Бабочка и Орфей (СИ) - Аспера Лина Р. "rakuen"

— О чём угодно можно?

— Спрашивать — да. Получать ответ — в зависимости от вопроса.

Собираюсь с мыслями. Было же что-то, с чем мне давно хотелось разобраться.

— Вась. Ты знаешь, кто я?

Да уж, сформулировал.

— Нет.

Как спросил, так и ответили.

— И никто из тех, кого я знаю, не знает, — продолжает Щёлок.

— В смысле? Погоди, я человек?

— Скорее да, чем нет.

— Мужчина?

— Сложно сказать.

Вот это новость!

— Женщина?

— Сложно сказать. Тебе это настолько принципиально?

Задумываюсь.

— Вообще-то, уже нет.

— Тогда не забивай себе голову.

— Да, но…

— Давай я лучше перескажу тебе историю, которую услышал от одного, м-м, коллеги за рюмочкой амброзии. Его работа — водить души за черту, и как-то выпало ему сопровождать целую семью. Отца, мать и сына-шестилетку. Строго говоря, ребёнок должен был остаться в живых, но он так горько плакал, так не хотел расставаться с родителями, что мой коллега дрогнул. Увы, записи в Книге уже были сделаны: одной душе следовало вернуться от берегов Ахерона. И тогда нашёлся, гм, некто, предложивший свою кандидатуру взамен мальца. Некая безвестная тень, бродившая у реки, которая тоже не смогла остаться равнодушной к детским слезам.

— И в Книге нет о ней ни строчки?

— В Книге записано, что в тот печальный час умерли трое. Трое и ушли за черту.

— А один вернулся.

— Да.

Что ж, это объясняет громадную долю моих несуразностей, однако самого главного ответа по-прежнему не даёт.

— Я тебе ещё раз повторю: не зацикливайся на прошлом. Ты — это ты, и рядом с тобой теперь есть тот, кому именно ты и нужен.

Опять согласно киваю. Просто мне интересно.

— Любопытной кошке… — напоминает Вася, и тут я замечаю, что картинка лимба тускнеет прямо на глазах. Сон уходит, а мне как на грех вспоминается ещё один вопрос.

— Вась, подожди! Что я отдал за переправу?

— А ты разве ещё не понял? — Чеширским котом усмехается тающий Щёлок. — Самое тяжёлое, что у тебя было. Одиночество.

Комментарий к X (Бабочка и Дрейк — часть 2)

*Буддийская молитва-медитация о Четырёх безмерных.

**Намёк на Психею — супругу древнегреческого бога любви Эроса.

========== XI (Тим и Белка) ==========

Человек собаке друг,

Это знают все вокруг.

Понятно всем, как дважды-два,

Нет добрее существа.

м/ф «Бобик в гостях у Барбоса»

Сначала я подумал, что проснулся из-за какой-нибудь затёкшей конечности — сочетание «двое взрослых мужчин и один узкий диван» в принципе не подразумевало комфортного сна. Однако тело моё пребывало в полном порядке, а настоящей причиной пробуждения стала мертвенная неподвижность человека, которого я обнимал. В коротком приступе паники мне даже показалось, будто Бабочка не дышит — но нет, он дышал, просто его вдохи и выдохи были ненормально редки и поверхностны. Напряжённо ловя каждый из них, я лежал в темноте и судорожно соображал, что всё это могло значить и что мне сейчас делать: будить? ждать? В голове навязчивым рефреном крутилась строчка «Он боялся, что когда-нибудь под полной луной, она забудет дорогу домой», и вот такого ни мне, ни Тиму точно не было нужно. Наконец, я решился и тихо-тихо прошептал ему на ухо: — Бабочка, эй, Бабочка. Возвращайся.

Где бы в эту минуту ни бродила уникальная душа Тима Сорокина, она меня услышала. Дыхание спящего постепенно стало обретать естественные глубину и ритм, но до конца я расслабился, только когда он зашевелился и с тихим вздохом уткнулся носом мне под ключицу. Я ещё сильнее прижал к себе путешественника по чужим снам: ну и напугал же ты меня! Теперь до рассвета буду караулить, чтобы ты опять куда-нибудь не ушёл. Я закрыл глаза, абсолютно уверенный, что заснуть мне больше не удастся, и сам не заметил, как снова провалился в сон.

