Северный ветер - Владимир Прасолов

Вот тут и он вступил в разговор:

— А знаете ли вы, друзья мои, что свастика, которую еще в двадцать первом году сделал государственным атрибутом фашизма Адольф Гитлер, как таковая, вовсе не являлась эмблемой фашизма. И никогда не была ею. Ведический знак в виде свастики — фаш, что означает всепоглощающее пламя обновления, — славянский, какого-то исключительного отношения к арийской расе не имеет. Это гораздо более наш символ, чем их. Сейчас я вам кое-что покажу.

Он отъехал на коляске к книжному шкафу и вытащил альбом.

— У меня с детских лет пристрастие к собирательству. Нет-нет, не подумайте плохого, мне интересно коллекционирование бумажных денежных купюр. Вот взгляните, видите свастику, наши российские пять тысяч рублей и десять тысяч рублей, с восемнадцатого по двадцать третий год эти купюры имели свободное хождение по Совдепии, как тогда мы называли Советскую Россию. И ничего общего с германским фашизмом они не имеют. Свастика на фоне российского двуглавого орла, вот так, друзья мои. Более того, вот смотрите, случайно нашел старую шинель, осталась от бывших подселенцев, на ней нарукавный знак нашего красноармейца — та же свастика. Степан, вы же воевали в Гражданскую, не помните?

Степан, ошеломленный этими фактами, отрицательно покрутил головой.

— Это в юриспруденции считается вещественными доказательствами, друзья. Так что Гитлер просто вор. Он узурпировал право на древневедический символ. Это было простым и наглым самоуправством. Плохо то, что своими преступными действиями он осквернил и опорочил его! Так сейчас, видя свастику, думают миллионы людей. Но это неправильно. Так оно есть только на уровне узкоматериалистического восприятия мира, где человек в оборванной одежде однозначно признается нищим, где вкус, цвет и форма определяют содержание и соответствующее к себе отношение. Где под красивой упаковкой может находиться яд, но этому никто не верит. Где утрачено значение знания традиций и истории своего народа.

На уровне духовном этот знак был и остается чистым и священным Коловратом — символом вечного круговорота Вселенной. И не только. Я много читал об этом, знаете ли, очень интересно. Оказывается, свастичных символов в древности у славян было много, и каждый имел свое собственное название и образ, предназначение и силу оберега. Так вот, я тут попросил Марию, она у нас чудная рукодельница, и она вышила вам обереги.

Он оглянулся и, заметив, что Мария рядом, попросил:

— Мария, принеси обереги, пожалуйста.

Когда Мария вернулась в комнату и положила перед ними на стол обереги, наступила тишина.

— Это Колядник, символ древнего славянского бога Коляды, который совершает перемены к лучшему на земле и дает мужам силы в битвах с врагами. Эти обереги прошу принять тебя, Вангол, и тебя, сын. — Он взял в руки обереги и надел по очереди на шею склонившихся перед ним Вангола и Владимира Арефьева.

— А это Ладанец — символ любви, счастья и гармонии в семье, это для вас, капитан.

И Макушев склонил голову перед оберегом, вышитым его любимой женой.

— А это вам.

Мария подала Арефьеву-старшему оберег.

— Одолень-трава — оберег от всех хворей и болезней. Мы все желаем вам хорошего здоровья.

— Благодарю, Мария, спасибо. Я про себя не говорил…

Петр Петрович принял оберег со слезами на глазах. Жена обняла его, прижав к своей груди седую голову мужа. Вангол, Степан, Владимир, как будто притянутые какой-то необъяснимой силой, тоже подошли и обняли и старика с женой, и прижавшуюся к своей матери Марию. Так, обнявшись, они стояли несколько минут, купаясь в благостной и трогательной энергии единения и любви.

— Уцелейте, сынки, уцелейте, — беззвучно шептали губы старика.

За чаем сидели долго, а когда женщины и Арефьев-старший отправились отдыхать, за столом остались Степан, Владимир и Вангол.

Они ждали этого разговора наедине. Для Макушева и Арефьева их вызов в Москву до сих пор оставался не совсем понятным. Допросили по поводу уничтожения банды Остапа и отправили отдохнуть домой? Непонятно. И при чем здесь разведуправление Генштаба? Теперь, когда появился Вангол, стало ясно, благодаря кому они вместе, но почему и зачем? Эти вопросы стояли в их глазах целый вечер.

Вангол все еще держал оберег в руке. Искусно вышитый мелким крестиком красной шелковой нитью на белом батисте, замысловатый узор чем-то напомнил Ванголу занавески на окнах в его родном доме. Там тоже была такая же вышивка. Вангол не мог с уверенностью сказать, что точно такая, но очень похожая. Оберег был сделан в виде миниатюрной подушечки, размером с пятикопеечную монету. Вангол убрал оберег в нагрудный карман и посмотрел на крайне нетерпеливые лица своих друзей.

