Пиранья. Флибустьерские волны - Александр Бушков

Вот когда-то... Он прекрасно помнил себя пионером-первогодком. Помнил, как звенели голоса: «Куба, любовь моя! Остров зари багровой... Слышишь чеканный шаг? Это идут барбудос...»

И ведь тогда все было правильно! Повстанцы были правильные, молодые, белозубые, бескорыстные. Они сбрасывали диктора и вступали в столицу под невероятное ликование толпы. Они устроили все так, что жить народу стало лучше. Они воевали так, что Мазур не боялся доверять им свою спину в знойной жаркой Африке. Они были правы, потому что побеждали. И невозможно было себе представить, чтобы Фидель или Че захватывали совершенно непричастных людей, мирных обывателей, трясущихся от страха, требовали потом чемодан с долларами. Почему же нынешние стали дешевыми, мелкими, безвозвратно утратившими что-то очень важное? Из этих рассуждений естественным образом вытекало неприятное ощущение некоей растущей, огромной неправильности. И она, неправильность эта, еще не оформившись в четкие выводы, уже настолько пугала и была Мазуру не по нутру, что он отогнал эти мысли, притворяясь перед самим собой, будто вовсе ни о чем подобном не думал, полностью переключился на то, что говорил пленный.

– Ну, впечатления? – спросил Лаврик минут через пятнадцать, когда они вышли из домика и, уже не стараясь двигаться бесшумно, зашагали через кустарник.

– Подонок редкостный, – поморщился Мазур. – Достаточно было нажать чуток...

– Э нет, родной, ни черта ты не понял в психологии, – сказал Лаврик уверенно. – Субъекты вроде него так быстро ломаются отнюдь не потому, что трусливые или гнилые. Тут другое. Мотай на ус, где-нибудь да пригодится... Понимаешь ли, они не живут обыкновенной жизнью, они борются. А будущее отложено на потом. Запрятано, как клад. В этом будущем у них самые ослепительные перспективы. Они все – министры, генералы, сенаторы, властители судеб и новые хозяева страны. Это чертовски завлекательно, согласись – истово верить, что в будущем ты будешь новым хозяином страны. И когда вдруг заявляются черти вроде нас, и человек понимает, что ему сейчас выпустят кишки, а значит, лично у него уже никогда не будет персонального светлого завтра... Он слишком долго жил с мечтой о грядущем торжестве и преуспеянии. Невыносимо сознавать, что со смертью всего этого лишишься... Вот и ломаются. Довольно быстро, как ты убедился.

– А ты можешь себе представить Фиделя на его месте?

– Ну, Фидель... – сказал Лаврик с задумчивым и, похоже, грустным лицом. – Фидель – это наше пионерское детство. Время было другое, неприкрыто романтичное. Нынешний революционер – циничный и насквозь прагматичный... А впрочем, ты и сам не похож на комиссара в пыльном шлеме, а уж я тем более. Я себя слишком высоко не ставлю, но думается мне, что товарищ Дзержинский, узревши бы меня во всей красе, слег с инфарктом. И точно так же грянулся бы с апоплексией товарищ Ворошилов, познакомься он с тобой. Времена другие, прогресс шагает семимильными шагами – везде и во всем... Опа!

Мазур взглянул в ту сторону, куда он показывал, и по спине прошло нечто вроде короткой ледяной судороги, не имевшей ничего общего со страхом – этакое профессиональное встряхивание, как у строевого коня, заслышавшего рев боевой трубы. У каждого проявляется по-разному, вот и все...

Довольно далеко от них над столичным аэропортом заходил на посадку внушительный вертолет – прекрасно обоим знакомый «Чинук спешиал», он же ««эм-эйч-сорок седьмой». Транспортно-десантная громадина, способная дозаправляться в воздухе, перевозить в брюхе «лендроверы» и чесать над землей метрах в тридцати, не выше, автоматически огибая препятствия и следуя рельефу местности. Именно такие машины использует собственная эскадрилья двадцать второго полка САС, базирующаяся в Херфорде.

«Вот они и объявились, – подумал Мазур. – Судя по времени, из Колумбии. Как только приземлятся, начнут работать в ударном ритме, как мы бы на их месте: короткая рекогносцировка, на позиции выдвигаются снайперы, начинаются переговоры, а параллельно штаб разрабатывает план штурма...»

Вот только есть некоторые нюансы, известные лишь посвященным. Ребятки из САС при всем их опыте и серьезности – классические сухопутчики, и акваланги – не их рабочий инструмент...

У ее величества королевы есть другие. Специальная лодочная служба, СБС, свое секретное подразделение британской армии, о котором мало кто слышал и в самом туманном Альбионе. Проще говоря, «морские дьяволы». Единственные на планете спецы, которых Мазур наравне с американскими «котиками» готов был оставить на одну доску с собой. Эти способны, следует отдать им должное, в три секунды поставить на уши теплоход с террористами не менее качественно, чем это сделал бы сам Мазур со своими орлами.

