Хулиганка и бунтарь (СИ) - Килеева Виктория

— Хордин, сбегай на рынок за рыбой.

— Какая именно рыба нужна?

— Кижуч — на сёмгу нам денег не хватит. — Настя демонстративно полезла в кошелёк.

— Всё хоккей, я куплю на свои.

Никто и не думал ему возражать.

Рынок был за углом. Найдя «рыбный угол», Хордин заметил, что около двух прилавков выстроились длинные очереди, а около третьего — ни души.

«Как удачно!» — обрадовался Андрей.

Продaвец непопулярного прилавка тоже был ему очень рад. На радостях Андрей купил целого пятикилограммового самца и, довольный собой, побежал к Волкодавам.

— Молодец, Хордин, оперативно… — похвалила Настя, а потом вытащила рыбу, принюхалась и чуть не отхлестала ею Андрея. — Хордин, чё ты взял?!

— Кижуч.

— Он же тухлый!

— Что случилось? — В кухню вбежала Ася. — О Господи Иисусе, откуда этот смрад?

— Это всё Хордин!

— И куда его теперь? Это ж не на стол, а только на помойку.

— Девчата, извините, я хотел как лучше, чтобы побыстрее, — объяснил Андрей. — Там везде были очереди, и только возле этого прилавка никого не стояло…

— Вот именно, что никого! — взревела Настя. — Потому что нормальные люди не будут покупать тухлятину. Ты же вроде следователь — должна бы логика работать.

На кухне ещё долго стояли крики, ругань, вонь… Хордин всё стерпел.

— Ну извините! Что мне сделать, чтобы вы меня простили?

— Сейчас же иди и выкинь это в мусоропровод, — холодно сказала Настя. — Обойдёмся как-нибудь без рыбы в кляре.

— Покойся с миром, бедный кижуч, — добавила Ася.

Андрей не без сожаления выбросил свою неудачную покупку и приволок из кухни стол, а потом как-то незаметно для себя оказался у раковины, мoя посуду и одновременно следя за курицей в духовке.

— Смотри, хоть это не испорть, — предупредила Настя.

Сёстры сновали из кухни в комнату, унося с собой благоухающие блюда. Хордин нарочно не ел с утра и теперь в буквальном смысле умирал от голода.

Услышав, как Ася и Настя сдавленно хихикают, Андрей чуть не позеленел от злости.

— Вы там надо мной, что ли, смеётесь? — крикнул он.

— Да кому ты нужен? — отозвалась Настя. — Просто у нас один стул еле дышит, шатается. Вот мы и думаем, под кого б его поставить, кого не сильно жалко будет, если свалится.

— Я так понимаю, моя кандидатура рассматривалась в первую очередь?

— Будешь ворчать — поставим тебе этот стул, не рассматривая!

И девушки снова рассмеялись.

Сёстры Волкодав сближались лишь тогда, когда находили общего врага или общий объект для насмешек — в остальное время они оскорбляли и подкалывали друг друга. И нередко этим объектом для шуток становился Хордин, что было ему очень неприятно. Андрей не хотел, чтобы сёстры налаживали свои отношения за счёт его душевного покоя, но более мирных способов их сближения не наблюдалось.

Постепенно дом наполнялся гостями, среди которых превалировали друзья Аси — Настя не умела дружить с людьми, ибо мало кто разделял её увлечение огнестрельным оружием.

В один из рейдов на кухню Настя не обнаружила Андрея на месте. Она обернулась к окну — сквозь шторы проглядывала долговязая фигура Хордина, смотревшего в окно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Чего филоним?

— Там раковина забилась.

— Так подшамань!

— Настюш, может, потом? А то это надолго.

— Потом ты будешь пьяным.

— Хоккей, щас посмотрю…

Ещё час Андрей провёл под раковиной с ёршиком, слушая доносившиеся из комнаты тосты, гулкий перезвон бокалов и позвякивание вилок — последний звук особенно сводил его с ума.

Прочистив трубу, Хордин домыл оставшуюся посуду и задумался. Врываться посреди шумного праздника вот так внезапно было для его интеллигентного воспитания недопустимо. А на кухню, как назло, никто не заглядывал — обе сестры о нём будто забыли.

Хордин позвонил Насте. Без ответа. Набрал номер Аси — аналогично. Мелодия звонка просто утопала в весёлом многоголосье.

Тогда Андрей пошёл на крайнюю меру — он осторожно выбрался из кухни, надел куртку, обулся и вышел из квартиры. Первым его вполне естественным желанием было бежать, всё равно настроение было уже совсем непраздничным.

«Ну ладно Ася, но ты-то, ты!..»

Хордин ощущал себя брошенным, лишним и ненужным. В голову закрадывались пессимистичные мысли, а в сердце — деструктивные чувства.

«Если б я был не я, если бы я был другим, такого бы не случилось, всё было бы не так. Значит, я сам виноват. Я позволил, дал слабину… А так нельзя, нельзя! Всё, хватит!»

В этот миг Андрей решил проучить Настю и твёрдо нажал на кнопку звонка. Секунд через двадцать дверь отворилась.

— Странно, тут не заперто… Хордин?!

Он пытался найти в её удивлённых глазах хоть каплю раскаяния, но не нашёл. Настя всё поняла, однако ей не было стыдно, ничуть.

— Здравствуй, Настюш.

— Заходи.

Хордин молча разделся, и они прошли в комнату. Все взгляды устремились на него — он почти физически чувствовал, как пристрастно ощупывают его глазами.

— Это Андрей, мой молодой человек, — представила Настя.

— Опаздываешь! — закричали гости. — На день рождения любимой девушки — и так опоздать! На два часа! Штрафной тебе! Штрафно-ой!

Хордину немедленно налили водки и потребовали тост. Андрей не любил тосты — он вообще не любил говорить в больших компаниях и быть в центре всеобщего жадно-насмешливого внимания.

Стараясь не смотреть на незнакомых, но уже таких ненавистных ему людей, Андрей взял рюмку, кашлянул и заговорил:

— Дорогие Анастасия… и Анастасия, Настя и Ася… Сегодня у вас знаменательный день, день вашего общего рождения. — Хордин заметил, как некоторые гости уже не скрывали скуки, и торопливо продолжил: — Желаю, чтобы вы… всегда были вместе. — Поймав уничижительный Настин взгляд, он уточнил: — И вместе были счастливы… всегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Горько! — взорвался один шутник, и все подхватили:

— Го-орько!

— С такими тостами только на поминках выступать, — пробормотала Настя тихо, но достаточно, чтобы Андрей её услышал.