Ах, уехал мой любимый (СИ) - Кит Тата

- Надо было от души ей навалять и торшер этот в задница засунуть, - ворчала Алёнка, шумно и резко перебирая конфеты в вазочке. – И вообще! Где, мать вашу, женская солидарность? Ну, видишь ты, что мужик женат, да не просто женат, а даже ребенок есть, то какого лешего лезешь в семью? Нафига, спрашивается? Что ты там забыла? Предположим, Игнатьев подбивал к ней клинья… Так отшей ты его! Это чужой мужик! Чужой! Фу, кака! Пошли его к жене и ребёнку, а не к себе в койку! Меня сейчас порвёт просто! - швырнула она конфеты, так ни одну не выбрав. – Я не понимаю! Я просто не понимаю таких баб! И вот из-за таких куриц никто не верит в существование женской дружбы, солидарности и взаимовыручки.

- Вывод, конечно, впечатляющий, - хохотнула я, и синхронно со мной рассмеялись и дети, играющие в Ваниной комнате в машинистов.

- И эта тоже хороша… лошадиная сила! Не могла своей дочке мозги вправить? Хотя, - махнула она рукой. – О чем я? Если она же начала качать права, требую отпустить Алёшеньку. А этот индюк, конечно… То есть, получается, что он помимо лошадиной дочери ещё кого-то «полюбливает»?

- Не знаю, - повела я плечами. – И мне, вообще, всё равно, если честно. Пусть у него там хоть гарем будет. Это посторонний мне мужик.

- По-любому, полюбливает, если придумал легенду и прикрытие для вечерних звоночков и утечки денег. Я точно перееду его на танке. Немного. Только голову.

- Ну, да. Он даже не почувствует, - веселилась я её коварству.

- И эта курица на что надеялась, когда ложилась под мужика, прекрасно зная, что он женат? Что у неё какая-то волшебная… звезда? Типа, это только своей жене он изменяет, а мне не будет? Нимб, блин, у него сразу вырастет! А он оказывается, этот нимб вертел, - продолжала подруга округлять глаза всё больше, снова приступив к выбору конфет, чтобы хоть чем-то занять нервные руки. – Так ей и надо. Карма не дура – видит на чью голову нужно нагадить.

Не стала ей ничего отвечать. По большому счёту, Алёнка права. Да и страшно подкидывать дрова в её костёр возмущения. Думаю, волнений и пищи для ума после того, что она узнала, ей хватит ещё на месяца два. Так что подобный разговор я услышу еще раз двести.

- Ну, ничего, - закивала она сама с собой. – Завтра поедем в садик, в который ходит Машка, и выбьем место нашему Ваньке.

- А если места нет? – спросила я, наконец, заметив, что она выбрала себе конфету и приступила к ее распаковыванию.

- Я сказала «выбьем», а не «спросим», - взглянула она на меня исподлобья.

- На танке в садик поедем?

- Естественно. А по пути переедем конюшню с тётей лошадью.

- Страшный ты человек, Алён. Там же дети.

- А мы подгадаем так, чтобы она там одна паслась. Овса подкинем…

- Ой, не могу! – запрокинула голову, громко смеясь.

- А я не поняла, - сощурила она глаза, глядя на меня с максимальным уровнем подозрения. – А ты чего такая веселая и цветуще-пахнущая? Будто это не с тобой случился весь этот пипец. Я чего-то не знаю?

- Ну… - пропела я загадочно.

На самом деле, я тянула время, ожидая, когда Алёнка отправит в рот распакованную конфету, чтобы огорошить её ещё одной новостью и немного поколотить, спасая подавившуюся подругу.

- Говори уже, - бросила она требовательно и закинула в рот конфету. – Меня, после всего, что ты рассказала, уже ничем не удивишь.

- Я переспала с Матвеем, - выдала я на одном дыхании.

Из открытого рта подруги выпала конфета и громко ударился об пол в образовавшейся тишине кухни.

- Ч-чё? – выдавила она сипло.

- Ты слышала, - расплылась я в довольной улыбке, наблюдая за калейдоскопом эмоция на ее ошарашенном лице.

- С Матвеем? С Козырским? Ты? Переспала? – каждое слова вырывалось из нее со змеиным шипением.

- Ты всё правильно поняла, - согласно кивнула ей в ответ.

- Это… - заморгала Алёнка часто-часто и сошла со стула. Нагнулась, подняла конфету и закинула её в рот. – Это обалдеть можно!

- Ты только что зажевала конфету, поднятую с пола, - чуть поморщилась я.

