Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

Они были потрёпанными, голодными. У них не осталось лошадей. Все ушли на суп. Подсумки почти пусты. Патронов мало. Зато людей предостаточно. Маленькая армия.

Впереди них всех, шёл строго выглядящий человек. Он шёл прямо, не сгибаясь от усталости, и не показывая её своим людям. Его волосы были седыми. Лицо, повидавшее не мало дерьма. Один глаз, словно выковырян из глазницы много лет назад.

«Должники» из числа «чистых», убрали оружие, выпрямились. Некоторые не побоялись, даже отдать честь, когда процессия приблизилась.

В них не стреляли. Приказа не было.

Командир дивизии «должников» выбежал откуда-то. Приблизился к главе процессии «чистых» поближе, но из траншеи не вылез.

— Кто вы? — Спросил он.

Глава «чистых» немного помолчал, посмотрел назад, на своих людей, и ответил:

— Ганс Шуппе. Думаю, вы обо мне слышали.

Командир «должников», Валентин Максимович, сглотнул, заметно начал волноваться.

— Да. — Сказал он. — Наслышан. И правда сказать, считал, что вы мертвы.

— Как видите, нет. Если я правильно понял, вы здесь главный? — Шуппе говорил спокойно. Голос его не дрожал, словно этот человек не знал, что такое страх.

— Именно так. — Ответ Валентин Максимович.

— Тогда я, и мои люди, сдаёмся вам. — Объявил Шуппе.

«Должники», все до одного удивились.

Валентин Максимович, придя в себя от такого заявления, сказал громко, как истинный офицер:

— Тогда, попрошу сдать оружие!

Шуппе сразу бросил автомат, револьверы и нож. За ним начали повторять его солдаты. Не все они были этому рады. Кому-то, приходилось переступать через свою гордость, идеалы, отвращение. Но никто не противился.

— Вы будете отправлены в тыл, в качестве военнопленных. — Сказал Валентин Максимович.

— Знаю. — Шуппе улыбнулся. — Меня, скорее всего, ещё и повесят. — Он не перестал улыбаться. — Ничего, зато мои люди будут жить. Кстати, у меня для вас новости. Орки будут здесь к завтрашнему дню. Нам пришлось пару раз с ними столкнуться. Они шли за нами по пятам.

— Ясно… спасибо… за информацию. — С великим омерзением, выдавил из себя эти слова, Валентин Максимович.

Шуппе и его людей, повели ко второй линии обороны. Через неделю, последнего из рода Шуппе, повесят, как и его офицеров. Рядовой же состав его армии, будет сослан на фронт.

***

Солнце ещё не взошло, а земля уже собиралась впитывать кровь. Небо вспыхнуло десятком осветительных ракет. Заорала сирена, выдирая из цепких лап сновидений солдат.

Люди, ещё полусонные, повскакивали, взялись за оружие. Окончательно они проснулись, через пару секунд, когда из леса донесся гневный, жуткий крик.

— Лавьна (Режьте)! Пйрдна (Колите)! Вздна (Жгите)! Штдынйвеоча-а-а-а (Уничтожайте)!!!

И зашевелилась тьма лестная. Потекла бурным, ревущим потоком на людей. В этом потоке, блестели чёрные глаза, клацали клыки и топали тысячи подошв.

Поток, осветился вспышками. В людей полетел свинец. Наконец из окопа донеслось:

— Огонь!!!

Вжавшиеся в стенки траншей солдаты, нажали на курки.

Жекан зажал гашетку. Его пулемёт дёрнула. Через пол мгновения ещё раз. А потом эта швейная машинка сатаны, начала трястись, словно припадочная.

В пулемёт входили полноценные патроны, а выходили лишь дымящиеся гильзы. Свинцовая смерть, что изрыгалась пулемётом, летела в чёрный поток и превращала его в мелкие ручейки. Но и они вскоре утихали.

Два потока встретились, врезались, перемешались в алый кошмар. Свинец не оставлял оркам ни единого шанса. Они гибли, падая в алый снег, барахтались словно тонущие и захлёбывались алым.

Жекан водил пулемёт, то туда, то сюда. Не спеша, веером, но при этом беспощадно. Пулемёт шипел, варево внутри него булькало и просилось наружу, в прохладный воздух.

Но тут, щёлкнуло.

— Бля! Тарас! Патроны! — Закричал Жекан, вскрывая пулемёт.

