Твое… величество! (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Об этом знали все императоры.

Только вот повезло Мушаши. Если все сделать правильно, именно при нем Шагрен начнет возрождаться! А он войдет в историю, как Мушаи Возрождающий! Или Мушаши Обновитель!

Впрочем, это уже потомки придумают.

А он, как император, позаботится, чтобы они были. И для этого принесет в жертву кого угодно. Сколько угодно!

Хоть сто человек!

Неважно, ребенок это, женщина, мужчина — этот человек стоит между Шагреном и его величием. Значит, у него только одна судьба…

Мушаши смотрел в окно и думал о своем грядущем величии. Или о величии Шагрена. Впрочем, для императора это было одно и то же.

Глава 12

Кто бы сомневался, не успела Мария в свои покои зайти, а кто-то уже сказал королю. И тот прислал слугу.

— Ваше величество, его величество приказывает вам явиться к нему.

— Когда?

— Сейчас, ваше величество. Незамедлительно.

Мария осмотрела себя.

Какая она умница!

Можно сидеть и гордиться собой, потому что Мария настояла на ма-аленькой такой задержке. На два часа, в таверне под самыми стенами Рента. Чтобы все поели спокойно, а она еще и искупалась, и волосы уложила, и платье поменяла. Они же по столице поедут, и по дворцу пойдут, и по закону подлости кто-то их увидит… это ж классика жизни!

Идешь ты чучундрой похмельной, мусорное ведро с утра выкидывать — тут тебе и бывший любовник на мерседесе встретится. Или прекрасный принц рядом проползет! Обязательно.

А вот когда ты в норковой шубке, накрашенная и хорошенькая донельзя — куда только этих гадов мимо проносит? Нет ответа…

А потому Мария выглядела хорошо. За полчаса проезда по столице с ней ничего страшного не случилось, и алое платье не запылилось, и белое нижнее платье ни единого пятнышка не получило.

Из зеркала на нее смотрела красотка… Мария себе дала бы лет тридцать. Может, и поменьше. Вот что значит отдых, прическа и одежда!

Какая уж там была прежняя Мария, неизвестно, но вот со вкусом у нее было… сложно.

Мария поняла это, когда просмотрела унаследованный от предшественницы гардероб. С такой внешностью а-ля Кармен, надо было носить сочные и яркие цвета, а не бледные и нежные пастельные оттенки, которые делали ее кожу печально желтой и тусклой. Нашлось только два платья, которые ей по-настоящему были к лицу. Вот это, цвета густой пьяной вишни, и второе, темно-лиловое, расшитое золотом. Ну, золото было лишним, но платье Марии шло. И алый цвет тоже.

Мария подошла к зеркалу, покусала губы, чтобы те были поярче, и поправила маленькую золотую корону, закрепленную в волосах.

Хороша?

Восхитительна!

Как говорила Мэри Поппинс — само совершенство! А кому не нравится — обращайтесь, яда у совершенства на всех хватит.

А теперь грудь вперед… простите, груди у этого тела почти нет! Ну, тогда нахальство — и вперед. Тоже подойдет! Нахальство у Марии полноценного десятого размера!

Женщина подмигнула дочке, сунула в маленькую сумочку ценные бумаги, и направилась к выходу из комнаты.

Свита?

Придворные дамы?

Мария об этом не подумала, а вот эрра Розабелла шатнулась наперерез.

— Ваше величество, одна…?

— Мой супруг больше никого не приглашал, — остановила ее Мария.

И поплыла по коридору. Змеи, если что, отлично плавают!

Штирлиц идет по коридору…

Дави, не дави в себе «Семнадцать мгновений весны», они прорастают. И заставляют улыбаться.

И где ж у нас Мюллер? Или Борман?

Мария даже не удостаивала взглядом придворных, которые попадались ей навстречу, а было их подозрительно много. Интересно, что это такое их разобрало?

Хотя нет, неинтересно. И так все ясно, великое Любопытство обуяло. Именно так, с большой буквы.

А то ж! Жила-была королева, потом поссорилась с милейшей Дианочкой, а потом и вовсе в монастырь уехала. А может, не уехала, а ее король пристукнул по-тихому и в саду закопал?

А может, навсегда уехала и больше не вернется?

