Пиранья. Флибустьерские волны - Александр Бушков

– А если не найду?

– Все равно, – сказала Кимберли. – Поехали, а? С тобой спокойно и уютно, я себя за каменной стеной чувствую... И у нас все вроде бы недурно складывается, правда? Я от тебя криком кричу, да и ты, я же вижу, меня считаешь не самым худшим приобретением.

– Интересно, – сказал Мазур. – Это что, предложение руки и сердца?

– А почему бы и нет? По-моему, ты не самовлюбленный и надутый дурак, которому унизительно выслушивать предложение первым… Разве плохая получилась бы парочка?

«Просто великолепная, – не без грусти подумал Мазур. – Представляю лицо вице-адмирала, когда ему докладывают: так, мол, и так, наш Кирилл Степанович дернул в Штаты, чтобы ожениться на восходящей кинозвезде. Стол кулаком проломит вице-адмирал вопреки обычной невозмутимости – когда в себя придет и три раза переспросит, поняв, что все же не ослышался...»

Он лихорадочно искал слова – и нашел, конечно.

– Я не говорю, что это плохая идея, – сказал он медленно. – Просто она чертовски неожиданная. Совершенно не думал ни на ком жениться. Даже отдаленных планов не строил...

Он повернул голову. Кимберли таращилась на него напряженно и словно бы со страхом, показалось даже, что вот-вот брызнут слезы, Нельзя было молчать.

– Иногда мне кажется, что ты самая лучшая девушка на свете, – сказал он, гладя ее щеку, шею, грудь. – Ты уж меня извини за киношные штампы, но я сто раз видел в кино, как девушка, получив этакое вот предложение, смущается и лепечет: это так неожиданно, я должна подумать... Я не смущен, но вот это и в самом деле чертовски неожиданно. И я не могу вот так, сразу, повернуть жизнь на сто восемьдесят градусов...

Он нес что-то еще, ласковое и убедительное, и, в конце концов, добился своего – она расслабилась, прикорнула в его объятиях, успокоилась. На твердой земле было бы гораздо проще, подумал Мазур не без грусти. Приволокнуться за кем-то еще, незаметно и грамотно ссору спровоцировать и уже не помириться ни за что. А на борту «Русалки» волочиться можно разве что за капитаном Монро или Билли Батом, чему ни одна собака не поверит...

Они бросили якорь возле очередного безымянного островка. Их уже была целая флотилия – «Русалка», «Ла Тортуга» и суденышко под названием «Стелла», зафрахтованное Дюфре, каковой, изволите видеть, вдруг не на шутку заразился кладоискательством. Настолько, что, не делая из этого большого секрета, вошел в пайщики к Джонни Марчичу. Нанял «Стеллу», двух аквалангистов откуда-то из Панамы на самом деле из Гаваны – и целых три корабля пустились на поиски испанского клада.

Все оттого, что Москва торопила, словно у кого-то в известном месте ощутилось шило. Вот и пришлось раздувать штаты, разбившись на три поисковых группы – о чем Кимберли и не подозревала, святая душа. Зато Билли Бат, видя этакий размах и ожидая со дня на день ораву журналистов, был на седьмом небе, отчего трезвым его не видели с отплытия.

– Ты что молчишь?

– Думаю, – сказал Мазур. – Что бы такого гнусного и отвратительного откопать в своем прошлом, чтобы ты от меня отшатнулась в ужасе и навсегда...

– Даже не думай. У меня здоровый плебейский вкус, как у всякой неглупой провинциалки. Я в тебе вижу... то, что вижу. И не поверю, если начнешь врать, будто у тебя восемь жен в восьми портах и три срока за фальшивые деньги...

«Ты бы и правде не поверила, случись такое чудо, чтобы она всплыла на свет, – подумал Мазур. – Как тут поверить...»

– Слышишь?

Она приподнялась на локтях, подавшись в сторону приоткрытого иллюминатора. Мазур старательно прислушался.

Над ними, высоко в ночном небе, кружил самолет – не особенно большой, судя по звуку мотора, не реактивный... Один винт, скорость невеликая... Звук кружил упорно: третий круг, четвертый, пятый, вот самолетик снизился, вновь стал выписывать круги, пошел еще ниже...

Кто-то целеустремленно интересовался флотилией. Пока что это вовсе не походило на реальную угрозу, но посмотреть стоит... Мазур проворно слез с узенькой койки, натянул плавки, накинул майку и, пройдя коротким узким коридорчиком, поднялся на палубу.

Пеший-Леший, добросовестно несший вахту, стоял на корме и смотрел в ночное небо. Покосившись на Мазура, он показал рукой. На фоне звезд пронеслась черная тень – ага, легкий гидросамолет на двух больших поплавках. В Пасагуа таких было множество, на них любили летать иные богатенькие туристы, обозревая с высоты райские острова... Но уж никак не ночью.

– Тревога? – вопросительно произнес Пеший-Леший совершенно спокойно.

