и вы даже не представляете, как они сходятся вместе. Все зависит от того момента, когда вы говорите: «Я такого не ожидал». Надеюсь, фактор неожиданности оказывается сильнее, чем фактор совпадения, потому что на самом деле это сериал о том, что совпадения неслучайны, и если вы знаете, как их рассматривать, то с метафорической точки зрения они становятся ценным инструментом в вашей жизни. Надеюсь, нам в сериале удалось сказать, что не нужно считать свою жизнь или что-либо другое чем-то мелким и незначительным – все имеет огромное значение. Все на свете важно, и если вы это поймете, то, может быть, станете жить чуть более осознанно.

Н.Л.: В одном из закадровых текстов Джейка есть замечательная фраза: «Мы отошлем три миллиарда электронных писем и девятнадцать миллиардов SMS-сообщений, но все равно останемся одинокими». Так что, с одной стороны, мы ищем связи, а с другой – чувствуем разобщенность.

Т.К.: Да, и мне кажется, что зрители разделяют эту идею. Они связаны между собой так, как никогда раньше, но общение в сети не дает чувства сопричастности. Технология, которая позволяет нам активнее общаться, в то же время заставляет нас почувствовать себя одинокими. Мы можем сбежать в Facebook, но при этом перестать выбираться на обеды с друзьями.

Н.Л.: В «Расследовании Джордан» место действия было строго локализованным, в «Героях» действие происходило в разных местах. Как это будет в «Связи»?

Т.К.: Да. Одна из проблем, с которыми мы столкнулись на съемках, – количество миров, прописанных нами. Это, конечно, весело и интересно для зрителей, но снимать так очень трудно. Попробуем во втором сезоне делать каждую неделю на один сюжет меньше. Но у нас по-прежнему будут истории-спутники, которые создают ощущение, что все взаимосвязано. Можно даже сказать, что сериал сам постепенно научил зрителей смотреть его. Он незаметно подбирался к людям, а потом случился финал, понять который можно, только хорошо зная сюжет. Второй сезон тоже начнется с энергичного сквозного сюжета. Мы заслужили это.

Н.Л.: Если в сериале будет сквозной сюжет, станет ли он продолжением предыдущей линии? Второй сезон начнется там же, где закончился первый?

Т.К.: Можно и так сказать. Действие первого сезона уложилось всего в несколько недель. Думаю, и второй сезон будет следовать той же модели. Мне кажется, что, когда повествование охватывает слишком длительный период времени, зрители начинают это замечать. Давление уже не кажется таким сильным. Если сжать время, напряжение будет намного сильнее.

Н.Л.: Будут ли новые закадровые тексты?

Т.К.: Да.

Н.Л.: Это здорово, потому что у вас есть персонаж, который на экране не говорит – только за экраном. Его слова так поэтичны и мудры. Когда вы решали, что поставить на кон в пилотной серии, против Мартина в качестве антагонистических сил действовали: его собственный сын, с которым он не совсем понимал, как обращаться; Служба защиты детей, которая пыталась отобрать у него сына; трудности на работе, а затем появилась еще и корпорация.

Т.К.: Он с самого начала испытывает большие трудности. Он с трудом сводит концы с концами. У его сына проблемы в школе, и из-за этого он лишается родительских прав. Его отрезали от ресурсов. И вы правы: давление, которое на него оказывается, уже само по себе антагонистическая сила.

Ребенок, с которым Мартин не может общаться, дает центральную цель сериала: это стремление к общению. Он потихоньку начинает разбираться в небольших знаках, которые подает ему сын. На самом деле он уже в пилотной серии понимает, что сын пытается общаться с ним через эти числа. Это откровение – сюжетный двигатель для сериала: «Мой сын пытается мне что-то сказать. Я должен стать его глазами и ушами в мире, пойти и сделать то, что он пытается попросить меня сделать».

Н.Л.: Мартин говорит, что «если он не будет обращать внимания на числа, то произойдет что-то плохое, и Джейк пострадает». Это тоже повышает ставки.