Парадокс Вазалиса - Рафаэль Кардетти

Власть и богатство никак не повлияли ни на его внутренний мир, ни на манеру речи. Зерка выражался точно так же, как думал и действовал — без обиняков.

— Куда запропастился этот придурок Жозе? Кому, как не тебе, знать это? Вы ведь все время ходите вместе, словно два гомика.

Несмотря на то, что собеседник был ниже его сантиметров на двадцать и как минимум на тридцать килограммов легче, гиганта бросило в дрожь. Лишь один-единственный человек в мире действовал на него подобным образом, и человек этот, крайне недовольный, стоял сейчас напротив.

Зерка был так зол, что вполне бы мог приказать разрезать его на тысячи кусочков размером с почтовую марку. Зол настолько, что, вероятно, и сам бы мог схватить кухонный нож и разделать беднягу на части.

Тем не менее смерти великан не боялся. Она ходила за ним по пятам вот уже почти двадцать лет, с тех самых пор как он оказался в армии, а потом начал работать на самых кровожадных хищников планеты.

Он был готов умереть, но не той смертью, которую предложил бы ему этот человек, пожелай он его убить.

Зерка продолжал пристально разглядывать громилу. В глазах его уже не было гнева; теперь в них проступало нечто гораздо более тревожащее. Даже видимые следы успеха — усыпанные бриллиантами часы, сшитая на заказ одежда, стены, увешанные полотнами выдающихся мастеров, целый этаж, арендуемый для нужд холдинга — не могли скрыть его животное начало. В окружении всей этой роскоши оно проявлялось еще более ярко.

Великан отвернул голову, не в силах больше выносить этот взгляд.

Зерка повторил вопрос желчным голосом.

— Так где этот придурок Жозе? Не мне тебе говорить, что в твоих же интересах, чтобы твои объяснения прозвучали убедительно.

Зерка вполне бы мог обойтись и без этой угрозы. Колосс и так отлично знал, на что способен шеф.

— Он… Он исчез…

— Исчез? Вот так?

Зерка щелкнул пальцами.

— Значит, этот кретин испарился? Словно какой-нибудь хренов волшебник?

— Вроде того, — согласился великан. — Он не вернулся с задания. Грузовик тоже исчез.

— Разве я не просил тебя самому заняться этим делом? Поройся-ка в своей памяти, тупица. Давай, пораскинь мозгами… Ничего не вспоминается?

Здоровяк попытался оправдаться:

— Я не думал, что так все получится. Казалось, плевое дело…

— Надеюсь, ты хоть додумался все там потом осмотреть?

Великан кивнул. Наконец-то ему представилась возможность выставить себя в выгодном свете.

— На проезжей части улицы виднелись следы крови, кругом — и на мостовой, и на тротуаре — валялись куски разбитых фар. Несколько припаркованных там машин были покорежены — судя по цвету краски на вмятинах, нашим грузовиком.

Постепенно становясь все более словоохотливым, Колосс продолжил объяснения:

— Как мне представляется, дело было так: Жозе сбил ту бабенку, после чего налетел на стоявшие у обочины автомобили. Я обзвонил все больницы. Ее никуда не привозили.

— Твой вывод?

— Мертва. Как вы и хотели.

Эта информация, казалось, немного успокоила его работодателя.

Смерть Мари Жервекс не была так уж необходима. Зерка просто позволил себе небольшое эгоистичное удовольствие. Эта мерзавка имела наглость отклонить все его — весьма щедрые — предложения, а он не любил получать отказ. Он всегда получал то, что хотел. Тем же, кто желал избежать его мести, лучше было воспользоваться услугами агентства путешествий и улететь куда-нибудь подальше.

В голове Зерка уже созрел план действий на ближайшие дни. Пункт первый: немедленно положить конец всей этой истории. Пункт второй: избавиться от шайки незадачливых громил, которые пытаются изображать из себя опытных наемников. Вот уж действительно, гора мышц — и никаких мозгов… Да на каждого из них табличку можно вешать: «Выбросить после использования». В принципе, именно так он и намеревался поступить.

Он взял телевизионный пульт, лежавший на стеклянной консоли, и нажал на кнопку. Моментально сработала функция затемнения окна, и огромная стенная панель отъехала в сторону, открыв гигантский экран, подключенный к сети «Блумберг». Открыв встроенный под экраном мини-бар, Зерка налил себе виски и опустился в стоявшее напротив телевизора кожаное кресло.

— Ладно… — сказал он, озабоченно взирая на последние финансовые сводки. — Одна из двух — уже кое-что. Что там у нас с миниатюрой?