– Подожди, – сказал Мазур. – Горячку пороть не будем...

На корме стоявшей неподалеку «Черепахи» появились Лаврик с Викингом, а на «Стелле» маячил кто-то из кубинцев. Гидроплан тем временем опускался ниже и ниже. Коснулся воды, рокоча мотором и оставляя за собой две борозды, промчался мимо, развернулся, сбрасывая скорость. Крохотный аэроплан, куда серьезную группу захвата – или шайку вооруженных до зубов гангстеров – ни за что не втиснешь...

Самолет остановился на волнах неподалеку, его помаленьку сносило. Распахнулась дверца, высунулся кто-то и закричал:

– Есть тут Джонни Марчич? Это «Русалка»?

– В чем дело? – отозвался Мазур спокойно.

– Спустите лодку, у меня пассажир! К борту не подойти, а на берег его не высадишь – не мальчик...

– Джонни – послышался из второй распахнувшейся дверцы знакомый голос. – Спустите лодку, а то этот тип грозит меня попросту высадить на мелководье.

– И следовало бы, – мрачно сообщил пилот. – Хватит и того, что согласился сюда лететь среди ночи, соблазнился дурными деньгами. Высылайте лодку, а то я его, точно, по колено в воде высажу, и пусть шлепает до берега, чудак...

Дело было нехитрое. Лорда Шелтона доставили на борт уже минут через пять. Еще до того, как он поднялся на «Русалку», гидроплан зарокотал мотором, вздрогнул и, пробежав по воде, взмыл в темное небо. На сей раз он не кружил – «полетом ворона», по прямой, ушел в сторону Пасагуа.

– А я-то думала, пираты... – разочарованно протянула Кимберли, вышедшая на палубу в куцей маечке. – Оказалось, милорд опять чудит. Что же вы отпустили такси, ваша светлость?

– Надеюсь на гостеприимство, – сказал лорд Шелтон, непринужденно с ней раскланиваясь. – Вы ведь не вышвырнете меня за борт?

– Смотря с чем пожаловали... – протянула Кимберли.

– С крайне заманчивым предложением, – обрадовал его светлость. – Джонни, мы можем серьезно поговорить? Немедленно? У меня к вам деловое предложение, крайне выгодное...

– Ну, тогда я тоже должна послушать, – капризно отрезала Кимберли. – У жениха от меня секретов нет, правда, Джонни?

– О, вот как? Мои поздравления... – как ни в чем не бывало сказал Шелтон, не ощущая, похоже, ни малейшего неудобства от того, что столь бесцеремонно свалился на голову. – Можем мы где-нибудь посидеть и поговорить?

– А это ради бога, – отрезала Кимберли. – В мою каюту, пожалуйста...

Она вошла первой, запалила «летучую мышь» и, не теряя времени, разлеглась на смятой постели в самой непринужденной позе, взбив обе подушки с явным намеком, бросая Мазуру жаркие взгляды. Одним словом, делала все, чтобы смутить его светлость. В чем тут дело, Мазур догадался легко – у нее были свои планы на остаток ночи, но вместе этого пришлось принимать незваного гостя...

Усевшись рядом, Мазур протянул руку и одернул на ней коротенькую майку, чтобы соблюсти минимум приличий. А впрочем, лорд Шелтон не казался смущенным, не ощущал ни капли неловкости за столь неожиданное вторжение и вроде бы ничего не видел вокруг – ни смятой постели, ни полуобнаженной Кимберли, ни откидного сиденьица, на которое ему вежливо показал Мазур. Он стоял посреди небольшой каюты, на лице блуждала рассеянная улыбка, глаза полыхали энтузиазмом...

– Простите, я, должно быть, не вовремя... – пробормотал он без малейшего раскаяния.

– И весьма, – сообщила Кимберли, принимая одну из поз со страниц «Плейбоя». – Вы нас выдернули из постели, а так было весело...

У Мазура осталось стойкое подозрение, что лорд пропустил все, что она сказала, мимо ушей.

– Джонни, как у вас с галеоном? – спросил Шелтон, наконец-то усмотрев то самое сиденьице и неловко на него плюхнувшись. Он так ерзал, словно сиденье было железным и горячим.

– Пока без особых успехов, – осторожно сказал Мазур.

– Прекрасно... Ох, простите, конечно... В общем, прискорбно... Джонни, я прилетел, чтобы немедленно вас нанять.

– Меня? – поднял бровь Мазур.

– Ну, не вас одного... Всех. Ваших аквалангистов, ваши корабли, всех...

– Я вообще-то занят... – сказал Мазур.

Рука лорда Шелтона рванулась из кармана так, словно в ней непременно должен был оказаться пистолет – именно таким жестом обычно выхватывают оружие, решительно и сноровисто. Однако Мазур преспокойно сидел на смятой постели – в руке чудака была всего-навсего чековая книжка.

– Этого вам будет достаточно за день работы? Даже не за день, можно справиться быстрее...