— Буду краток, под руководством полковника Краскова, которого вы знаете, создан спецотдел внешней военной разведки. Мне предложено сформировать и подготовить к работе в любых условиях сложности разведывательно-диверсионную группу. Пока я не могу рассказать вам ничего о том, с какой именно целью создается это подразделение, но общая цель едина и ясна — победа над врагом. Я решил предложить вам эту в высшей степени опасную работу, потому что знаю вас и уверен в вас. Я пойму, если вы откажетесь, это никак не отразится на наших взаимоотношениях, на нашей дружбе. Ваше решение должно быть добровольным и обдуманным, потому что обратного пути у вас не будет. Это все. Утром мы едем в управление к полковнику. Вместе или нет, вам решать. Время до утра еще есть, прошу очень хорошо подумать.

Вангол смотрел на лица друзей. Они оба, ни секунды не сомневаясь в правильности своего решения, уже приняли предложение Вангола. Оба были счастливы и рады такому повороту в их судьбах, только внешне не проявили этих чувств. Даже Владимир, глаза которого просто сияли, сдержанно молчал. Макушев молча протянул Ванголу свою руку:

— Я согласен, Вангол. Пойду высплюсь спокойно, а завтра с тобой к полковнику твоему.

Вангол пожал огромную ладонь Степана:

— Я рад.

— Я тоже принял решение, — не выдержал Владимир.

Он положил свою руку на их руки:

— Я с вами.

— Ну вот и хорошо, теперь отбой, друзья. Завтра для нас начинается другая жизнь. Работы предстоит много, скучать не придется. С родными попрощайтесь надолго, из Москвы мы скоро уедем, это решение уже принято. Да, наша группа названа спецподразделение «Северный ветер».

— Почему такое название, Вангол? — спросил Владимир.

— Потому что северный ветер всегда свеж и чист, потому что он холоден и требует от человека постоянного движения, развития, совершенствования, в отличие от южного, теплого и расслабляющего.

— Ничего себе обоснование, прямо философия целая, и мне она нравится, — улыбнулся Владимир.

Макушев тоже улыбнулся. Они посмотрели друг на друга и тихо рассмеялись. В комнатах спали их родные люди, самое дорогое, что есть у человека. То, ради чего он живет и, если надо, умирает… Они разошлись по комнатам и легли спать.

Группа под кодовым названием «Северный ветер» была специальной и особой. Только два человека в стране знали об истинных целях и задачах этих людей. Все остальные должностные властные лица или воинские начальники только выполняли приказы и распоряжения свыше и иногда удивленно вскидывали брови, когда малейшая задержка решения какого-либо вопроса относительно их запросов вызывала мгновенную и мощную реакцию с самых верхов. Это вызывало только одно желание у начальства всех рангов и мастей — поскорее избавиться от такой обузы. Поэтому все вопросы решались максимально оперативно. Это была заслуга полковника Краскова, сумевшего в условиях абсолютной секретности обеспечить группу всем необходимым в кратчайшие сроки.

Времени было очень мало, уголовное дело, возбужденное в отношении Вангола, по указанию свыше было приостановлено в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, но, к удивлению Краскова, не прекращено. Он хотел задать по этому поводу вопрос «самому», но, поразмыслив, не стал этого делать. В принципе решение было принято верно, пройдет время, все встанет на свои места, главное, Вангол на свободе и в его группе. По его запросу в Москву были этапированы арестованные в Иркутске Пучинский и Мыскова. И это было сделано очень своевременно, поскольку для Пучинского тюремная камера в любой день могла стать местом гибели, уж очень не понравился его большой нос одному из зэков. Может, по заданию оперчасти, а может, по своей дури доскрёбывался он каждый день до профессора, проходу ему не давал.

Пучинский был просто раздавлен произошедшими событиями. Он терзал себя за то, что по собственной глупости попал в НКВД, но это не самое страшное, он знал, что арестована и Нина и что в розыске все, о ком он рассказал на допросе. Он чувствовал себя предателем, это убивало его и лишало сил к сопротивлению. А там, где он находился, главное было иметь силы выжить, иметь силы постоять за себя. Иначе просто смерть, может, не физическая, но смерть личности точно. Для таких людей, как Пучинский, это практически равнозначно. Потеряв лицо, такие люди уже не держатся за жизнь, просто катятся вниз по наклонной, даже не пытаясь сопротивляться. Семен Моисеевич был на грани, еще немного и… Но дверь камеры открылась, и то единственное, что могло его спасти, произошло.