История Русской Церкви. В двух томах - Михаил Владимирович Толстой

Тереком близ Дербента, когда Узбек утвердил смертный приговор Михаилу. Страдалец не ужаснулся смерти. Отслушав утреню (с ним были игумен и два священника), он благословил сына своего Константина (которого прислал перед собой в орду) и передал ему на словах все, что было в сердце его заветного, к супруге, детям и братьям. «Дайте мне теперь Псалтырь, – сказал он, – прискорбна душа моя до смерти!» Разогнув книгу, он прочел слова: «Сердце мое смятеся во мне, и боязнь смерти нападе на мя». Душа его невольно содрогнулась. Игумен сказал ему: в том же псалме написано – «возверзи на Господа печаль твою». Князь продолжал: «Кто даст ми криле, яко голубине, и полещу и почию?» Он закрыл книгу. В ставку вбежал один из отроков княжеских с лицом бледным, сказывая, что князь Георгий, Кавгадый и толпа народа приближаются к шатру. «Ведаю, для чего», – отвечал Михаил и поспешил отправить юного сына к супруге Узбека, надеясь, что она сбережет его.

Недалеко от шатра, на площади, остановились Георгий и Кавгадый, отрядив палачей на убийство. Всех людей княжеских разогнали: Михаил стоял один и молился. Убийцы повергли его на землю, мучили, били пятами; наконец один из них, по имени Романец (вероятно, отступник), вонзил ему нож в ребра и вырезал сердце. Это было 22 ноября 1319 года. Тело святого страстотерпца лежало нагое, пока народ, по обычаю татарскому, грабил имущество князя. Кавгадый, свирепо взглянув на Георгия, сказал ему: «Он твой дядя; оставишь ли труп его на поругание?» Тогда Георгий приказал слуге покрыть тело1.

Память Михаила была освящена для современников; великодушный в бедствиях, он заслужил славное имя «отечестволюбца». Все жалели его искренно, но всех более верные тверитяне. Он любил их, как отец, и возвеличил Тверское княжение. Святой Михаил отличался добродетелями семейными, нежною привязанностию к супруге2, к детям и особенно к матери, умной и добродетельной Ксении, воспитавшей его в духе благочестия3.

Вскоре злодей Кавгадый погиб внезапно; чрез несколько лет Провидение наказало и коварную жестокость Георгия. В 1325 году Георгий встретил в Орде князя Димитрия, старшего сына святого Михаила. Пылкий юноша, носивший прозвание Грозные Очи, затрепетал от ужаса и гнева при виде убийцы отца и вонзил меч по рукоятку в грудь Георгия перед глазами хана. Георгий испустил дух, а Димитрий был казнен в орде. Великое княжение было предоставлено сначала Александру Михайловичу Тверскому и вскоре потом, когда он избил татар в Твери4, Иоанну Даниловичу Московскому.

Иоанн Данилович напоминал собою благочестивого родителя, святого князя Даниила, а не коварного брата своего Георгия. При нем, как выражаются летописцы, «мир и тишина воцарились в земле Русской». Монголы перестали наконец опустошать города и села и кровию бедных жителей орошать пепелища; христиане за 40 лет отдохнули от истомы и насилий. Узбек и его преемники, довольствуясь определенною данью, перестали посылать воевод своих на грабеж Русских уделов: они были заняты делами Востока и внутренними беспокойствами Орды. Еще отечество наше сетовало в уничижении; головы князей еще падали в Орде по мановению ханов. Но земледельцы могли уже спокойно трудиться на нивах, купцы – ездить с товарами из города в город, бояре – наслаждаться избытком.

Эта благословенная перемена ознаменовала возвышение Москвы, которая со времен Иоанна становится сердцем России, истинною матерью городов русских, заменяя собою древний первопрестольный Киев, который вместе с другими южными уделами почти в то же время перешел под власть язычника Гедимина5.

Мы видели, что прежние великие князья предпочитали свои наследственные уделы Владимиру, совершая в нем только обряд возведения на престол великокняжеский: Димитрий Александрович жил в Переяславле-Залесском, Михаил Ярославич – в Твери. По той же привязанности к родине Иоанн Данилович не захотел выехать из Москвы, тем более что там находилась уже и кафедра русской митрополии.

Блаженный митрополит Максим испытал много скорби во время своего архипастырства. Жизнь его была скитальческая: разъезжая по отдаленным епархиям своей паствы, он долго не мог найти себе постоянного места жительства. В Киеве нельзя было жить ему при непрестанных грабежах и насилиях татарских; а переселением на север он опасался оскорбить князей южных, и, сверх того, на севере непрочно было место престола великокняжеского: он был то во Владимире, то в Переяславле, то в Твери. Блаженный первосвятитель проливал теплые молитвы пред Богоматерью об указании ему воли Божией, и всеблагая Матерь страждущих утешила его своим явлением, в котором указала Максиму место успокоения во Владимире. Сюда переселился он в 1299 году и здесь преставился6. По кончине его южные князья обратились к Патриарху Константинопольскому с просьбою об учреждении особой митрополии для южных областей русских. Это поручение возложено было на игумена Ратского монастыря на Волыни Петра, о котором князья (тайно от него самого) писали к Патриарху, чтобы он рукоположил этого игумена на южную митрополию. Между тем явился соперник Петру: некто игумен Геронтий7 отправился в Царьград просить митрополии Русской лично для себя; но Промысл Божий устроил так, что смиренный Петр получил то, чего напрасно домогался властолюбивый Геронтий. Тот, кто ничего не искал для себя, поставлен в сан первосвятителя всех областей русских, потому что Геронтий, задержанный бурею, замедлил на дороге, а Патриарх не захотел разделить митрополии.

Великий во святителях, святой митрополит Петр8 с самой ранней юности был строгим подвижником благочестия. Двенадцати лет вступил он в монастырь и был образцом в исполнении послушаний монастырских и в подвигах молитвы и поста. Удостоенный сана пресвитерского, он начал учиться иконному писанию, потому что находил услаждение всегда взирать на святые изображения Господа Иисуса Христа, Пречистой Его Матери и святых угодников и, взирая на них, возноситься умом к самим изображаемым. Наконец, после многолетних иноческих подвигов, святой Петр сам основал монастырь на избранном им уединенном месте близ реки Рати, создал в нем церковь во имя Спасителя и, собрав немалое число братий, словом и делом поучал их жизни по Боге. Новое знание открыло в нем новые добродетели: он был кроток в назидании, безгневен в обличении согрешающих, щедр и милостив в призрении убогих; если не имел чего другого, то раздавал требующим свои иконы и отдавал свою власяницу.

Извлеченный из мирной обители на чреду первосвятительства (1308), святой Петр встретил немало огорчений. Он видел татарский набег в Брянске и сам принужден был искать безопасности в храме, был холодно принят князьями северными, которые не знали его, и, наконец, подвергся клевете, от которой должен был оправдываться на Соборе. Тверской епископ Андрей, сын Герденя, князя Литовского, тайно послал к Патриарху донос, в котором