Особо охраняемый объект - Михаил Нестеров

Минуту назад он, недоверчиво кривясь, разглядывал и любовался игрой камня, думал о том, как оборудовать одну из комнат, установив там «банковскую» защиту от проникновения извне. «Придется раскошелиться».

Боже, какой кретин.

В этой связи Хинштейн глянул сначала на одного, потом на второго телохранителя. Один уже начал подавать признаки жизни, к нему был готов присоединиться второй, с раскроенным черепом. Набирая номер «Скорой», Хинштейн скрипнул зубами: «И чего они не поделили между собой?…»

Спустя час шеф службы безопасности Хинштейна, обеспечивающий безопасность патрона здесь, в Англии, и в зарубежных поездках, доложил:

– Шеф, в прошлый раз, когда у вас гостил министр культуры Украины, мы установили прослушку, но не сняли ее. Вам стоит это послушать.

С этими словами он вставил в деку роскошного музыкального центра «Пионер» лазерный диск и нажал на кнопку воспроизведения. Тотчас гостиную наполнил возбужденный голос Сергея Красина:

«Что – да?! Кольцо? Какое кольцо? Ты издеваешься? Если ты в холле, я надеру тебе задницу… Я нашел кольцо, что дальше? Надеюсь, ты не разыгрываешь меня и не играешь со мной. Игры со мной заканчиваются плачевно для того, кто их начал. Да, да!.. Стой, стой! Ты где?… Что?! Над каким местом? Ты сбрендила, Тамира!.. Где камень?»

– Они хотели кинуть вас, но подруга кинула своего напарника.

– Сволочь! – скрипнул зубами Хинштейн. И кстати припомнил высказывание Томаса Фуллера: «Обмани меня в цене, но не в товаре». Так получилось, что в этом доме каждый норовил обмануть каждого в цене, в товаре, был готов продать свою шкуру.

– Прекратить его поиски? – спросил охранник.

– Да, – после продолжительной паузы ответил Юлий. – Пусть оставит циркон на память. – Он без труда назвал камень, ограненный под «Шаммурамат». – Не хватало мне только неприятностей из-за подделки. Все, закрываем это дело. Честно говоря, мне не верилось, что Красин справится с заданием и преподнесет мне камень на тарелочке. Это я вдохновил его на подвиги, – с апломбом сказал Хинштейн. – Без покупателя он бы не пошел на авантюру. Хотя… как знать. Авантюра, она и есть авантюра. Ведь когда ведешь переговоры, не надеешься на неудачу.

Вроде бы все прояснилось, закончилось, но Хинштейн не мог понять одного: как он, считающий себя экспертом в ювелирном деле, не разглядел подделку. Он и сейчас был готов поклясться, что видел легендарный камень. Может, все дело в огранке? Какой-то новый способ? Нет, это полная чушь.

Глава 25.

ПЛОХАЯ ПАМЯТЬ

1

Матвееву не требовался эксперт-ювелир – во всяком случае, на первых порах. Он самоуверенно полагал, что самостоятельно сможет определить подлинность камня. Он полностью доверял агентам, хотя на стартовом витке операции занимал жесткую позицию, не доверяя никому.

Он заболел ювелирным делом. Стал ценителем алмазов, не имея ни одного самого задрипанного камня. Отлично подготовленный теоретически, готовился проявить себя на практике. И подготовился к экспертизе соответственно, купив десятикратную настольную лупу, галогенную лампу, дающую правильное для подобного опыта освещение, аптекарские весы с изящным набором из хромированных гирек, пинцета и бархотки.

Одна половина рабочего стола ломилась от книг и брошюр: «Ювелирное дело», «Руководство для агентов по продажам ювелирных изделий», «Драгоценные камни», «Алмазы: какая сила, заключенная в них, действует на нас», «Алмазы и магия» и другие. Не хватало разве что шлифовального станочка с алмазным кругом, на котором шлифуют, полируют и отделывают грани драгоценных камней.

В этом свете Матвеев уже не виделся отставным полковником службы безопасности. Даже его черты претерпели изменения – стали мягче. Начал он «махровую» работу ювелира не с каратов, а прямо с граммов. Он готовился взвесить камень больше ста граммов, как вешают товар на базаре.

– Жаль, – пробормотал он, развязывая носовой платок, в котором хранился камень.

– О чем вы жалеете, Александр Михайлович?

Матвеев подметил, что Тамира как на иголках, но, занятый мыслями о драгоценном камне, промолчал.

– О чем я жалею?… О мешочке, в котором он хранился, судя по твоему рассказу, не одно десятилетие. И кто знает, может быть, мешочек был сделан на заказ сразу после огранки «Шаммурамата».

– Мешочек – это же не мошонка, Александр Михайлович, – с невинным выражением ответила Дикарка.

– Что? – опешил полковник. И покачал головой. – Ну и ну… Знаешь, не говори таких вещей мне. И при мне. Хотя бы потому, что у меня дочь твоего возраста.

– Думаете, она не знает, какая сила заключена в мошонке?

– Ну ладно, хватит. Ты что-то сегодня распоясалась. Не вижу причины. Это меня потряхивает.

С этими словами Матвеев прикоснулся к камню, положил его на ладонь и замер, зачарованный небывалым зрелищем.

– Господи, – прошептал он, – я ожидал чего угодно… Да чего же он красив…

«Ты на него еще в лупу не смотрел, – про себя заметила Дикарка. – Представляю, как вытянется у тебя рожа, когда у тебя в глазах задвоится».

2

Мир обрушился для Матвеева. Если несколькими минутами раньше в его голове звучал индийский ситар, то сейчас загрохотал шаманский бубен. Он ничего не понимал и понимал все. Остался в дураках – пришло в его гудящую голову. Самое простое определение положения, в котором он оказался.

Кто– то тронул его за руки, назвал его по имени-отчеству. Прошло не меньше минуты, прежде чем он отозвался убитым голосом:

– Как же такое могло произойти?

– Наверное, я перепутала камни.

– Перепутала? – Казалось, Матвеев измеряет рост подопечной, свирепо оглядывая ее с головы до ног.

– У меня же не было лупы с собой. Как я могла отличить подделку от оригинала? Может быть, Красин подменил камни. Но у него теперь не спросишь.

– Может быть, – с детской обидой передразнил Матвеев. – Может быть, ты сделала это нарочно?

– Нарочно? Тогда за каким хреном я летала в долбаную Британию? С королевой, что ли, повидаться? Или прокатиться в два конца на халяву? Да я блевала всю дорогу. Но теперь мы знаем, у кого камень, – без перехода продолжила она, – у Хинштейна или у Красина. Это рычаг, и можно подумать, как надавить на него… с выгодой. Что скажете, Александр Михайлович? – спросила Тамира, выразительно округлив глаза.

Матвеев возвращался в реальность. Он тяжело вздохнул:

– Мне кажется, ты дурочку гонишь. Но черт возьми, я больше «десятки» вбухал в это дело. – Он покачал головой и закончил: – Но даже половину отдал бы за то, чтобы одним глазом взглянуть на «Шаммурамат».

Дикарка в это время крутила на пальце перстень с цаворитом изумрудного цвета. «Камень встречается только в двух местах – в Танзании и Кении. И только прозрачный камень является ювелирным», – припомнились ей слова Анвара Эбеля. «Это память?» – спросила себя Тамира. И вспомнила изменившееся лицо Анвара, когда он дарил ей это кольцо. В то время он знал, кто перед ним, во второй раз потерял надежду. «Это плохая память», – вздохнула Дикарка.

Она сняла кольцо и вручила его Матвееву.

– Я не знаю его цены, но, думаю, он покроет ваши затраты.

Михей и Дикарка вышли из подъезда. Купив в ларьке хот-доги и пепси, устроились в сквере на лавочке.

Тамира энергично жевала бутерброд, пряча за полным ртом истинные интонации.

– Нас бы тоска съела, а потом – злоба. Кому бы мы продали камень? Накликали бы беду, как накликали беду все те, кто посчитал себя его владельцами. Что делать с камнем, который нельзя продать? Это все равно что облизываться на банковский сейф, зная, какие богатства там и что тебе никогда не открыть его. Зачем нам это нужно, Михей? Лично я не хочу зачахнуть.

– А как же Сергей Красин? Тебе его не жалко?

– Он получил все, что хотел. Это была его операция, его авантюра, а мы просто участвовали в ней – здесь ответы на все вопросы. Он взрослый.

– А ты?

– Мне всего девятнадцать. Но я сложное создание. И даже ты, зная меня как никто другой, порой не разберешь, права я или нет. Нам надо остановиться на том, что мы видели сон. Красивое, насыщенное приключениями сновидение. И жить дальше. Иначе нас действительно тоска съест.

– Тебе не хватает Сергея? – с подростковой прямотой спросил Михей.

Тамира показала кончик мизинца:

– Самую малость. Совсем чуть-чуть.

3

Матвеев загодя приготовился к встрече с генералом Михайловым. Он не раз встречался с ним в коридорах управления, помнил его в звании полковника – сам Матвеев в то время носил майорскую звезду.

Александр Михайлович уже забыл, какие огромные кабинеты занимают некоторые генералы службы. Но поначалу он утонул в приемной и не сразу разглядел адъютанта за столом.