Дева-Смерть (СИ) - Ольга Ружникова

рехнувшихся самодуров в Эвитане было довольно и без вас. И впредь не будет. Это моя страна. И мои родственницы. Честь имею.

Анри Тенмар развернулся на каблуках и вышел. Не хуже Всеслава — в прежние времена. Осталось только отделить еще и Тенмар и заключить союз с Мидантией. Новому королю Тенмара разумный министр не нужен?

— Я вас не отпускал. — А вот тон мальчишке уже удается.

Только не на того напал.

Не на тех.

— А я вас не спрашивал, — равнодушно бросил Тенмар в дверях. И захлопнул их.

Эрик с Карлом вел себя не почтительнее, но был урожденным принцем. А сопляк Карл — еще не правителем.

Кликнет стражу? А та послушается? Служат ли Виктору Вальданэ самоубийцы?

И является ли таковым он сам, чтобы избавиться сейчас от маршала?

— Ревинтер.

— Я здесь, Ваше Величество, — почтительно склонил многострадальную голову министр.

Вот так и начинаешь чувствовать себя Груаром при Эрике.

— Вас здесь нет, — прошипел Виктор. — И вы ничего не видели.

Значит, наглому Тенмару ничего и не будет. По крайней мере, официально.

Во дворе Ревинтер догнать вспылившего маршала не успел. Там уже топтался по примятому снежку юный друг Роджера — Серж Кридель. Ждал. Не Ревинтера. Зачем ему просто умный союзник сестрички — графини Ирии, если есть встревоженный любовник?

И Анри Тенмар немедленно галопом понесся к особняку Ильдани. И не удобной карете Ревинтера гоняться за диким «илладийцем».

А вот лекаря стоит туда послать. Ирэн нужна живой, как воздух. Кому еще можно доверить присмотр за драгоценной Алисой? И ее новорожденным сыном.

Жаль, пока не удалось найти никого лучше старины Груара. Но, кажется, Ревинтера начинает тошнить от слова «лучший».

Вот так и начинаешь ценить простые усердие и… порядочность. Наверное, Бертольд стареет.

[1] Мельница.

Глава 9

Эвитан, Лютена.

1

Больно!

Дикий огонь из самого Пекла невыносимо жжет руку! Левую. Но ее тоже жалко. Да и драться Ирия училась обеими. Благодаря непобедимому Ральфу Тенмару.

Драконья племянница бешено дернулась, выдираясь из жесткой хватки. Не вышло! Значит, нужно извернуться и вцепиться зубами…

— Ири, тише! Возвращайся…

Голос истинного Дракона — Анри — как путеводная нить. Или крепкая веревка. Режет слишком слабые руки и тянет наверх. Сквозь белоснежный туман, заметающий старый погост…

Вытянула! Только руку жжет по-прежнему.

Нет серого тумана, и саванной метели нет. И даже родного потолка над головой толком не видно. Ни древнего, сводчатого, ни родного — в новом особняке. Даже его уйма знакомых лиц закрывает. Как они еще не столкнулись?

Бледноватый Серж. Куда менее испуганная Тереза. Почти спокойный Анри.

Ладно хоть Алису не притащили. Но и то лишь потому, что наверняка Анри распорядился. А прежде — может, здесь она и была?

Одни просветы — из-за чужих встревоженных голов. Точнее, родных.

Просветы белые — высокого потолка и окна, золотистые — портьеры. Слишком мало золота. И просто давит тоскливый цвет савана и погоста. И еще слепящей чистоты, но видно кое-кто тут недостаточно чист.

Свечи тоже золотые, но им не перешибить невыносимой белизны! А теплый камин — слишком далеко. Его не видно. Совсем.

— Окно… занавесьте… — зажмурилась Ирия. — Слишком много белого!

Серж и Тереза торопливо кинулись наперегонки. Чуть не столкнулись. А Анри только попытался заслонить белизну собой. И быстро потянулся к фляге. Правой рукой. Левую ему сейчас не сдвинуть.

Как и Ирии.

А пока теплая портьера не затянула жуткое окно, смотреть лучше на уютный камин. На догорающие угли. Их как раз теперь можно хорошо разглядеть…

А бедную руку так жжет, потому что кровь к крови. Горячую к остывающей. Рана к ране. Анри вскрыл им обоим шрамы, поставленные в ночном шатре. Тогда, на предзимнем пороге еще не взятой Лютены. Еще не сданной добровольно.

Знакомая фляга — у самого запекшегося рта. То, что нужно. Крепкое вино на травах?

Ирия крепко подхватила теплую флягу. На это она еще годится. Драконья племянница вполне способна удержать в руках… в одной руке крепкое пойло… то есть выдержанное полынное вино. По тайному рецепту покойного дяди.

Точно — оно. И теплая рука Анри поддерживает повыше мягкую подушку. Правая.

А вино — будто подогрето, но это вряд ли. Просто не успело остыть. Ехало за пазухой?

Тепло разливается по застывшим жилам, отступает трясущая паника… и наползает жгучий стыд. Чего разоралась-то? Ну, почти.

Подумаешь — белый снег. Этак можно решить, будто Ирию затопил зимний Альварен. И куда-то плывут портреты — под безмолвно-ярким узором древних созвездий.

Или того хуже — что змеи приползли обратно.

Будто не в Лиаре родилась. Там этот снег лежит — почти полгода.

А еще кто-то когда-то грезил о совсем уж северном Словеоне… Там и камины не помогают — огромные печи нужны. В полстены.

Анри отстраняется, молча перевязывает Ирии руку. Мог бы не стараться — кровь уже не течет. Как и у него самого.

— Анри, поговорить нужно…

— Да что с тобой было? — не выдержала Тереза. — Мы же…

Победили, ясно. Всё позади. Только почему тогда Дева-Смерть здесь?

— Да — «мы же», — вымученно улыбнулась Ирия.

— Ирэн, ты провалялась без чувств три часа! Ты это понимаешь? Между прочим, сюда спешат еще и твоя сестра с Роджером Ревинтером. Вот-вот будут на пороге. Ты перепугала всех. В том числе свою Мари и еле живую Алису. У кузины-то три упитанных кормилицы, но вот если у Мари молоко пропадет… Сама тогда станешь уговаривать…

— У кого молоко пропадет? — выдавила Ирия. Слабо-слабо.

Аж Серж склонился ниже некуда. Чуть Анри не сдвинул в сторону.

И Терезе-то плевать, кто тут и зачем руки режет. Не такого насмотрелась. А вот брат — даже чуть-чуть зеленоватый. Но стерпел — не вмешался. Молодец. Все-таки на войне побывать успел. В Квирине.

— Ты свалилась в обморок, увидев свою пропавшую служанку. Если от радости, то я чего-то не понимаю. Теперь придется просить Алису поделиться кормилицей. А там такие наглые тетки с претензиями… После принцессы — и служить горничной.

Могла ли прежняя Тереза еще год назад так выражаться?

— Надо написать моему отцу, — подал свежую идею Серж. Уже успокоился. — Он пришлет. Ему всегда служат только хорошие люди.

И прибудут сюда они мгновенно. Как недавно армия Анри.

— Мари жива⁈ — невежливо перебила Ирия. Потому как опомнилась.

— Еще как, — усмехнулась Тереза.

Может, спросить, не жив ли заодно давно покойный михаилит? Нет, не стоит. Даже у Анри. Зачем его лишний раз не пугать, так расстраивать?

2

Итак, Бьёрнланд и Ормхейм объединились и