Ближнее море - Юлия Андреева

Разумеется, листок был подобран и изучен.

Запись начиналась словами: «Дорогому учителю К., поэту божьей милостью посвящается». А следом: «Слякоть противная под ногами…».

О певческом диапазоне, и не только

Поэт Юра Баладжаров с композитором Кале написали песню «Прощаться не будем». Стихи Эдита Станиславовна Пьеха одобрила и сама сказала, что возьмется это петь. Но когда песня была уже готова, Баладжаров с ужасом для себя обнаружил, что песня низковата для женского голоса.

– А не низко ли вам будет петь?

– Низы мне всегда удавались, – ответила Эдита Станиславовна.

Удобное решение

Пьеха – певица относительно высокая: 174 см плюс каблуки, без каблуков она не ходит. Юра Баладжаров маленький – всего 168 см. Однажды Юра входил в Мюзик-холл, а Пьеха как раз выходила оттуда. Увидев Эдиту Станиславовну, Юра как галантный кавалер, позабыв про свои дела, предложил проводить певицу до машины и вежливо протянул ей руку. Дело было зимой, все ступеньки даже на парадном крыльце обледенели, дворники их не успевали очищать. Что уж говорить о черном ходе.

– Не надо, – загадочно улыбнулась Пьеха, обняв за плечи Юру. – Я лучше на тебя обопрусь.

Раритет

Узнав, что Волков собрался на «Басткон», Даля Трускиновская попросила передать подарки ее друзьям. Потом добавила: «Еще поцелуйте за меня Оленьку Елисееву, Глеба…» – дальше следует весьма солидный перечень.

– Нет, так дело не пойдет, – усмехнулся мудрый Волков, – забудешь кого-нибудь – обиды, перепутаешь… тоже недоразумения начнутся… составь ради такого дела официальную бумагу: имя, фамилия, что сделать, место для подписи.

Трускиновская все исполнила, и Волков весь «Басткон» целовал, обнимал, хлопал по плечам, не забывая при этом протягивать бумагу для подписи.

Сей исторический документ жив до сих пор. Фэны за него огромные деньги не раз предлагали, но Волков никому продавать не собирается, сам же время от времени перечитывает и посмотреть дает.

«Поцелована, подпись». «По плечу похлопан, подпись».

У кого еще такой есть?

ВТО

– В 1987 году в Новосибирске состоялся первый семинар ВТО Всесоюзного творческого объединения молодых писателей-фантастов ВЛКСМ, официально числящегося при издательстве «Молодая гвардия». У основания ВТО стояли такие деятели фантастики, как Владимир Щербаков, Евгений Гуляковский, Юрий Медведев, Сергей Павлов, – рассказывает Дмитрий Федотов. – Хотя нет, Павлов пришел позже. В Москве семинар вели Виталий Пищенко и Пидоренко.

В ВТО начинали Игорь Ткаченко, Саша Бачило, Коля Орехов, Саша Ярушкин (Александр Яр).

До ВТО любой фантастический семинар автоматически считался семинаром Стругацкого или Стругацких, неважно, как часто Аркадий и/или Борис появлялись там и появлялись ли вообще. Дух Стругацких витал повсюду, молодые фантасты дышали миром Стругацких, миром «Полдня», миром «Улитки на склоне», миром «Пикника» и множеством других, не менее притягательных, манящих миров. Стругацкие были всем, и на том этапе развития фантастики такое отношение было более чем искренним. А вот ВТО с самого начала явило свое отличие от общепринятого семинара Стругацких. Дело в том, что в то время появилась возможность создания товарно-денежных отношений, поэтому ВТО сразу же предложило более чем заманчивый план: да, они проводили семинары вроде тех, что были у Стругацких и их учеников, но при этом было заявлено, что наиболее удавшиеся произведения будут изданы. Это был прорыв!

Уже с 1988 года начали выходить первые сборники ВТО-шников. Это были собрания произведений, которые могли выходить без указания какой-либо серии, быть внесерийными. Начиная с первого сборника «Румбы фантастики», за четыре года существования ВТО выпустило 104 книги!

ВТО сразу же объявили себя семинаром Ефремова, что казалось странным, поскольку самого Ивана Антоновича уже давно не было в живых.

– Кстати, предложение назвать своим учителем именно Ивана Ефремова исходило от Юрия Михайловича Медведева, вошедшего в историю фэндома как «враг Стругацкого», – вступает в разговор Антон Молчанов (Скаландис), знающий о братьях Стругацких, наверное, все.

– В 1991 году, ранней, холодной осенью, семинар ВТО в Ялте вел В.В. Головачев. А надо сказать, что на этих семинарах платили гонорары и выдавались авторские, – уточняет Дмитрий Федотов.

Гонорары… пачки денег, которые тут же весело рассовывались по сумкам и карманам, после чего компания отправлялась обмывать только что вышедшие книжки, оставляя значительную часть полученных сумм в местных забегаловках и магазинах.

Но той осенью произошло странное – деньги были, много денег, было весело и хотелось немедленно выпить. Но… в магазине наотрез отказались принимать рубли, требуя только что введенные купоны. Куда деваться? Никаких обменников, где и как поменять рубли на купоны – неизвестно. Дул пронизывающий холодный ветер, а нагруженные пачками вдруг сделавшимися никому не нужными денег фантасты шли от одного магазина к другому, не в силах поверить в реальность происходящего.

Как Бушков переводил Пола Андерсона

– Мне посчастливилось наблюдать, как Бушков переводил с польского «Три сердца, три льва», – рассказывает Дмитрий Федотов. – Происходило это на конвенте в доме творчества «Ислич», – Бушков сидел на тумбочке, перед ним на другой тумбочке стояла пишущая машинка, рядом самопальный польский журнал, на полу, в ногах – початая бутылка портвейна. Он смотрел в журнал и тут же печатал перевод.

В то время многие учили польский, потому что на нем выходило множество интересной литературы, русские переводы которой отсутствовали.

Первый перевод «Три сердца, три льва» Бушковский. Он вышел в «Роман-газете» и до сих пор признается лучшим переводом этого произведения Пола Андерсона.

Оценка

– ВТО выпустило авторский сборник Владимира Покровского «Темная охота». Очень динамичная, интересная, нестандартная книга, – рассказывает Дмитрий Володихин. – Тогда же, когда хотели дать оценку творчеству Покровского, говорили: «Ну, понятно, что фантастика – свободный жанр, позволяющий многие вольности, но писать, как Покровский, определенно нельзя. Только не как Покровский!»

Ночная птица

– …Последнее мероприятие, проводимое ВТО, состоялось в 1992 году в Тирасполе накануне войны в Приднестровье, – продолжает свой рассказ Федотов.

– Почему-то больше всего запомнилось еврейское кладбище, через которое было быстрее добираться до города Ракова. Там располагалась замечательная пивная с совершенно разбитной, колоритной барменшей, которая виртуозно наливала вам кружку ароматного пенного пива, улыбаясь с такой нежностью, что когда через несколько минут пена оседала и вы вдруг с удивлением обнаруживали, что в емкости не пятьсот, а всего лишь четыреста граммов, не было обидно. Так что никто не возмущался и не жаловался.