Фронт без границ. 1941–1945 гг. - Б. Белозеров

в-третьих, несмотря на то, что закон закреплял судебную систему, это во многом носило формальный характер. Во-первых, действовало Особое совещание при НКВД СССР, которое назначало уголовное наказание во внесудебном порядке. Во-вторых, не было закрепленного законом единства правосудия, поскольку по уголовным делам о террористических актах, диверсиях и вредительстве действовал упрощенный порядок их рассмотрения. В-третьих, суды проводили линию на усиление борьбы с «врагами народа», штамповали приговоры, не вникая в суть имеющихся в деле доказательств и не учитывая способа, которым эти доказательства были получены. В-четвертых, право граждан СССР быть народным судьей без специального юридического образования приводило к тому, что значительная часть судейского корпуса не имела надлежащих профессиональных знаний и не могла осуществлять правосудие в точном соответствии с действующим законодательством[498].

В чрезвычайной обстановке военного времени со всей остротой встал вопрос о внесении изменений в существующую мирную судебную систему. Вполне понятно, что война диктовала свои значительно повышенные требования, как к законодательству, так и к тем институтам, которые обеспечивали его выполнение.

Наиболее серьезные изменения, которые внесла военная обстановка в судебную систему, заключались в расширении сферы деятельности военно-судебных органов и прежде всего военных трибуналов. Следует иметь в виду, что эти судебные органы не были новыми. Они действовали и ранее, но только в судебном обеспечении войсковых структур. Теперь же встал вопрос об ужесточении порядка, организованности и дисциплины в тех местностях, которые война определила как чрезвычайные, прифронтовые. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года «О военном положении» определялось, что «в изъятие из действующих правил о рассмотрении судами уголовных дел, в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, передаются на рассмотрение военных трибуналов»[499].

Военные трибуналы создавались при военных округах, фронтах и морских флотах, при армиях, корпусах и иных воинских соединениях (гарнизонах, дивизиях, отдельных бригадах) и военизированных учреждениях, а также на железных дорогах, в морских и речных бассейнах Главсевморпути и др. Военные трибуналы по условиям своей деятельности подразделялись на две группы — на трибуналы местностей, объявленных на военном положении и районов военных действий и на трибуналы тыловых районов. Военные трибуналы, действующие в местностях, не объявленных на военном положении, или в тылу, выполняли свои обязанности на основе закона о судопроизводстве Союза ССР и союзных республик 1938 года и Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре 1926 года. Эти трибуналы были довольно многочисленными и рассматривали значительно больше дел, чем военные трибуналы действующих армий, 4 декабря 1941 года, постановлением Военного совета Ленинградского округа за № 00441 для усиления борьбы с преступностью по Ленинграду и установлению единого руководства судебной практикой Ленинградский городской суд был преобразован в военный трибунал, а городская прокуратура — в Военную прокуратуру[500].

Военные трибуналы действовали также в войсках НКВД, где рассматривались все тяжкие преступления личного состава войск и органов НКВД, а также в железнодорожных войсках.

Сфера деятельности военных трибуналов входе войны постоянно расширялась. Это было связано с тем, что такие структуры военного времени, как транспортные, переводились в режим военного положения. В 1943 году оно касалось железнодорожного, речного и морского транспорта. 15 апреля был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О введении военного положения на всех железных дорогах», 9 мая — Указ Президиума Верховного Совета СССР «О введении военного положения на морском и речном транспорте». Все работники этих видов транспорта считались мобилизованными и закреплялись для работы здесь до конца войны. Для них вводилась военная дисциплина. Все дела, связанные с преступлениями на транспорте, рассматривались в военных делах и по законам военного времени.

Характерной особенностью вновь создаваемых учреждений военных трибуналов является то, что их деятельность была сразу регламентирована. Уже 22 июня 1941 года было утверждено «Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении и в районах военных действий». Военным трибуналам строго предписывалось руководствоваться данным положением и соблюдать законность в своей работе.

Несмотря на то, что это были чрезвычайные судебные органы, они не передавались военным властям, а находились в ведении общей системы советской юстиции. Именно Наркомат юстиции осуществлял руководство всей системой, а точнее, осуществлял судебное управление всеми военными трибуналами. Через свои специальные управления — Главное управление военных трибуналов Вооруженных Сил СССР и военных трибуналов железнодорожного и водного транспорта, а также через Управление трибуналов войск НКВД[501].

Все председатели военных трибуналов и их заместители, а также состав или члены военных трибуналов назначались Народным комиссаром юстиции СССР. Это имело исключительно важное значение. Наркомат юстиции непосредственно участвовал в подборе и назначении руководящего состава военных трибуналов в крупных войсковых объединениях, а также имел возможность влиять на кадровую политику вышестоящих трибуналов по отношению к подчиненным. Председатели военных трибуналов округов, фронтов и флотилий имели право временно отстранять председателей, их заместителей и членов нижестоящих трибуналов с последующим утверждением Наркомюстом СССР. До 1943 года военные трибуналы действовали в составе 3 постоянных членов, а затем в них стали участвовать заседатели.

Заслуживает внимания и организация надзорной политики за деятельностью военных трибуналов. В качестве надзорной инстанции над трибуналом действовала военная, военно-железнодорожная и военная воднотранспортная коллегии Верховного Суда СССР. Право надзора над нижестоящими военными трибуналами было предоставлено военным трибуналам округов и фронтов. Высшими надзорными функциями обладал Пленум Верховного Суда СССР.

С началом войны была установлена подсудность дел военным трибуналам. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 года на рассмотрение военных трибуналов передавались:

1) дела о государственных преступлениях;

2) дела о преступлениях, совершенных военнослужащими;

3) дела о разбое (ст. 167 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик);

4) дела об умышленных убийствах (ст. ст. 136–138 ТС РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик);

5) дела о насильственном освобождении из домов заключения и из-под стражи (ст. 81 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик);

6) дела об уклонении от исполнения всеобщей воинской обязанности (ст. 68 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик) и о сопротивлении представителям власти (ст. ст. 73, 73[502] и 73 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик);

7) дела о незаконной покупке, продаже и хранении оружия, а также хищении оружия (ст. ст. 164-а, 166-а и 182 УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик). Следовательно, в соответствии со ст. 7 Указа Президиума Верховного Совета СССР «О военном положении» в местностях, объявленных на военном положении, все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и государственной безопасности, были подсудны военным трибуналам[503].

Одновременно военным трибуналам предоставлялось право рассматривать дела о спекуляции, злостном жульничестве и иных преступлениях, предусмотренных уголовными кодексами союзных республик, если военное командование признает это необходимым по обстоятельствам военного положения.

Основным нормативным актом, которым руководствовались военные трибуналы, был Уголовный кодекс РСФСР. Именно в нем определялись составы преступлений (Приложением 14).

В годы войны имеющиеся составы преступлений дополнялись новыми, принятие которых вызывалось особенностями военного времени. Причем законы войны предъявляли повышенные требования ко всем гражданам, независимо от их принадлежности к армии. Безусловно, в условиях военного времени недопустимы такие действия, которые наносят невосполнимый вред состоянию боеготовности частей и подразделений, не способствуют мобилизации всего населения к борьбе с врагом. К ним, в первую очередь, относятся ложные слухи, деморализующие людей, находящихся в повышенном морально-психологическом состоянии. Так, 6 июля 1941 года был принят Указ Президиума Верховною Совета СССР «Об ответственности за распространение в военное время лживых слухов, возбуждающих тревогу среди населения», которым виновные за совершение этого преступления карались по приговору военного трибунала тюремным заключением на срок от 2 до 5 лет[504].