— Нагнали страху на этого парня, Скотто. Я дал ему на поиск листка времени до следующей недели. Скотто выглядит не слишком уж смышленым, но он хорошо знал старого профессора…

— Активнее поработай в этом направлении. Эта миниатюра нужна мне как можно скорее. Чем больше проходит времени, тем больше мы рискуем совсем ее потерять. При необходимости прижми этого типа как следует.

— Насколько сильно можно прижать?

— Можешь намять ему бока, если это доставит тебе удовольствие, но не убивай. Пока он нам еще нужен. Позабавишься позднее, когда все закончится.

— Хорошо.

— И на этот раз я хочу, чтобы ты все сделал сам. Никому ничего не перепоручай, понятно? Сам справишься или прислать тебе в помощь кучу наемников?

Великан проглотил и это унижение.

— Справлюсь один, — процедил он сквозь зубы.

— Превосходно. И найди мне Жозе. Услышит от меня парочку ласковых, сукин сын.

Не сводя глаз с индексов биржевых показателей, Зерка поднес стакан с виски к губам.

— Свободен, — сказал он, махнув свободной рукой. — И даже не думай, что я не смогу тебя отыскать, если вдруг и тебе взбредет в голову исчезнуть.

По мускулистой спине великана пробежали мурашки. Комнату он покинул пятясь, довольный, но в то же время удивленный тем, что все еще жив.

37

В порыве внезапного вдохновения Вермеер резко вывернул баранку, и шедший с тридцатикилометровым превышением максимально допустимой скорости «мазерати 3500 GT» мгновенно перестроился из центрального ряда окружной дороги в левый, не задев ничей автомобиль, что в этот вечерний час было сродни чуду.

Сигналы водителя подрезанного им внедорожника, который несколько раз переключил свет, Вермеер гордо проигнорировал. Когда находишься за рулем турецкой сборки «мазерати» 1956 года, то имеешь полное право относиться ко всему остальному человечеству с пренебрежением. Вермеер всегда придерживался этого принципа, пусть тот и не был текстуально прописан в правилах дорожного движения.

Не скидывая скорости, голландец отпустил руль, закурил косячок и протянул Валентине. Та сигарету взяла, но пробовать не стала.

— Я думала, «мазерати» ты продал, — сказала она.

— Шутишь? Такую бомбу! Я просто на какое-то время поставил его на прикол.

— А как же твои благие намерения?

— Какие?

— Скромность, честность, воздержанность, соблюдение ПДД…

— Не помню, чтобы я когда-либо говорил о воздержанности.

— Знаю. Просто проверяю твой уровень внимания. Как насчет всего остального?

— Хватит, надоело. Как только начинаю загонять себя в те или иные рамки, такая скукотища накатывает… Мне недостает адреналина.

— Я думала, за последние два дня у тебя его прибавилось.

— Угу… Вот только твоя подруга Нора изуродовала мне спину.

— До сих пор не могу поверить, что она тебя отметелила.

Вермеер забрал у нее косяк и глубоко затянулся.

— Твоя наивность меня просто поражает, — сказал он, выдохнув дым в окно. — Эта девчонка — настоящий порох. Достаточно лишь посмотреть на нее, чтобы в этом убедиться.

Внезапно он резко сбросил скорость. Позади душераздирающе заскрежетали шины внедорожника, не позволив тому въехать «мазерати» в зад.

Не обращая внимания на разъяренные гудки клаксона, Вермеер продолжил медленно катиться по полосе, отведенной для скоростных автомобилей. Метров через пятьдесят он выбросил «бычок» в окно, адресовал непристойный жест стоявшему на центральной разделительной полосе радару и сильно вдавил педаль газа. Синий болид взревел и стремительно рванул вперед, оставив внедорожник далеко позади.

С застопоренным на ста сорока спидометром «мазерати» лавировал в потоке машин еще несколько километров. Вермеер переходил из одного ряда в другой, когда ему самому того хотелось, словно дорога была пустыней. Наконец впереди возник съезд с магистрали, и они влетели в Париж.

Двадцатью минутами позже Вермеер припарковал старый «мазерати» у гостиницы «Лютеция» и со сноровкой человека, проделывавшего это еще в ту пору, когда гонял на своем первом велосипеде, бросил ключи парковщику. Тот поймал их на лету и поспешил занять место за баранкой.

Выбравшись из автомобиля, Валентина первым делом осмотрела ушибленные колени. Желудок пребывал в еще более плачевном состоянии. Она как будто побывала в гигантском шейкере, запущенном на полную мощность. На ватных ногах она кое-как проследовала за Вермеером через холл гостиницы.