Другой мир. Союз трех - Максим Шаттам

заставляя работать мышцы в те редкие минуты, когда я вставал, чтобы восстановиться как можно скорее. Изменения во мне начались внезапно – однажды мне понадобилась сила. Я пока не могу ее контролировать, но думаю, что в будущем смогу этому научиться.

– Полагаю, каждый из нас со временем сможет управлять этими изменениями, – уточнила Эмбер. – Я уже заметила их в некоторых из вас: у одних они как-то связаны с электричеством, у других с огнем. И видимо, они будут обнаруживаться в каждом.

Эмбер прочла в глазах пэнов страх, смешанный с восхищением, и поспешила добавить:

– В этом нет ничего плохого. Природа дает нам возможность задействовать отдельные участки нашего мозга, которые доселе отдыхали; изменения в нашей генетике приведут к тому, что мы постепенно достигнем большей гармонии с природой и ее основными элементами: водой, огнем, землей и воздухом. Раскроем в себе невиданный потенциал, и это будет означать, что мы находимся в тесной связи с одним из этих элементов, то есть с самой природой; мы сможем лучше узнать свое тело, оценить его возможности. Постепенно… Но в этом нет ничего плохого. Мы эволюционируем, вот и все!

По залу пополз шепот десятков голосов, переросший в горячий спор. Эмбер и Мэтт безуспешно пытались восстановить порядок. Даг поднялся и несколько раз позвонил в колокол; постепенно гул стих.

– Необходимо наблюдать за изменениями, происходящими с нами, – заключила Эмбер. – Я хочу сделать вам предложение: давайте проголосуем и выберем ответственного, который станет собирать наши свидетельства и следить за изменениями в каждом из нас.

– Ты! Давай ты! – крикнул один из пэнов из глубины зала.

– Да! Ты! – подхватил другой.

Все дружно застучали стаканами по столу. Даг для виду поинтересовался, кто хочет предложить другую кандидатуру, и Мэтт заметил, как колеблется Клаудиа. Но Даг внимательно посмотрел на нее и слегка покачал головой, как бы не советуя ей выдвигать себя. Было решено, что Эмбер станет консультантом по изменениям. Проголосовали почти единогласно – Артуру даже не пришлось считать голоса. Эмбер не выглядела слишком довольной новой обязанностью и, когда собрание завершилось, постаралась избежать шквала вопросов, поманив двух друзей пальцем к запертой двери.

– Именно этого я и боялась! Теперь я не смогу ни шагу ступить без того, чтобы кто-то не бегал за мной, интересуясь, нормальна ли безостановочная зевота или волдыри на ногах! Я хотела остаться в тени и вести расследование по-своему.

Мэтт и Тобиас не нашли что ответить, последний пожал плечами:

– Теперь ты для всех незаменима; по крайней мере, мы сможем противопоставить этот факт замыслам Дага.

– Возможно, но мне будет трудно работать на благо нашего союза и выполнять возложенные на меня обязанности.

– Крепись, я думаю, все будут искать тебя в первые дни, а потом успокоятся, – подбодрил ее Мэтт.

Эмбер спрятала лицо в ладонях и глубоко вздохнула:

– Надеюсь. А пока вы должны мне помочь. Теперь, когда я могу на законных основаниях противопоставить себя Дагу, он станет ненавидеть нас еще больше. Боюсь, он не захочет больше ждать. Будьте осторожны. Не забывайте: на острове у нас два врага. И один из них готов убивать без раздумий.

30

Смертельные прятки

В центре Кракена располагалось большое круглое патио, служившее зимней гостиной. На каждом этаже был сделан балкон, выходивший в этот внутренний дворик, похожий на огромный торт. Через стеклянный купол внутрь проникали лучи солнца и звезд, ласково озаряя кресла и диванчики с коваными спинками.

Мэтт заметил, что, когда Даг хотел дойти из своей комнаты до курительной или любого помещения в замке, он был вынужден проходить через патио. И Мэтт предложил Тобиасу сторожить Дага здесь. Дежуря по очереди, они могли и отдыхать поочередно, ничего не упустив. Мальчики устроились наверху, на карнизе, который поддерживала статуя амазонки; пространство оказалось довольно широким, и Мэтт притащил несколько одеял, лежать на которых было удобнее, чем на полу. Сначала Тобиас постоянно нервничал, боясь хоть на минуту сомкнуть глаза: ему казалось, что во сне он обязательно должен разбиться, упав с высоты двадцати метров на плиты. Потом усталость и привычка взяли верх, и на вторую ночь, пока Мэтт дежурил, он все-таки заснул.

На третью ночь – как раз пробило двенадцать – в стекла прямо у них над головой стал моросить мелкий дождик. Мэтт уже почти не чувствовал боли: раны на руках зарубцевались. Тобиас разглядывал голый торс амазонки, гордой воительницы, натягивающей лук.

– Почему у нее нет одной груди? – спросил он едва слышно.

– По-моему, согласно легенде они отреза́ли грудь, чтобы лучше целиться.

Потрогав свои ребра, Тобиас скорчил гримасу отвращения.

– Хорошо, что я не амазонка, – облегченно сказал он.

– Ты по-прежнему практикуешься?

– В стрельбе из лука? Да, довольно часто. Правда, получается не очень. Мне частенько удается попасть в край мишени, но в центр – никак, видимо, я целюсь слишком поспешно, ну, это моя обычная проблема: я очень тороплив.

– Ты просто гиперактивен, любишь, чтобы все происходило быстро, тебе постоянно надо что-то делать. По-моему, если ты научишься владеть собой, ты будешь стрелять точнее.

Помолчав, Тобиас показал на амазонку:

– Она красивая, как считаешь?

Мэтт засомневался:

– Ну да.

– Слушай, а ты… когда-нибудь прикасался к груди девочки?

Мэтт фыркнул:

– Нет.

– Тебе не хотелось бы? А мне вот интересно, – продолжал Тобиас, не отводя взгляда от отрезанной груди амазонки.

– Конечно хотелось. Но… надо найти подходящую девчонку, а не просто первую встречную.

Тобиас помолчал, размышляя, потом ответил:

– Точно, надо найти симпатичную девчонку…

– Тут вопрос не просто в том, симпатичная она или нет, а есть или нет… влечение.

– А ты уже влюблялся?

Мэтт внимательно разглядывал свои ладони.

– Нет еще.

– Эмбер тебе нравится?

Мэтт почувствовал холод в животе.

– Эмбер? Она обалденно красивая. Почему ты о ней спрашиваешь?

«Куда клонит Тобиас? – забеспокоился Мэтт. – Неужели так заметно, что я ее люблю? Если уж Тобиас это заметил, значит и остальные догадались. Видимо, Эмбер тоже это поняла!»

– Просто красивая? – настаивал Тобиас. – Или тебя к ней влечет?

Мэтт сглотнул. Он не мог описать свои чувства.

– Я считаю ее по-настоящему горячей! – добавил Тобиас. – В то же время Люси с ее огромными синими глазами не так уж и дурна. Ты ее видел?

Успокоившись, что Тобиас не зациклился на Эмбер, Мэтт ответил:

– Да, она тоже ничего.

– Я вот думаю, мог бы я ей понравиться?

– Конечно! Почему нет?

– Ну, ты же знаешь… Я черный, а она белая!

– Ну да. Но мы же все люди, так? В чем разница между вами? Конечно, в цвете кожи: твоя – как земля, ее –