В глубь времен - Рене Баржавель

Вертикальное падение закончилось резким виражом и подъемом, поток выбросил их в середине гейзера с фосфоресцирующими шариками. Они снова смогли вдохнуть воздух на поверхности озера, которое медленно текло в сторону темной колонны. Множество узловатых корней разного диаметра, спускалось с потолка и уходило в воду, из которой они насыщались и продолжали свой рост.

На одном из корней сидел бесключник. Он крикнул им: "Запрыгивайте, скорее!" Элеа вскочила на маленькую выступающую ветку и потащила за собой Пайкана, который очень устал. Вода блестела и обтекала, будто лаская древесные корни, напоминающие огромных змей. Издалека доносился глухой шум водоворота. Из воды поднимался холодный, зеленый свет. Со всех концов озера маленькие яркие точки ярко-розового цвета устремились к тому месту, где находились трое беглецов. Вскоре под ними появилось ярко-розовое бешеное месиво. Время от времени некоторые из этих живых капель выпрыгивали из воды, как искры, и пытались приклеиться к голым ногам. Маленькие рыбешки, практически разрезанные надвое открытым ртом.

— Рыбки-горючки, — объяснил бесключник. — Если они вас попробуют, то покончат со всем, даже с костями.

Элеа вздрогнула:

— А что они обычно едят?

— Мертвые корни и все отходы, которые приносятся потоком. Они санитары. Когда нет ничего другого, они едят друг друга.

Он повернулся к Пайкану, ударил кулаком в потолок, которого касался своей головой, и произнес:

— Стоянка!

Корни, уходящие в озеро, были корнями леса, который находился на территории стоянки на Шестом Уровне.

Пайкан поднял свое оружие и ударил между двумя корнями. Из бреши вниз обрушилось гигантское дерево. Его ветви захватили ракету, в которой маячили два светлых силуэта. Ракета упала в озеро, дерево сдавило ее, оставив под водой. В ракете, маленьком перехватчике полиции Совета, находились два белых охранника. Розовой молнией миллионы рыбок-горючек бросились на них, атаковали открытую часть их лиц, углубились в глаза, продвинулись внутрь головы, из носа в грудь и далее в живот. Вода вокруг ракеты стала красной.

В сопровождении бесключника Элеа и Пайкан, цепляясь за корни деревьев, вылезли на стоянку. Здесь студенты безуспешно пытались дать отпор белым охранникам. Они нашли в одной из ракет, заблокированных из-за военного положения, золотые шарики и перекладины, которые должны были служить строительным материалом для установки неподвижных машин на Луне. Они бомбардировали ими полицейских, убегали и прятались за деревьями и ракетами. Это было смехотворное оружие. Иногда тот или иной предмет попадал в голову белого охранника, но при этом не причинял ему никакого вреда. Большинство же так и не достигало цели.

Цепи полицейских двигались между деревьями, как белые змеи, и стреляли во всю мощь. Они сбивали студентов на бегу и бросали их безжизненными кусками мяса к подножию цветущих деревьев. Ветки хрустели и падали, ракеты разлетались на куски. Все птицы в Паркинге покинули лес и кружили под сводом, испуганные и безумные. Они пролетали сквозь изображение Военного Советника, который объявлял об отказе енисорского правительства послать своего министра в Ламосс. Он приказывал всем жителям Гондавы занять свои мобилизационные посты. Зловещее изображение Советника гасло, снова появлялось немного дальше и объявляло то же самое.

Над входом в Двенадцать Улиц кружилось изображение Элеа.

