Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев

не дошло, что меня секс с киборгом не привлекает? Какая бы ты ни была, ты все равно рукотворная машина.

Ну, наверное несколько переборщил, потому что моя фиктивная, по крайней мере с моей точки зрения, жена зарыдала и выбежала в коридор. Черт! Я встал из кресла, налил себе из автомата кофе и сел на диванчик напротив смущенно обрывающей лепестки с подсолнуха Забавы, которой явно было неуютно присутствовать при семейной сцене.

– Ладно… – махнул рукой я. – Послушай, что я выяснил про систему размножения роботов, думаю, что если и удастся их быстро уничтожить, то только через нее.

Виртуальная девушка тут же нарядилась в деловой костюм и изобразила полное внимание. Не то чтобы я надеялся услышать ценную идею от искусственного интеллекта, но она хотя бы сможет заметить нелогичности или пропущенные мною из-за спешки очевидные выводы. Так что я, путая технические и биологические термины, принялся делиться информацией:

– Изначально в организм попадает транспортная платформа с прикрепленной к ней фабрикой. Та или просто по тканям, или, еще лучше, с кровью мигрирует и останавливается там, где ей достаточно давно не встречались другие фабрики. Это нужно для того, чтобы охватить весь организм как можно скорее.

Забава серьезно кивнула, а я только усмехнулся, так как пока все было очень просто.

– Фабрика разбирает транспортную платформу и начинает делать рабочих. В основном ей требуется углерод, а всего остального помаленьку. Энергию она, да и все нанороботы, берут от окисления биологических веществ, по сути питаясь. Рабочие расползаются, но не очень далеко, и выполняют программу, убивая плохие клетки и помогая делению хороших. Есть и другие задачи, но это не так важно, туда мне так просто и быстро не влезть. По мере работы они назначают себе рейтинг. Если рабочий успешно справляется, то присваивает себе, пусть будет «медаль», причем буквально, лепит себе атом в определенное место. Если справляется плохо, то меняет программу, выбирая другой вариант действий из заложенных. Отработав какое-то время, примерно сутки, он собирает немного строительного материала из тканей и начинает искать фабрику. Не свою, а любую. Свою он вообще не помнит. Перебирает, допустим, десяток встреченных и выбирает ту из них, у которой больше всех рейтинг. То есть ту, у которой больше всех фабричных… фабриковских «медалей».

– А кто присваивает медали фабрике?

– Позже, – отмахнулся я. – Если у всех рейтинг одинаковый, то рабочий остается с последней, но если среди встреченных была лидер по медалям, то возвращается к ней и пытается прицепиться. А фабрика некоторое время ждет и цепляет всех рабочих, кто к ней хочет, но затем выбирает для клонирования самого заслуженного. Всех разбирает, так как нанороботы очень хрупкие, с рабочими элементами буквально в один атом толщиной, и живут недолго, и делает новых, клонов самого заслуженного. Точнее, они все одинаковые, но у самого успешного выставлены определенные приоритеты. Естественно, медалей у новичков нет, и им их надо заслужить. Себе она сама выставляет медали по уровню того самого рабочего, чьих клонов лепит. В конце цикла она делает еще одну фабрику. Причем если рабочие к ней долбятся часто, то фабрика строится с транспортной платформой, чтобы не тесниться всем в одном месте.

– Здорово придумано! – восхищенно выдохнула искин, подбадривая меня.

– Дальше начинается новый цикл сбора оттрудившихся рабочих. Если среди них попадется кто-то более заслуженный, то теперь новички будут делаться по его подобию. После десятка циклов фабрика самоликвидируется, чтобы не накопились дефекты. А транспортные платформы, если много путешествовали, но везде встречали полно фабрик и рабочих, то тоже разрушаются, чтобы не перенасытить организм нанороботами.

– А что с четвертым типом?

– Если окружение опознано как мозг, то фабрика в конце цикла выпускает еще и специального робота, который ищет для себя постоянное место, где берет «шефство» над соседними клетками мозга и помогает им передавать данные. В том числе он контактирует, соприкасаясь длинными щупами, с соседними такими же роботами. Они и дают в итоге эффект зомбирования. Тут есть один момент – эти роботы очень важны, и за ними следят рабочие. Если они видят, что какой-то работает неправильно, то разбирают его на запчасти.

– Что значит неправильно?

– Не так… если у рабочих намного больше медалей, чем у мозгового робота, то они его убивают, чтобы было место куда встроиться более совершенному, и чтобы не накапливались дефекты по мере жизни мозгового робота. Также его убивают, если он не выдает сигнал «я в порядке». Просто все роботы должны меняться на реже раза в неделю примерно. А алгоритм сравнения количества медалей ускоряет замену на тех, кто выбрал наиболее успешную программу действий.

– Значит можно попытаться отдать приказ рабочим убивать побольше этих роботов четвертого типа, чтобы проредили наброшенную на мозг сеть, и тогда сознание к человеку вернется.

– Это было бы здорово, – отмахнулся я. – Только это очень непросто сделать. Надо что-то такое, что и будет подавлять работу зловредных нанороботов, и само будет размножаться в геометрической прогрессии.

Мы задумчиво замолчали, и тут в лабораторию ворвалась Алиса. С художественно растрепанными волосами, в слезах и с крепко сжатыми кулачками. Я уж подумал, что мне сейчас придется несладко, и некстати всплыла мысль, что у меня нет никакого способа остановить ее. Вообще, конечно, был код подчинения, но он канул в лету вместе со стертым искусственным интеллектом девушки, а усыпляющим газом из пистолета она в случае чего может пользоваться как духами.

Но как оказалось, я думал о красотке слишком плохо, так как она примчалась только на вербальные разборки.

– Да чтоб ты знал! – от избытка эмоций девушка топнула ногой. – Я не робот! И не киборг! Я живая и разумная!

Я благоразумно решил помолчать, пусть пар выпустит, а потом отвлеку чем-нибудь. Все равно мысли от работы уже оказались очень далеко. Тут и без отвлекающих факторов фиг придумаешь, как с этими роботами бороться, а уж с такой напарницей…

– Я посмотрела в интернете свойства киборгов. И узнала такое! Такое! – горячилась красавица. – Оказывается, эти длинные уши мне сделали специально, так как кибо… искусственных людей запрещено делать полностью похожими на рожденных людей. Вот обычно вислоухими нас и делают! Это ужасно!

– Что ты, Алисочка, – решила вмешаться Забава. – Вислоухие это так, – она изобразила на своей красивой голове уши, спускающиеся на плечи как у спаниеля. – А у тебя торчащие вверх. Очень красивые! Такие многие себе специально сейчас делают.

– А еще киборгов можно делать только тупых как пробки, – нисколько не успокоилась Алиса, – а если хороших, умных, то только очень дорогих, чтобы не по карману обычным людям были. А знаешь почему? Чтобы мы человечество не уничтожили! Ведь