Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша - Виталий Абанов

Но Первому Брату взбрело в голову наказать ее, показав свою власть и утвердить собственное положение. Должно быть он полагает что после такой демонстрации покорности Сяо Тай никогда не сможет представлять опасность для него… но вот тут он ошибается. Второй Брат видел искорки пламени в глазах у Седьмой, вспыхнувшие в момент оглашения наказания. И он не собирается гореть в огне, который разожгут эти искорки. У Первого был шанс. Оставь он ее в покое — и она оставила бы в покое его. Помоги он ей в трудную минуту — и она помогла бы ему. Но сейчас… отныне Первый Брат находится в постоянной опасности, этот Гуань Се уже просил Седьмую о его помиловании, а его самого — об снисхождении по отношению к Седьмой. Но эти двое упорно шли к взаимному конфликту. Все что может сделать этот Гуань Се — это спрятать Лилинг, названную сестру Седьмой в борделе «Персикового Сада», ведь иначе, как только та появился в Летнем Лагере, у Седьмой не останется выбора, кроме как продемонстрировать всю свою силу. А судя по всему, именно этого она сейчас предпочитает избегать. Потому сразу после собрания он и рванул навстречу Лилинг по торговому тракту с тем, чтобы обеспечить ей безопасность.

— Этот юный господин — не совсем юный господин. — говорит Гуань Се, понижая голос.

— Не понимаю, о чем вы, господин Гуань Се, — отзывается госпожа управляющая: — совершенно все посетители «Персикового Сада» для нас являются ценными клиентами и добрыми друзьями. Независимо от возраста и внешности. Конечно, некоторые из девушек предпочитают именно молодых красавчиков, но ведь в человеке главное не внешность или возраст… вот как например юный господин Тай, который был с вами в прошлый раз… — на губах у управляющей мелькает улыбка.

— Именно, — склоняет свою голову Гуань Се: — как я и думал, ввести в заблуждение столь проницательных и умных красавиц было бы невозможной задачей. Ради всего святого, не подумайте, что мы хотели ввести вас в заблуждение злонамерено. Ни в коем случае. Просто…

— Ни слова больше! — поднимает свой веер госпожа управляющая: — причины не должны интересовать никого из присутствующих. Мы обеспечиваем не только досуг, развлечения и отдых от суровой реальности внешнего мира. Мы также обеспечиваем и конфиденциальность. Это наша обязанность. Мы с готовностью приютим и юного господина…

— Линг. Его зовут господин Линг. — Второй Брат поворачивается к Лилинг: — господин Линг, вы побудете тут до того момента, пока Сяо Тай или я не прибудут за вами, хорошо? Госпожа управляющая Ли позаботиться о вас тем временем.

— Хорошо. — кивает Лилинг.

— Вот и отлично. Госпожа управляющая, также я хотел оплатить счета и забрать у вас господина Чжан Хэя, если он уже проспался. — обращается он к управляющей. Та качает головой.

— Оплата по счетам — это черта настоящего мужчины, которая нравится «Персиковому Саду» больше всех прочих. Однако господин Чжан выехал от нас. Позавтракал с утра и сразу вскочил в седло. Даже не развлек себя утренним возлиянием с «Юными Лепестками», взял в дорогу одну флягу с рисовой водкой и пару лепешек да вяленного мяса. Если вы не встретили его по пути — должно быть разминулись.

— Пресвятая Гуаньинь! — вскакивает на ноги Второй Брат: — он же сейчас дел в Летнем Лагере натворит! Госпожа управляющая, прошу прощения, но мне нужно бежать! Вот прямо срочно! Вот… — он вынимает мешочек с серебряными слитками: — тут за простой Чжан Хэя!

— Здесь многовато… но я зачту как аванс за пребывание молодого господина. — госпожа управляющая ловко подхватывает мешочек, который тут же исчезает в одном из ее широких рукавов: — спасибо за ваш выбор нашего дома.

— Позвольте мне сказать несколько слов юному господину наедине, — просит Гуань Се и госпожа управляющая как будто растворяется в воздухе, вот только что она была и тут же — ее нет.

— Уважаемая младшая сестра Лилинг, — говорит Гуань Се: — видите ли…

— У моей сестры неприятности? — Лилинг задает вопрос в лоб и Гуань Се поджимает губы. Нет, определенно, эта Лилинг действительно сестра Седьмой, такая же бесцеремонная.

— С чего вы… — начинает было он, но она перебивает его.

— Ну а как иначе? — говорит она насмешливо: — сам Нефритовый Мудрец Запада, Господин Гуань Се заставляет меня переодеться в мужское платье и спрятаться в борделе. Только самые неотложные обстоятельства могли бы заставить такого как вы поступить таким образом.

— В борделе? Так ты все поняла… но почему не протестуешь? Я ожидал от такой как ты… — Гуань Се подыскивает верные слова для описания реакции благочестивой девы из приличной и богатой семьи на то, что ее оставят на неопределенный срок в публичном доме, да еще и переодевшись в мужское платье. Крик, скандал, слезы, обвинения — самое меньшее из того, чего он мог от нее ожидать.

— Здесь меня совершенно точно не будут искать, — говорит Лилинг: — именно потому, что будут думать, как вы. Что такая как я никогда бы не позволила себе такого. Но я изменилась. Благодаря Старшей Сестре я знаю несколько истин о мире. Такие вещи как мораль, благочестие или Воля Небес — больше меня не волнуют. Мне плевать на то, что могут обо мне подумать. У меня есть цель.

— Старшая Сестра открыла тебе истину? — он невольно останавливается, повернувшись к ней: — какую именно? Почему ты так неуважительно относишься к Воле Небес? Что такого она сказала тебе, что ты отрицаешь общественное благо и собственную репутацию благочестивой девушки?

— Воли Небес не существует. — говорит Лилинг: — ничто не истинно, все дозволено. Истина первой ступени посвящения.

— Воли Небес не существует? Что ты хочешь этим сказать, юная дева? Разве мы не поступаем по Воле Небес, разве у последнего бедняка и первого из вельмож — не схожие понятия о добре и зле?

— Это называется категорический императив Канта и — нет. У нас не схожие понятия о добре и зле. Для кого-то честь погибнуть в бою, это для него хорошо и добро, если оценивать по этой шкале. А для кого-то честь — ударить в спину. Кто-то всю жизнь был праведником, но не был оценен по достоинству и умер в муках. А кто-то всю жизнь грешил и убивал, и прожил долгую и счастливую