- Пять минут не повалялась… - отмахнулась от меня подруга, снова вернувшись на свой стул. – Прям переспала? Прям как взрослые? Без одежды и даже трусов?

- В скафандрах через аквариум, - с каменным лицом ответила я, понимая, что она не приняла мои слова за шутку. – Ты серьёзно сейчас?

- А я откуда знаю, как оно делается у бывших и вновь влюбленных? – развела та руками и сразу подалась вперед, глядя на меня огромными заинтересованными глазами. – Рассказывай.

- Ничего я тебе не буду рассказывать.

- Сработал Владик, да? Я знала, что Матвейка его увидит, ревностью изойдётся и сам на тебя нападёт с рёвом «моя!». Тётя Алёна знает как голубков счикчирикать.

- Ну, вообще-то, я первая на него напала. Прям в подъезде.

- Сама? Фигасе, тебя срикошетило, мать! Как так-то?!

- Ну-у, - дернула плечами и смущенно улыбнулась. Взгляд невольно упал на утренний яркий букет в вазе, который я забыла унести в свою комнату.

- Это от него букет, да? От Матвея? А я-то думаю, откуда такая красота? Думала, от Влада, а оно вона как!

- С Владом не сложилось. Он меня подвёз тогда с шашлыков и на этом всё. Больше я его не видела, и он никак себя не проявлял.

- Да фиг с ним, с этим Владом! – махнула Алёнка рукой куда-то в сторону дверного проёма. – Найдёт себе кого-нибудь. Большой мальчик. Ты мне лучше расскажи, как ты себя проявила? Как ты, вообще, умудрилась САМА наброситься на Матвея? Ты кто, блин, такая и где моя любимая тихоня?

- Не знаю, о ком ты, здесь есть только я.

- Ой, какая кокетка! Какая прелестница у меня тут цветет и пахнет! Дай-ка я тебя обниму, - резко встав из-за стола, обошла его с распахнутыми руками и навалилась на меня с объятиями, не позволив хоть немного встать.

- Задушишь, блин! – усиленно смахивала со своего лица её волосы и старалась сместить на удивление сильные руки подальше от шеи.

- Я так за тебя рада, подруга! Ты не представляешь! Сейчас расплачусь, - отстранившись от меня, Алёна торопливо промокнула уголки глаз пальцами, на самом деле расчувствовавшись.

- Ты чего, Алён? – грудь сдавило тревогой.

- Я тебя такой счастливой и сияющей последний раз лет двенадцать назад видела, - всхлипывала подруга, уже плача.

- Я сейчас тоже разрыдаюсь, - торопливо достала из ящика стола пачку салфеток и протянула ей. – Всё, собери себя в руки и хватит мне тут заливать кухню.

- Ой, что-то я не рассчитала эмоции. Прости, Анют, - утирала Алёна слёзы. Затем, смачно высморкавшись в салфетку, скомкала её и снова повисла на моей шее. – Меня столько всего переполняет, что я хочу визжать!

- Детей напугаешь.

- Ладно, - отстранилась она. – Ну, что?

- Что? – нахмурилась я непонимающе. Хитрое выражение её лица заставило насторожиться.

- У нас товар у вас купец? – потирала она ручки. – Товар лицом мы видели, теперь рассказывай какой у него купец?

- Алёна! – нарочито строго выронила я и, не сдержавшись, рассмеялась. – Таких подробностей я тебе точно не стану рассказывать.

- Ладно. По улыбке и румянцу вижу, что купец хорош.

- Отстань, дурёха.

- Так хочется всех вас потискать и на свадьбе уже погулять. Ване уже рассказали?

- Ой, нет. Я не хочу торопится. Первый раз в жизни я хочу просто насладиться. Мне так всё нравится, всё так воздушно и легко, как в сказке. Я даже сама не верю, что так бывает. Ваня, наверное, и сам обо всем уже начинает догадываться. Мы же с Матвеем, как два идиота, не можем не касаться друг друга, когда находимся рядом. А ещё мне кажется, что Ваня успел однажды увидеть, как мы с Матвеем целовались в кухне.

- А как вы с Матвеем это…? Ну… - потерла Алёнка указательные пальцы друг о друга. – Ну того самого, если Ванька не в курсе?

- Матвей уходит вечером, потом снова приходит, но уже позже, когда Ваня уснёт, а рано утром уходит, пока Ваня спит. А вчера я на весь день оставляла Ваню у родителей, и мы с Матвеем… В общем, ездили загород, - смущенно ответила я.