— Университет ищет эту женщину, Элеа 3-19-07-91. Вы ее узнаете по глазам. Мы ищем ее, чтобы спасти. Элеа, сообщите своим Ключом…

С одного конца платформы около взлетной трубы маленькая толпа заблокировала ракету, явно не гондавского происхождения. Из нее вытащили жителя Ламосса. Он кричал, что он не енисор, что он не шпион, что он не враг. Люди не понимали ламосского языка. Они видели иностранную одежду, короткие волосы, светлое лицо и кричали: "Шпион! Смерть!" Студенты подлетели на помощь человеку. Белые охранники последовали за ними. Житель Ламосса был разорван, затоптан и превращен в кашу обезумевшей толпой. Разъяренная толпа вопила: "Студенты! Шпионы! Подкупленные! Смерть!". Толпа раздирала студенческие юбки, волосы, уши, груди. Белые охранники ударили и смели всю кучу, всех, кто находился в этом месте и поблизости.

Бесключник печально улыбнулся, сделал дружеский жест своим подопечным и удалился в направлении Двенадцати Улиц. Элеа и Пайкан поспешили в более тихий уголок стоянки. Второй ряд ракет для дальнего сообщения был практически пустынен. Одна ракета, которая только что опустилась, выруливала в ряд. Она остановилась, дверь открылась и появился мужчина. Он начал спускаться, но в удивлении остановился, услышав душераздирающие крики и глухие удары оружия. Деревья мешали ему увидеть кровавое месиво. Он спрыгнул на землю.

— Что происходит? — спросил он Пайкана. Тот вместо ответа поднял левую руку в белой перчатке, а правой сорвал его оружие, отбросив его далеко в сторону.

— Поднимайтесь! Живо!

Понимая все меньше и меньше, мужчина повиновался. Пайкан заставил его сесть, взял его руку в свою и вставил Ключ в эластичный пульт…

Медленно тянулись минуты ожидания. Томительное молчание… и наконец лампочка замигала. Пайкан глубоко вздохнул, правой рукой он закрыл человеку рот.

— Направление? — спросил диффузор.

— Ламосс, первый парк.

После короткого пощелкивания снова послышался голос:

— Кредит достаточен. Направление записано. Вытащите ваш Ключ. Взлет…

Пайкан сорвал мужчину с кресла и бросил его наружу, крича ему слова благодарности и извинения. В этот момент дверь уже щелкнула, ракета тронулась с места, развернулась вокруг своей оси и достигла платформы.

Бортовой диффузор заговорил:

— Университет ищет Элеа 3-19-07-91. Элеа, сообщите о вашем местонахождении своим Ключом…

Взлетная труба пропустила устремившуюся ввысь ракету. Она вышла из Зева и поднялась в непроглядную ночь.

С тех пор, как они начали жить на Поверхности, Элеа и Пайкан утратили привычку видеть свет постоянно, как это происходило в подземных городах. Когда они покинули стоянку, был день, и они думали, что на Поверхности тоже будет день. Но Земля и Солнце продолжали свой бег и наступила ночь. Над ними было темное небо, усеянное россыпью звезд. Они вытянулись рядом на кровати, взявшись за руки, не произнося ни слова, охваченные бесконечной нежностью и тишиной. Они поднимались в ночь и в мир, к звездному небу, они покидали землю с ее абсурдными ужасами. Они были вместе, им было хорошо, и каждое мгновение счастья становилось вечностью.

Они надели золотые обручи, которыми была снабжена кровать и оба опустили обручи на глаза. Они настолько привыкли к такому способу общения, что могли обменяться содержанием памяти друг друга, даже не думая, поскольку мысли и чувства у них были одинаковыми. Обмен осуществлялся с мгновенной скоростью. Они надевали обручи, закрывали глаза и вскоре у них оставалась одна память, одно прошлое. Один вспоминал воспоминания другого, как будто бы это его воспоминания. Пайкан и Элеа уже стали не двумя существами, которые верят в то, что знают друг друга, и ошибаются. Они были одним существом, без тени, но гораздо более мощным и серьезным перед лицом целого мира. Таким образом Пайкан узнал все о проекте Убежища, обо всем, пережитом Элеа с того момента, как они расстались, и до тех пор, пока они снова не воссоединились. Он узнал, как Элеа добыла себе свободу. Он страдал вместе с ней, без тени упрека и ревности. Между ними не осталось места чувствам такого уровня, потому что каждый знал все о другом и полностью его понимал.