В следующий раз я проснулся уже под бодрое чириканье моего и Тимычева будильников.

— Как, уже? — пробормотал я. — Что ж так рано-то?

— Утро, оно такое, — тоже проснувшийся Тим выбрался из моих объятий и выключил настырных певунов. Потом широким движением отдёрнул плотные шторы, впустив в комнату серый свет пасмурного утра.

— И почему сегодня не воскресенье? — риторически вопросил я, зарываясь лицом в подушку.

— Наверное, потому что воскресенье было вчера, — подошедший Тим нежно коснулся губами моего виска. — Полежи ещё, если хочешь, а я приготовлю завтрак и тебя позову.

Я тут же отпустил подушку и сел на диване.

— Нетушки, готовить вместе будем, иначе совесть уже меня на завтрак съест.

Столь мужественное решение не могло остаться без награды, и Тим одарил меня лучистой улыбкой.

— Хорошо, тогда пошли.

Из обнаруженных в холодильнике продуктов мы соорудили пышный омлет с сыром для меня и овсянку на молоке для Тимыча. Из подсушенного батона получились отличные гренки, а густой аромат кофе по-турецки через кухонную вытяжку должен был разбудить ближайших соседей.

— Шикарный завтрак, — искренне прокомментировал Тим сервированный стол.

— Согласен, — я снял джезву с огня и хозяйским жестом приобнял его за талию. — Однако начать предлагаю с аперитива.

— Какого ап?..

Договорить Тим, естественно, не успел, однако я всё же ответил, когда позже буквально на пару вздохов оторвался от его губ.

— Из нектара и амброзии. Может, на фиг эту работу, м?

— Нетушки, — тяжело дышащий Тим каким-то ловким образом высвободился из кольца моих рук. — Аперитив чудесный, но давай всё-таки завтракать.

— Как скажешь, — Я смиренно уселся за стол, при этом одарив Тима далеко не смиренным взглядом. Тот предсказуемо порозовел и потупил сияющие счастьем глаза, а я от греха подальше поспешил переключить внимание на содержимое своей тарелки.

Когда мы от основного блюда перешли к десерту, я вспомнил давно интересовавший меня вопрос.

— Бабочка, а ты кофе без молока, в принципе, пьёшь?

— В принципе, нет. Тётушка любила повторять, что кофе вымывает кальций из костей, а молоко компенсирует потери. Поэтому пить первое без второго — вредно. Вот я и не пью. Привычка.

Я с сомнением посмотрел в свою чашку: — Что, правда?

— Честно? Понятия не имею.

— Ну, тогда ладно, — я залпом прикончил остатки вредного напитка. — Как там со временем, ещё в графике?

Тим бросил взгляд на запястье: — Пятнадцать минут девятого.

— Отлично, даже успеваю тебе с посудой помочь. И не спорь.

Успевший превосходно меня выучить Тимыч мудро заменил возражение глотком кофе.

Я как-то не предполагал, что уборка со стола, толком не начавшись, закончится новым затяжным поцелуем. Может, придумать достоверную отмазку и всё-таки взять на сегодня отгул? Мысль была крамольной, но если бы не звонок моего смартфона, я бы развил её в полноценный план действий. Судя по мелодии, меня хотел слышать Вася Щёлок, то есть игнорировать вызов не стоило.

— Слушаю, — не без раздражения сказал я в динамик.

— И тебе доброго утра, Андрюша, — многозначительно ответил Щёлок. — Я искренне надеюсь, что сегодня ты планируешь появиться на работе вовремя. К нам только что заходил шеф, которого, похоже, вчера как следует вздрючили на мониторинге. И теперь он полон желания аналогично вздрючить тебя.

— У нас всё в графике.

— Это ты ему расскажешь. Давай, поторапливайся — Родина ждёт, — И на этой радужной ноте Щёлок дал отбой.

— Ох уж эта мне Родина, — скривился я, как от ложки ненавистного рыбьего жира.

— Всё в порядке? — посерьёзнел Тим.

— В полном. Просто Вася Большой Брат следит, чтобы я не сачковал работу.

По лицу Тима тенью скользнуло странное выражение понимания, будто он знал второй, более глубокий смысл происходящего. Жаль, но времени на уточнение уже не было.