Но вот их как раз в Колумбии и нет. Им придется переться сюда с далекой родины. И в игру они вступят не раньше, чем будут исчерпаны все другие возможности, когда станет ясно, что переговоры зашли в тупик... А ведь еще не факт, что переговоры непременно закончатся тупиком. Одним словом, как ни крути, все сводится к простой истине: в любом случае Мазуру со товарищи придется торчать на берегу пару-тройку дней в условиях, когда каждый час бесценен. Ведь эти ограничения уж никак не распространяются на американцев, разыскивающих своего «Ската» с прежним пылом... Следовательно, придется взяться за теплоход первыми и обезвредить тамошнюю шоблу и, как велели ум, честь и совесть нашей эпохи, не сломать при этом ни единой косточки, не отшибить ни единой печенки. Мало того, устроить так, чтобы вся восьмерка оказалась в безопасном месте, не попала в лапы здешних карающих органов. Сплетение несовместимых, взаимоисключающих требований, какого никогда прежде не было...

За время их отсутствия в доме с привидениями ничего особенного не произошло. Обитатели так и сидели в холле перед работающим телевизором, показывавшим ту же нехитрую картинку, ничуть не изменившуюся: белый теплоход на синей глади моря. Разве что к ним присоединилась неразлучная парочка, лорд Шелтон и Дюфре, поначалу исчезнувшая было в городе по своим делам.

– Что новенького? – спросил Мазур без особого интереса.

– Все то же, – ответил лорд. – Журналисты уверяют, будто ходят слухи, что власти все же ведут переговоры по радио. Но полиция ничего не подтверждает и не опровергает, как обычно... Черт бы их всех побрал! Невозможно даже предсказать, насколько это затянется. А у меня как раз замаячил на горизонте крайне интересный информатор, мне необходимо вывести «Элизабет» в море... Потрясающие данные! Если они подтвердятся...

«Мне бы твои заботы, лысый, – чуть ли не с отвращением подумал Мазур. – Твои-то марсиане никуда не убегут, потому что их ведь и не существует...»

Милорд, прихлебывая из бутылки с пивом, пустился ему рассказывать уже слышанную Мазуром в «Флибустьерской гавани» историю: как он однажды обследовал в одной африканской стране место приземления «летающей тарелки», и надо же было такому случиться, чтобы аккурат в этот день грянул военный переворот, как-то совершенно незаметно перетекший в гражданскую войну с не менее чем полудюжиной участников, не считая иностранного контингента. Однако лорд Шелтон ухитрился не только уцелеть, что само по себе было нешуточным подвигом, но и увезти катушки с фотопленкой, а также пробы грунта с места...

Мазур только притворялся, что слушает, но вдруг зацепился за слово «Гварумба» и навострил уши. В прошлый раз он выслушал сокращенный вариант этой эпопеи, без точных названий. Ну конечно, Гварумба...

Самое смешное, они попали в переплет в одной и той же стране, в одно и то же время. Только его сиятельство дурью там маялся, а Мазур в совершенно невозможных условиях пытался хоть что-то сделать. И кое-что смог. Забавно. Если расспросить подробно, вполне может случиться, что где-то они пересекались, проходили мимо друг друга, но ведь нельзя расспрашивать...

«Как вышло, что они ко мне прилепились? – подумал он со вновь вспыхнувшей настороженностью. Он и лягушатник? Словно само собой, как по маслу – выпили пивка, познакомились, перекинулись в покер, и теперь оба липнут, то и дело самым естественным образом забредая в гости, болтая по часу. Вообще, как получилось, что неразлучной парочкой стали лорд и Дюфре – пиво и покер чересчур слабая связка... Или все же не стоит подозревать всех и вся, оставив это Лаврику?»

– Ну, явился, наконец, – тоном супруги-собственницы сказала подкравшаяся сзади Кимберли. – Разобрались с бумагами?

Она была очаровательна и безмятежна, и дурное настроение Мазура хоть и не пропало совсем, но все же стало не таким уж угнетающим. Кимберли потянула его в сторону, в дальний угол зала, и он подчинился.

– Ты знаешь, я себя чувствую хозяйкой пансиона из какой-то комедии, – сказала она, морща носик. – Честное слово...

Мазур оглянулся. Мозговитый и Крошка Паша отсутствовали, как и один из матросов с «Русалки», но все остальные были налицо, торчали перед телевизором и посасывали кто пиво, кто прохладительное за неимением других занятий. Счастье еще, что Кимберли совершенно не представляет потаенного сюрреализма этого сборища: в трогательном единении помирают от скуки советские спецназовцы и американские морячки, слушая болтовню взаправдашнего английского лорда, охотника на инопланетян, и происходит все это в доме с привидениями, снятом восходящей звездой Голливуда. Как говорится, жизнь обгоняет фантастику...