Жаклин - Китти Келли

Несмотря на свои ссоры, сестры поддерживали между собой очень хорошие отношения. «Я уверен, что единственной женщиной, с которой Джекки бывает счастлива, это Ли», — говорит Робин Дуглас-Хоум.

Кеннеди тоже обожал энергичную сестру своей жены и часто обращал на нее внимание своих друзей: «Посмотрите на нее. Какой характер».

К неудовольствию Джекки, Ли с нежностью относилась к Кеннеди. Их соперничество в детском возрасте продолжилось и тогда, когда они стали взрослыми, а их любовь к отцу трансформировалась в любовь к своим мужьям. Обеим сестрам нравился определенный тип мужчин. Сначала это был Черный Джек Бувье. Затем Джек Кеннеди и Станислав Радзивилл. Позднее таким мужчиной станет греческий кораблестроитель по имени Аристотель Сократ Онассис.

Глава тринадцатая

«Я удаляюсь от дел, — писала Джекки в памятной записке своему секретарю по социальным вопросам в январе 1963 года. — Я занималась общественными делами все время, став первой леди, а теперь я хочу посвятить себя детям. Я хочу, чтобы вы избавили меня от всякого рода встреч, будь то с поэтом за чашкой кофе или с королем за рюмкой ликера. Я больше не желаю иметь ничего общего с художественными галереями, разве что в крайних случаях, когда это совершенно необходимо».

Первая леди должна была родить своего третьего ребенка той осенью и решила никому не говорить о своей беременности до апреля, когда Белый дом сделает официальное заявление по этому поводу.

«Не знаю, удастся ли мне сохранить это в тайне на такой срок, — говорила она президенту. — Я интуитивно чувствую, когда какая-то женщина беременна, и, мне кажется, не одна я обладаю такой способностью».

«Никто не догадается, если только ты не растолстеешь», — сказал он.

«После рождения ребенка я собираюсь несколько лет просто бездельничать».

Неутомимая сочинительница откровенных писем и записок, Джекки продолжала наполнять Белый дом своей писаниной, исполненной детским почерком. Однажды объектом ее гнева стал Вон Мидер, который на короткое время прославился как отличный имитатор семьи Кеннеди. Президент был польщен, ему понравилось представление. Особенно забавлял его эпизод, когда Мидер подражал ему самому, готовящемуся ко сну: «Спокойной ночи, Джекки, спокойной ночи, Бобби, спокойной ночи, Этель, спокойной ночи, Тедди, спокойной ночи, Каролина, спокойной ночи, маленький Джон». Джекки не находила это смешным.

Посмотрев выступление комика по телевизору, она написала короткую записку Памеле Турнур: «ДФК сказал, что не против, если вы позвоните Мидеру и скажете ему, что миссис Кеннеди считает дурным вкусом зарабатывать на детях. Пусть уж он хоть не называет их Джон и Каролина.

Скажите ему, что мне наплевать на то, что он говорит о нас, но мне не нравится его желание делать деньги на детях, и в этом плане я считаю его негодяем».

Стараясь изо всех сил сохранить престиж Белого дома, первая леди писала экономке, Энн Линкольн: «ДФК увидел президентскую печать на пачке сигарет «ЛМ». Это ему не понравилось. Немедленно положите этому конец. Сама я курю «Салем», и, мне кажется, нужно быть весьма храбрыми людьми, чтобы помещать президентскую печать на пачку».

К памятным запискам Джекки относились как к президентским директивам, и ее помощники тотчас выполняли все указания. В бытность первой леди она окружила себя женщинами своего класса, которых интересовали французские антикварные вещи, модная одежда и отличная еда. Все они учились в заведении мисс Портер в Фармингтоне, штат Коннектикут, или знали ее по Вассару. Все, кроме Летиции Болдбридж, угождали ее причудам.

Вначале Джекки полностью полагалась на свою секретаршу, занимающуюся вопросами социальной жизни в Белом доме и официальной частью. Летиция составляла меню из изысканной французской еды, планировала развлечения во время государственных приемов, приглашала музыкантов, поэтов, актеров и танцоров. Она придавала значимость государственным обедам, приглашая на них самых известных людей в Вашингтоне. «Роскошные вечера в Белом доме организовывала Летиция Болдбридж», — говорил главный дворецкий.

Летиция также организовывала поездки Жаклин Кеннеди, иногда проводя за рубежом по нескольку недель, чтобы подготовить номера в гостиницах, договориться о встречах и экскурсиях. Желая создать имидж Джекки как первой леди, Летиция предложила организовать ужин для лауреатов Нобелевской премии и благотворительный концерт для детей дипломатического корпуса, где она была бы хозяйкой. Она также настаивала на том, чтобы жена президента время от времени показывалась на публике. «Вам необходимо делать это», — повторяла она. Жалуясь главному дворецкому, Джекки говорила: «Мистер Уэст, я не должна делать ничего подобного». Главный дворецкий соглашался с ней.

Джекки в частном порядке жаловалась на то, что Летиция слишком много на себя берет, однако публично она признавала большой вклад, который внесла ее старая подруга. Вернувшись из необычной поездки по Индии и Пакистану, она сообщила одному журналисту: «Вы знаете, Летиция следовала впереди нас и подготавливала все к нашему приезду. Когда мы прибывали на место, все уже было в полном порядке, каждому вручался соответствующий подарок и так далее. Если она когда-нибудь покинет Белый дом, я уйду из него тоже!»

«Как только я прочитала об этом в «Сатердей ивнинг пост», я поняла, что дни Летиции сочтены, — смеется одна из подруг. — Джекки так противоречива — сегодня она относится к вам с любовью, а завтра без всякой причины отвергает вас». К сожалению, Летиции пришлось испытать на себе характер Джекки.

Разрыв начался, когда энергичная секретарша стала настаивать на том, чтобы первая леди вела более активную общественную жизнь. Потом Джекки узнала, что Летиция систематически уничтожает ее памятные записки. Вот тогда-то она и пожаловалась президенту, настаивая на том, чтобы он изыскал какой-нибудь дипломатический способ избавления от Летиции, так, чтобы она могла нанять на ее место Нэнси Такерман. Мисс Такерман была лучшей подругой Джекки в школе мисс Портер.

«Такки идеально подойдет мне, — говорила Джекки. — Летиция предъявляет ко мне слишком много требований, а с рождением ребенка я не смогу делать того, чего она хочет от меня!»

Президент, который также имел трения с мисс Болдридж, понимал свою жену. На официальном приеме, случившемся в Белом доме в воскресенье, Летиция распорядилась подать крепкие алкогольные напитки — что было запрещено со времен Эйзенхауэра. В газетах появились заметки под кричащими заголовками: «Алкоголь в воскресный день в Белом доме запрещен», «Никогда больше не появлюсь в воскресенье в доме ДФК», — говорит конгрессмен-баптист».