Другой мир. Союз трех - Максим Шаттам

что его воображаемая жестокость – лишь плод фантазий, которым не суждено стать реальностью. Но потом оказалось, что это не так. И в его памяти всплыл ужасный звук, с которым лезвие входило в тело жруна.

Было раннее утро, и остров все еще спал. Восемь человек собрались у моста. Тут же стояла Плюм, запряженная в тележку размером с бильярдный стол, на больших колесах. Мэтту показалось, что собака снова подросла и стала еще крупнее. Она, наверное, весит килограммов девяносто! Неужели она продолжает меняться? Сколько еще это будет продолжаться? На плече у Тобиаса висел лук. Даг и его команда не смогли отобрать луки у жителей острова: многие пэны регулярно тренировались в надежде отправиться на охоту и подстрелить какое-нибудь животное, поэтому пропажа луков и стрел могла бы вызвать подозрения. Сам же Даг для защиты экспедиции доверил Серджо топор, еще пару ножей и топоров – Артуру и Трэвису, и один нож с длинным лезвием достался Гвен.

Каждому дали пустой рюкзак, чтобы было в чем нести обратно продукты; сторож на мосту, смуглый парнишка Кельвин, который был симпатичен Мэтту, поприветствовал их, пока все вместе они накрывали дыру листом железа.

К Мэтту приблизилась Эмбер:

– Как спалось?

– Могло быть и лучше.

Сам не понимая почему, Мэтт не хотел рассказывать ей о летучих мышах – не стоит волновать друзей просто так.

– Я тренировалась допоздна, – сообщила ему Эмбер. – Мне все еще не удается заставить карандаш перемещаться по листу бумаги! И это меня бесит!

– Тебе надо запастись терпением.

– Знаю, но я так хотела бы научиться!

– Сколько времени идти до города?

– Часа четыре, если нигде не задержимся.

Кроме этого, пэнам требовался час на еду и отдых и еще три часа на то, чтобы наполнить рюкзаки припасами. И необходимо было успеть вернуться до наступления сумерек.

– Почему тогда мы не вышли ночью? У нас было бы меньше шансов встретить жрунов, разве нет? По-моему, они не видят в темноте.

– Думаю, видят. Мы не пошли ночью потому, что это еще опаснее. Множество хищников охотятся на рассвете. После Бури животные сильно изменились. Импульсы Земли отразились не только на поведении жрунов – многие звери тоже стали агрессивнее. Например, собаки – ну, кроме Плюм, конечно, – сбиваются в агрессивные стаи. Ходят слухи, что псы нападают на пэнов и убивают их. Хищные инстинкты удесятерились. Они опаснее волков, поскольку не боятся нас.

К их разговору присоединился Тобиас:

– Как-то долгоход принес новость, что все паутины теперь размером с футбольное поле или даже больше! В лесу прячутся тысячи ужасных существ, набрасывающихся на любую добычу, даже на людей, которых они ловят, как мух. Пауки впрыскивают в их тела столько яда, что плоть размягчается, и тогда эти чудовища сползаются и пожирают тебя живьем!

– Фу! – скривилась Эмбер. – Мне хотелось бы думать, что это всего лишь выдумка и ничего больше!

– Тобиас рассказывал тебе про странное существо, которое мы видели однажды ночью, перед тем как попали на остров? – спросил Мэтт.

Эмбер покачала головой.

– Да, точно! – воскликнул Тобиас и тут же добавил: – Это было жестко. Ночной бродяга.

– Ночной бродяга? – повторила Эмбер с тревогой.

– Да, какой-то монстр типа тех, что встречаются в фильмах ужасов. Эта тварь размером с человека сидела на ветках, принюхивалась и готовилась прыгнуть на нас сверху. Мне кажется, она бы без колебаний нас прикончила, если бы не появилась малышка Плюм и не спасла нас!

– Малышка – отлично сказано! – засмеялась Эмбер.

Пока члены экспедиции входили в лес, Мэтт наблюдал за Плюм, шагавшей вразвалочку и легко тянувшей тележку.

– Я все время себя спрашиваю, почему она такая, – сказал он. – В смысле, умная и не дикая?

– Знаешь, – ответила Эмбер, – мне кажется, многие вопросы останутся без ответа, и боюсь, нам придется с этим смириться.

– Ну да. Например, те скарабеи, которых мы видели с Тобиасом на шоссе: почему они собрались вместе и куда направлялись? Тобиас тебе рассказывал? Миллионы…

– Скарармеев, – перебила его Эмбер. – Пэны теперь так их зовут. Да, их видели большинство из нас. Жуки заполонили окрестности всех шоссе. Может быть, они все еще там. Тогда они шли на юг, а теперь вроде как ходят по огромной петле, огибающей всю страну. Двигаясь на юг, скарармеи светятся красным, на север – синим. Вначале казалось, что они слабоорганизованны, но теперь, похоже, что у них с этим все в порядке.

– А известно, зачем и куда они идут?

– Нет, долгоходы хотели исследовать их перемещения, но единственное, в чем мы почти не сомневаемся – они движутся не наугад; впрочем, это еще не до конца доказано. Необходимо время. Пэны только-только стали привыкать к жизни в новых условиях.

– Да, правда, всего полгода прошло… И из них пять месяцев я был в отключке.

Они шли дальше. По мере того как солнце вставало над горизонтом, его лучи освещали заросли ярким изумрудным светом.

Через полтора часа пути Даг, шагавший впереди рядом с Серджо, объявил привал. Утолив жажду, Мэтт налил в котелок воды для Плюм, которая сразу принялась пить, роняя с губ капли. Каждый пэн съел по несколько кусочков шоколада, и все, держа хороший темп, отправились дальше.

Мэтта удивило царившее в лесу неблагозвучие. Десятки птичьих голосов сливались в единый шумный гвалт, который не нарушался, даже когда внизу проходили люди. Такого стрекотания Мэтт никогда прежде не слышал: писк, переливы, бесконечные восходящие и нисходящие гаммы. При этом птицы были самыми обычными: зеленые дятлы, вороны, синицы, но иногда среди них попадались и диковинные, например одна с серебристым тельцем, желтыми, блестящими, как золото, крыльями и головкой со светло-синим оперением. Взлетев, она раскрыла в воздухе крылья, окрашенные снизу в ярко-красный цвет.

Пэны в основном молчали, только Гвен и Эмбер шепотом переговаривались. Остальные сосредоточились на ритме шагов, внимательно посматривая по сторонам. Мэтт догнал Трэвиса.

– Ты видел здесь змей? – спросил он.

Рыжий Трэвис ответил с акцентом, выдававшим в нем уроженца северо-восточных штатов.

– Змей нет, но скорпеев – да, и они, поверь, намного хуже!

– Скорпеи? Что это?

– Похоже на крупную змею, только покрытую жестким панцирем, как хвост скорпиона, с таким же ядовитым жалом. Тело длиной около метра, поэтому можешь представить, какое у него жало!

– У них опасные укусы?

– Если тебя кусает скорпей, ты умираешь сразу, как только это поймешь, – пошутил Трэвис.

Мэтт не счел шутку смешной и остаток пути молчал. Они сделали еще один привал, и вскоре после полудня среди лиан им стали попадаться первые признаки приближающегося города или, вернее, того, что от него осталось. То,