Жаклин - Китти Келли

«Они всегда выставляли подарки в комнате для обедов, — вспоминает один из частых посетителей Белого дома, — и я никогда не забуду вечера после посещения премьер-министра Сомали. Джекки тащила нас в комнату, чтобы показать свои подарки — лампу, сделанную из клыка носорога, зажигаемую при помощи страусиного яйца. «Посмотрите на эту ужасную вещь, — сказала она. — Я боюсь включить эту чертову штуковину, так как из яйца может вдруг вылупиться страусенок».

Джекки никогда не владела большим количеством золота и драгоценностей и тайком брала их напрокат у Тиффани, чтобы надевать на балы.

«Я слышала, как президент подкалывал свою жену насчет того, что она собирается взять напрокат драгоценности у всех лучших ювелиров мира, чтобы не оплошать перед шахом Ирана и его женой», — вспоминает Тиш Болдридж. Всех в Белом доме тогда интересовало, как оденется первая леди на ужин в честь четы из Ирана.

Джекки знала, что юная супруга шаха прибудет украшенная бриллиантами и изумрудами величиной с куриное яйцо. Полюбив антикварные бриллиантовые заколки восемнадцатого века, она решила купить себе такую заколку и украсить ею свои волосы. Чтобы заплатить за нее 6160 долларов, она продала кое-какие свои драгоценности, в том числе огромный аквамарин, подаренный ей правительством Бразилии. Она не сказала мужу, что продает государственные дары, зная, что он будет против.

В тот вечер, когда шах Ирана прибыл в Белый дом, президент Кеннеди лицезрел шахиню, украшенную драгоценностями. Потом он посмотрел на свою жену с одной бриллиантовой заколкой в волосах. «Моя жена одержала верх», — ухмыльнулся он.

Видя жен всяких знаменитостей, увешанных драгоценностями, Джекки испытывала чувство неполноценности. Вскоре по дипломатическим каналам распространились слухи, что первая леди готова принимать подарки в виде драгоценных камешков. После этого драгоценности так и посыпались в Белый дом.

Почти 66 глав государств, посетивших Белый дом, преподнесли Джекки дорогие подарки.

Король Марокко Хассан привез золотой меч, украшенный пятьюдесятью бриллиантами. Джекки тотчас же приняла решение удалить бриллианты и заменить их стеклянными камешками. Она приказала своей секретарше заняться этим.

«Джекки попросила меня позвонить в Нью-Йорк и попросить Тома Уолша прибыть в Белый дом, — вспоминает миссис Галахер, объясняя, что первая леди хотела, чтобы он отнес меч ювелиру и пронаблюдал бы за тем, как тот удаляет бриллианты. — Уолш должен был хранить драгоценные камни». Том Уолш прилетел в Вашингтон, чтобы заняться этим делом, но, осмотрев меч, он решил, что бриллианты Саудовской Аравии нелегко будет отделить от меча, и сказал Джекки, что это будет стоить очень дорого.

«Иногда я злюсь сама на себя, думая о том, сколько энергии я трачу на устройство быта в Белом доме, — говорила Джекки. — У нас был такой чудесный дом в Джорджтауне. Вы могли прийти туда вечером и присесть возле зажженного камина. Мы вели мирные беседы и никогда не засиживались допоздна. Я боюсь, что в Белом доме ничего подобного не будет. Дети уже никогда не смогут пообедать с Джеком.

Я поняла, что, когда человек становится президентом, его связи с внешним миром обрываются».

И все же Джек Кеннеди — президент не был изолирован от внешнего мира. С помощью друзей и помощников он жил, как плейбой, в своем административном особняке. «Для Джека Белый дом являлся увеселительным заведением», — вспоминает Джордж Смазерс. Для Джекки этот дом стал чем-то вроде убежища. Впервые она могла регулярно видеть своего мужа. Никогда раньше ей не удавалось проводить так много времени в его обществе». «Бывали дни, когда мы завтракали, обедали и ужинали вместе! — восклицает она. — Я просто не верю в это». Она вспоминала, гуляя по южной площадке Белого дома, что никогда еще не чувствовала себя такой счастливой.

Но Кеннеди нуждался в новых женщинах. Он также сближался с разного рода мужчинами. Например, одно время он был близок со своим другом по колледжу Лемоном Биллингом, который посещал Белый дом каждый уик-энд. «Он запросто заходил в комнату президента, даже когда того не было там», — вспоминает главный дворецкий, который всегда информировал первую леди о приходе этого человека.

«О, мистер Уэст, — говорила Джекки. — Он заходит к нам каждый уик-энд с тех пор, как мы поженились».

Годами она должна была мириться с его сестрами, живя с ними под одной крышей, политическими соратниками мужа. «Я постоянно натыкалась на какого-нибудь политика, курящего сигару». В те дни она не знала, будет ли ее муж ужинать дома вечером или прибудет домой с десятью незваными гостями.

Долгие разлуки, которые ей приходилось выносить во время его путешествий, приносили ей страдания и вносили напряжение в их взаимоотношения. Но с переездом в Белый дом все это кончилось. Ей казалось, что она может забыть семь бурных лет, наполненных политической борьбой, и снять эмоциональное напряжение. «Теперь, когда мы живем в Белом доме, Джек, возможно, расслабится и станет привыкать к семейной жизни».

Но Кеннеди не желал становиться добропорядочным семьянином.

«Когда я спрашивала его, стоит ли Каролине идти на прием, надеть длинное или короткое платье, — вспоминает Джекки, — он просто щелкал пальцами и говорил: «Поступай, как знаешь». Тогда я говорила ему: «Да, но ведь ты мастер принимать решения. Почему же все, кроме меня, извлекают из них пользу?»

Кеннеди все же интересовала одежда его жены. Он настаивал на том, чтобы она никогда не носила платья коричневого цвета или платья в цветочках. Ему это не нравилось. Она также избегала носить одежду бирюзового цвета, считая, что он придает ее лицу болезненно-желтоватый оттенок. Однажды она показала ему коллекцию одежды, присланную Олегом Кассини. «Джекки, — сказал президент. — Тебе следует отослать эту одежду назад. В ней ты похожа на цыганку». Одежда была отправлена назад.

Уважая мнение своего мужа о том, что она должна поддержать производителей женских шляпок, Джекки начала носить шляпы. Однажды, когда из Нью-Йорка прилетел Кеннет, чтобы сделать Джекки прическу, президент вошел в комнату, где парикмахер занимался своим делом. Увидя замысловатую прическу, которую он придумал для первой леди, президент открыл рот от изумления. «Боже мой, — обратился он к парикмахеру. — Неужели вы хотите погубить меня как политика?» Кеннету потребовалось полчаса на то, чтобы изменить прическу. Наконец, президент был удовлетворен.

Джек Кеннеди никогда не был нежным мужем и держался с Джекки отчужденно как в интимной обстановке, так и на людях.

«Только после рождения Каролины он стал проявлять некоторые признаки нежности», — вспоминает Бетти Болдинг. Джек любил подтрунивать над Джекки, дурачиться и баловаться с маленьким Джоном. Джекки тоже с любовью относилась к детям, не обращая внимания на их капризы и разрешая им делать все, что они хотели. Когда куратор Белого дома, Лоррейн Пайерс, шлепнула Каролину за то, что та стала играть с какой-то хрупкой антикварной вещью, Джекки наказала ее и, как только путеводитель по Белому дому был закончен, куратор была уволена. Она с любовью и теплом относилась к своим детям, но так и не смогла найти понимания со своим мужем.