Варианты возможны. Это Мария так скромно предполагает, а уж сколько и чего народная-то молва придумала, там королеве и не снилось. Даже в кошмарах.

Вот и любопытно всем.

Мария шла и улыбалась. Отвечать на приветствия? Вот еще не хватало! Вы, товарищи-граждане, мне вообще не товарищи, а гнилая аристократия. Король тут ее величество танком давил, и кто где был? За свои шкуры и попы дрожали?

Не стесняйтесь, дрожите дальше.

Так что Мария себе даже пресловутого «милостивого наклонения головы» не позволила. Мало ли кто и что… всех на фиг! Или по фиг! Да хоть и в… идите, граждане, идите. С миром, но именно туда.

Мария не знала, что придворные-то видели совсем иное.

Если еще месяц назад по коридору дворца ее величество скользила, словно тень, опустив голову и передвигаясь перебежками, с видом преданной собаки, которую пнул любимый хозяин. А так, по сути, и было.

Преданная, проданная, брошенная, как подстреленная и подбитая.

А сейчас по коридорам шла очаровательная и уверенная в себе женщина. Шла, улыбалась своим мыслям, шуршал вишневый бархат верхнего платья, играл на щеках естественный румянец, пунцовели губы. Может, еще не победительница. Но точно — королева.

И придворным казалось, что монастырь… да тут как бы его величество не увлекся королевой заново!

И кто бы чего не хотел…

Диана Эрсон просто не могла такое пропустить!

Попасться сейчас на глаза королеве! Пусть она занервничает, смутится, пусть она перед встречей с королем чувствует себя выбитой из колеи, пусть хоть разозлится… чего Иоанн на дух не переносит, так это истерик. И если Мария сорвется…

Увы…

Диану ждал сокрушительный удар.

Королева Мария может, и знала ее в лицо. Может, и был бы результат. А вот Маша Белкина даже не сразу поняла, что это такое рыжее. Мазнула взглядом, словно мимо таракана прошла — и все. Даже улыбка с губ не исчезла.

Диана и не сразу поняла, что ее… ее просто не заметили? Или заметили, но не обратили внимания?

Это… это что⁉ Что вообще эта тварь себе позволяет⁈

Только вот орать, рваться следом за королевой и что… ее за подол хватать, что ли? И кто тут себя дуррой и истеричкой выставит?

Диана едва не завизжала от ярости, но Эсси вовремя ухватила ее под локоть и уволокла в отведенные королевской фаворитке покои. Пусть там бесится.

А Мария даже ничего и не заметила.

Рыжая? И что? Мало ли их тут бегает? Ей не до того было, ей сейчас с мужем надо разобраться.

Король полулежал в здоровущем кресле, и на Машу смотрел без всякого одобрения. Раньше она бы смутилась от такого взгляда, а может, и расплакалась бы.

Сейчас же…

Мария прошлась взглядом от домашних туфель до сдвинутой набок короны, и так же равнодушно улыбнулась. И чуточку наклонила голову.

Это она посмотрела.

Он — король, но она королева, да и по рождению не ниже супруга. Можно особо не пресмыкаться. Реверансы по желанию.

Пауза затягивалась. Мария стояла и равнодушно смотрела. Не переминалась с ноги на ногу, не суетилась, не дергала руками. Просто стояла и чувствовалось, что так она и еще постоит. А что такого? За пятки не кусают, нотаций не читают… стой да в окно смотри.

Иоанну надоело первому.

— Вы вернулись, ваше величество.

— Я вернулась, ваше величество.

На «супруга» Мария смотрела с чисто исследовательским интересом. Бегает тут такое, чего-то хочет, кого-то хочет, голосом брать пробует… ха!

Дражайший король, тьфу вы и мелочь жалкая супротив нашей налоговой инспекции. Тебя бы туда на десять минут, потом бы никто не вылечил ни энурез, ни заикание, так бы всю жизнь и ходил, мокрый и ошпаренный.

— Вы приняли решение, ваше величество?

И как грозно смотрит. Как возмущенно!

Мария улыбнулась.

— Ваше величество, давайте поговорим, как серьезные взрослые люди. Допустим — только допустим, я соглашусь на развод. Что я получу?