Тарас, вложил в пулемётовы потроха новенькую ленту. Потом быстренько схватил котелок с холодной водой и принялся полевать горячий кожух пулемёта.

Жекан передёрнул затвор. И опять всё по новой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Кровь! Кровь! Кровь! Больше крови лесным богам!!!

Даже под ливнем пуль, отдельные орки умудрялись добежать до траншей. Эти изрешечённые полутрупы, зажигали фитили гранат и прыгали вместе с ними на сгрудившихся людей. После грома и ослепительной вспышки, во все стороны разлетались кровавые брызги и остатки человеческих тел.

Группа орков, прорвалась к траншеям совсем рядом с позицией Жекана и его напарников, перед этим закидав людей гранатами. Спустившись в земляную кишку, они продолжили смертоубийство. Похватали топоры и стали размахивать ими как заправские мясники. Острейшие лезвия, отправленные в цель с нечеловеческой силой, спокойно разрубали плоть, раскалывали черепа прямо под касками. И лишь автоматные очереди, и залпы из помповых ружей могли их остановить.

Орки прорвались и на других позициях, немедленно начав, кровавые и жестокие расправы.

— Блять! Пиздец! — Кричал Гюнтер.

— Патроны! Патроны Тарас! — Ещё громче кричал Жекан.

Тарас достал очередную пулемётную ленту и разместил её где полагается.

Жекан передёрнул затвор и начал стрелять, когда ревущая толпа была уже совсем близко. Пули то и дело пролетали мимо головы Жекана, врезались в бронепластину, заставляли вскрикивать.

Толпа, уже готовая рвать троицу людей, встретилась с непреодолимым препятствием и начали падать друг на друга, заливая всё вокруг себя кровью. Снег таял под ними, а кровь потихоньку замерзала. Чёрные глаза орков стекленели.

Вдруг, Жекан перестал стрелять.

— Гюнтер! Гюнтер! — Закричал он.

— Чего?! — Спросил напарник, стрелявший короткими очередями по врагам.

— Убери трупы с линии огня! Я стрелять не могу! — Попросил Жекан.

— Нет! Я блять отсюда не вылезу! — Тут же отказался Кулак.

— Мы же помрём сейчас!!!

— Хуй тебе! Вон этого пиздюка туда посылай! — Указал на Тараса Гюнтер.

— Ну ты и гнида! — Сказал Жекан и сам полез из траншеи. — Тарас встань за пулемёт! — Крикнул он напоследок.

Тарас поставил ящик возле пулемёта и встал на него.

Жекан на карачках подполз к горе трупов и начал скидывать их друг с друга. Это было опасно. Смертельно. Пули всё свистели где-то рядом. Орки, завидев, что пулемёт замолк, рванули к позиции.

Последний труп всё никак не хотел сдвигаться с места. Он запутался в колючей проволоке, и теперь ни туда, ни сюда не двигался. Но к счастью, Жекан был мужиком смекалистым. У него быстро созрел план.

Жекан достал из подсумка гранату, сунул под пузо трупу и зажёг фитиль. Далее, он отскочил от того места и быстро пополз к пулемёту.

Когда фитиль уже догорал, на трупы запрыгнул здоровый орк с перекошенным от ярости лицом. И именно в этот момент, под его ногами взорвалась граната. Ему оторвало ноги. Его кричащую от боли тушу, отбросило прямо в колючую проволоку. Она изрезала орку руки, лицо, лишила глаз. Тому только и оставалось, отчаянно вопить, молить о помощи, и осознавать, что никто к нему не придёт. Его братья по крови, по племени, по оружию, уже лежали на земле, сблёвывали кровь, корчились, орали, собирали кишки.

Орки проигрывали. Это уже было понятно даже идиоту. Они отступали, тоща за собой раненых сородичей. И лишь самые отважные, безумные и отчаянные оставались биться. Но и они быстро падали. Их добивали. В плен не брали. Здесь было много «чистых» и они помнили, как поступали с людьми орки. Их нельзя было жалеть. На них весели человеческие черепа. Они сами, до омерзения были похожи на людей.

Вся поляна и пространство между деревьями, были усыпаны трупами. Сплошной чёрно-красный ковёр покрывал землю. Снега здесь уже почти не было. Он растаял от тепла вытекающей из ран крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Жекан отпустил гашетку. У него тряслись руки.

Гюнтер упал на землю, словно погибший, но он был жив. Он умер лишь внутри. Смотря на звёзды, он что-то бормотал, и никому не было дела до этого.