Тлеющие угольки - Энджи Гейнор

— Десять, — выдохнул он. — Я приехал домой после того, как... наш брак признали недействительным. Я хотел увидеть мать. Я не видел ее с тех пор, как ушел из дому.

У Линн не укладывалось в голове, как семья может на целых десять лет забыть о существовании одного из своих членов. Сердце ее разрывалось от боли. Она понимала, как Клифф должен был страдать от одиночества, когда его бросила жена, как нужна была ему мать.

— Сам не знаю, зачем я тогда поехал, — сказал Клифф. — Это была минутная слабость, о которой я потом пожалел.

— Нет! — Линн не могла с этим согласиться. — Может, ты поехал к ней, потому что чувствовал себя одиноким? Видит Бог, в твоем положении это было бы естественно. Возможно, тебе необходимо было присутствие рядом близкого человека? Я бы на твоем месте повела себя точно так же.

Линн и правда испытывала точно такие же чувства после гибели брата и его жены. Одиночество было невыносимым. Ей хотелось быть рядом с кем-то, принадлежать кому-то. Этим кем-то должен был быть Клифф — она знала, — но Клифф тогда не хотел никому принадлежать. Да и до сих пор не хочет, а если и хочет, то не так, как представляет себе она. Клифф предпочитает жизнь без всяких привязанностей и обязательств.

Он пожал плечами.

— Ты хочешь сказать, я поехал к ней, потому что искал утешения? Возможно. Я... — Он криво усмехнулся. — А черт, неужели я не могу хотя бы раз быть с тобой до конца откровенным? Признаюсь, я отправился к своей мамочке, ибо мне было тяжело и я надеялся, что, когда она прижмет меня к груди, я обрету покой. Я хотел услышать от нее слова утешения и поддержки, надеялся, что она скажет мне, что я не такой уж никчемный, каким считал себя сам.

Линн сморгнула слезы.

— И твои надежды оправдались?

Клифф фыркнул.

— Если бы! Она даже не предложила мне зайти. Правда, возможно, в этом была и моя вина тоже. Я ничего не сказал ей о том, что три года был женат и что Джулия добилась расторжения брака, поскольку я оказался несостоятельным как мужчина и не смог подарить ей ребенка, о котором она так мечтала. Я не мог заставить себя рассказать матери о своих душевных переживаниях. Я не сказал, что она нужна мне. Когда она поинтересовалась, зачем я приехал, я ляпнул первое, что взбрело мне в голову: спросил у нее, болел ли я в детстве свинкой.

— Ах, Клифф. Но она, наверное, поинтересовалась, почему ты об этом спрашиваешь?

Клифф покачал головой.

— Думаю, ей это было безразлично. Она больше беспокоилась о том, что будет, когда вернется Логан и наткнется на меня. Она была взвинчена. Все время поглядывала на улицу. Моя мать больше всего на свете не любит попадать в неловкие ситуации, а если бы в этот момент появился Логан, то таковой было бы не избежать. Выгоняя меня, он сказал, чтобы я больше не появлялся. Мать сказала, что не помнит, болел я свинкой или нет, и что, если у меня больше нет вопросов, она меня не задерживает, так как у нее много дел. Даррен пригласил на ужин свою невесту.

Она сказала, что Фрида прекрасная девушка из хорошей семьи. Как и Даррен, она хочет стать юристом. Мать вся светилась, когда говорила о них. Словом, я поблагодарил ее за информацию и уехал.

Он снова пожал плечами и, криво усмехнувшись, с кислой миной продолжал:

— Вот и все. Как ты уже знаешь, я бесплоден, так что к появлению на свет Майкла имею не большее отношение, чем Логан к моему.

Линн так и подмывало сказать ему, что необходимо сделать еще один тест. Обстоятельства, его физическое состояние — словом, все изменилось. Линн была уверена в этом. Однако она слишком хорошо помнила, что произошло, когда она в первый раз предложила ему это.

Нет, решила она, сейчас не время снова заводить разговор на эту щекотливую тему; она не может позволить, чтобы между ними снова встала стена отчуждения. По крайней мере, он доверился ей, рассказал о своем ужасном прошлом, о котором она ничего не знала. Она подозревала, что он из бедной семьи, возможно сирота, допускала, что в его жизни был период, когда у него не было крыши над головой, но об истинном положении вещей даже не догадывалась.

Теперь она кое-что знает, но этого ей недостаточно. Она хочет знать о нем все. Может быть, тогда придет понимание, а с ним у них появится шанс начать все заново.

— Когда ты узнал о Винсенте Салазаре? — спросила она. — Сколько тебе было лет? — Линн интуитивно понимала, что это очень важно.

— Шестнадцать, — ответил Клифф, всем своим видом давая понять, что это никому не может быть интересно.

Что ж, ей это интересно. А шестнадцать лет, она это прекрасно знает, возраст трудный, особенно для юноши.

— Меня то и дело выгоняли из школы, — продолжал Клифф. — Я увлекался наркотиками, пьянствовал, сквернословил, не являлся на экзамены. Решили, что я безнадежен. Тогда Логан выгнал меня из дому, сказал, чтобы я искал работу.

Клифф сдавленно рассмеялся.

— Пожалуй, это был его единственный отеческий совет. Я как будто только этого и ждал. Когда я складывал вещички, в комнату вошла мать. Она сказала, чтобы я попытался понять и простить Логана. Сказала, что он ненавидит не меня, а того, кто за мной стоит.

Тогда-то она и рассказала мне о Винсенте Салазаре, о том, как они любили друг друга, как она хотела выйти за него замуж, как они встречались тайком, потому что ее родители, богатые люди, не могли позволить, чтобы их дочь стала женой португальского иммигранта.

А потом она забеременела, и Салазар бросил ее. Сбежал, потому что жена с ребенком явились бы для него слишком большой обузой. Мать была в ужасе, это был позор. Родители сказали ей, что она должна срочно выйти замуж. Тут и подвернулся Логан, который давно был к ней неравнодушен и согласился взять ее в жены, даже зная, что она носит чужого ребенка.

Линн сидела, в задумчивости глядя на их сцепленные замком ладони. Теперь ей все стало ясно — Клифф поступил точно так же, как когда-то его отчим: женился на женщине, которая — во всяком случае, так он считал — носит чужого ребенка. Почему? Потому что он, подобно Логану, любил ее?

Клифф высвободил свою ладонь, встал, вернулся на площадку и снова занял прежнее место на качелях.

— Я часто задавался вопросом: что, если мои дед с бабкой просто подкупили Логана? Я никогда не спрашивал мать об этом, но тогда становится понятным, почему он не доверял ей. Я помню, как он обвинял ее в том, что она якобы обманывает его. Она все отрицала. Помню, как однажды, когда мне было лет пятнадцать, я не выдержал и ударил его. Уже тогда он хотел выгнать меня, но матери как-то удалось все замять. И вот, когда я уходил, она не только рассказала мне про Салазара, но и объяснила, как его найти.

Клифф замолчал на мгновение, потер виски ладонями и, сверля Линн взглядом, словно перед ним была не она, а его мать, изумленно произнес: