Картина Черного человека - Наталья Николаевна Александрова

— Но вы же сказали, что она сильно обгорела, так что опознать ее трудно…

Что ни говори, а Елена Андреевна была женщиной твердой и мужественной не по врожденному свойству характера, а по тому положению, в котором оказалась: одна, сильно немолодая, сын нездоров, и хоть есть кое-какие средства, но никаких родственников. Так что она хоть и пришла в ужас от услышанного, но не потеряла ни головы, ни умения логически мыслить.

— Такой порядок, — отрезал капитан.

Так, кто там может опознать Алю из ее, с позволения сказать, родственников? Брат-наркоман? Мать с ее жутким характером и надвигающимся алкоголизмом?

Елена Андреевна вспомнила Алины невеселые обстоятельства и проговорила:

— Давайте уж я приеду.

— Не возражаю!

Капитан продиктовал адрес и отключился.

Елене Андреевне стало страшно.

Она представила обгорелый, изуродованный труп, который еще недавно был Алей…

Бедная девочка!

Единственный человек, который по-человечески отнесся к Вике…

У нее было такое трудное, безрадостное детство, потом она выплыла, справилась не без помощи Елены Андреевны — и только для того, чтобы найти такую страшную смерть…

Но почему? Что вообще произошло?

Взорванные машины — это из какой-то другой жизни, да и вообще, такое бывает только в кино. И даже в кино с простыми людьми такого не случается.

Взрывают машины каких-нибудь мафиози, гангстеров, преступников или просто опасных людей, но кому могла помешать Аля? Для кого она могла представлять опасность?

Размышляя так, Елена Андреевна не сидела сложа руки, она быстро приготовила завтрак для сына и, разбудив, не позволила валяться в кровати. Вика знал, когда можно покапризничать, а когда следует выполнить все материнские требования. На вопрос, чем он собирается заняться, Вика ответил, что у него работа, сложный проект и что придет Неля, с которой они партнеры.

Что ж, мысленно вздохнула Елена Андреевна, Неля так Неля. Они с Викой явно находят общий язык.

Капитан Савельев оказался средних лет невысоким плешивым мужичком с носом картошкой. Она опоздала немного из-за Вики, но капитан если и хотел поставить ей на вид, то передумал.

На ходу он звонил куда-то и кричал в трубку, потом едва не бросил телефон, выругавшись, но покосился на Елену Андреевну и буркнул даже извинения.

Когда они дошли до морга, капитан спросил неуверенно, как она вообще, не станет ли падать в обморок и все такое…

— За это не беспокойтесь, — сухо ответила Елена Андреевна.

Капитан поверил. На его стук дверь открыл мужик с сивой неаккуратной бородой в криво застегнутом, грязноватом, бывшим когда-то белым халате.

— Вот, Василий, привел на опознание. Ту девицу из машины сгоревшей опознать надо!

— Надо так надо, — буркнул Василий, при этом вокруг него распространилось благоухание трехдневного перегара.

Елена Андреевна и бровью не повела, а молча ждала, когда Василий выкатит каталку.

Вот тут запах был действительно жуткий — горелого мяса и еще какой-то химии.

— Чего открывать? — осведомился Василий, стоя перед каталкой, закрытой простыней. — Голову или целиком?

— Ты ж говорил, что вместо головы у нее головешка, — начал было капитан Савельев, но тут же оглянулся на Елену Андреевну и замер на полуслове.

— Открывайте как есть, — сказала она и подошла ближе.

— Как скажете… — злорадно проговорил Василий.

Зрелище было жуткое, да еще ужасный запах, который заполнял собой все. Вдохнуть его было невозможно, так что Елене Андреевне всерьез показалось, что сейчас она задохнется. Но она взяла себя в руки и подошла еще ближе.

— Ну что? — сзади топтался капитан Савельев.

— Свету можно побольше?

— Да чего там смотреть! — завелся было Василий, но все же подкрутил лампу.

— Ну что? — напирал капитан.

— Не она это! — Елена Андреевна подняла голову.

— Как это — не она?

— А так, не она — и все! — отрезала Елена Андреевна.

— А кто? — тупо спросил капитан.

— Понятия не имею, вот вы и разбирайтесь! А только это точно не она, не Аля.

С этими словами Елена Андреевна сделала осторожный шаг в сторону выхода.

— Эй, постойте! — забеспокоился Василий. — А с чего это вы, дамочка, такой поспешный вывод делаете? Лица ее не разглядеть, в машине вашей она была…

— Я вам не дамочка, а ученый, доктор химических наук! — рявкнула Елена Андреевна. — Лица и правда не разглядеть, это точно, но как одежда сгорает, уж я знаю. У Али куртка была стеганая, синтетическая, вот как у вас, — она повернулась к капитану Савельеву, — такие вещи сгорают мгновенно, сразу же вспыхивают, и ни следа не остается. А тут… вон клочья одежды имеются, стало быть, горело подольше, не синтетика это была, а хлопок трикотажный.

— Может, украшения? — вздохнул капитан.

— Ничего она не носила… не было у нее ничего ценного…

— Ну на этой же тоже нет… — тупо сказал Василий и тут же сам опомнился: — Слушайте, я Илью Семеныча позову! Он на вскрытии, но скоро придет.

И точно, через десять минут пришел патологоанатом.

— Ну, что у вас, опознали женщину?

— Да вот она говорит, что не та… — с ходу наябедничал Василий.

— Слушайте, а вы волосы-то ее смотрели? — Елена Андреевна не обратила на доктора никакого внимания. — У нее же волосы были хорошие, густые…

— Так сгорели же! — заорал Василий, но доктор промолчал.

— Ага, сгорели, конечно, под капюшоном-то… — усмехнулась Елена Андреевна, — уж что-то бы да осталось, а тут… видно же, что буквально под ноль подстрижена была. Нет, точно это не Аля. И потом… вы рост-то ее мерили?

— Да как ее… — начал было Василий, но патологоанатом толкнул его локтем.

— А что там с ростом? — спросил он.

— А то, что она росту была метр восемьдесят! А тут что?

Даже и без примерки видно было, что тело явно меньше.

— Гражданка Лопахина, у вас телефон звонит, — нарушил молчание капитан Савельев.

— Вика? Да, что случилось? — Елена Андреевна схватилась за телефон. — Это не Вика… Ой, ты? Аля, ты жива?

И тут капитан Савельев все же успел подхватить свидетельницу, чтобы не дать ей упасть в обморок.

— Ну вот… — слабым голосом сказала Елена Андреевна, — я же говорила, что это не она…

Тут капитан Савельев отнял у нее телефон и строго сказал в трубку, чтобы я немедленно приезжала к нему по такому-то адресу.

Потому что, когда я вышла из больницы, отложив решение вопроса с Петровной до вторника, я поняла, что нужно все же поставить в известность Елену Андреевну о том, что случилось с ее машиной. Достала телефон и поняла, что он безнадежно разрядился. Что ж, это и к лучшему, такие вещи по телефону не говорят.

И я поехала домой к Вике.

Дверь открыла Неля.