Зигзаги судьбы - Сигизмунд Дичбалис

Вдруг, без какого-либо объяснения, после получения письма из Европы Зиельман, бросив всё, улетел назад в Германию, оставив меня со своим помощником — ассистентом Георгом Тайлакером. Мы должны были ждать возвращения Зиельмана для повторной попытки сфотографировать этих недоступных птиц семейства шалашниковых.

Я предложил Георгу поехать к нам домой в Уаау и там «ждать у моря погоды». Так мы и сделали. Приехав домой к жене и сыну, собаке и попугаю, через несколько дней мы откормились, отдохнули и начали думать о деле. Не так уж далеко от нашего дома (один день пешком по тропинке в гору) на вершине горной цепи были расположены несколько построек в виде рождественской елки, окружённой бруствером изо мха и листьев. Это были места, где самец этой породы птиц встречается с самкой и старается привлечь её своим искусством постройки и украшениями, навешанными на эту «ёлку». Об этом я знал уже, когда фотографировал эту птицу для Томаса Гиллиарда. Переговорив с Георгом, мы упаковали наши аппараты, продовольствие и плёнки и одним ранним утром, к разочарованию жены, сына, собаки и попугая, скрылись в густом тумане, лежавшем в горах. Нас сопровождали туземцы-носильщики, человек десять, и мы без груза могли наслаждаться очаровательным видом этой гористой местности.

Обходя обвалы, как обезьяны, по скале или по столетним деревьям, мы дошли до хижины, брошенной каким-то золотоискателем.

Через пару недель подготовки шалашей-засад для нас и наших «Аррифлексов» (немецкие киноаппараты), мы сидели в них и дрожали от холода (горы-то высотой до 5000 м., а эти птицы строят свои площадки только на самом хребте горы). Но нам повезло!

Работа с «Аррифлексом» в горах Новой Гвинеи

Я заснял весь ритуал ухаживания птиц первым, а потом и Георгу удалось запечатлеть на плёнку и на ленту удивительные движения и зовы нашего «кум-бука» — так называют туземцы эту птицу.

После такой удачи мы свернули наши палатки и закончили всё, что нам было надо. К сожалению, я не получил никакого вознаграждения за все расходы и работу, но зато набрался опыта и получил много снимков этой редкой породы птиц.

Мои наблюдения и слайды я передал в 1992 году профессору Потапову Роальду Леонидовичу, заведующему Зоологическим музеем в Петербурге, но до сих пор получил никакой благодарности от музея. Вот так идут дела!

Георг уехал, и я вернулся к своему обычному делу в Маданге. У меня был целый «флот» всяких моторных лодок от спортивных для воднолыжных гонок и до пятнадцатиметрового бота, на котором я путешествовал вдоль берегов Новой Гвинеи и по её огромным рекам, таким как Сепик. Этот бот был почти всегда в аренде для туристического бизнеса, который я получал от компании «Квантас».

Моя лицензия на право управления судами в водах Новой Гвинеи

Туристическая карта Новой Гвинеи

Маданг с высоты птичьего полёта

На реке Сепик

Символ туземного племени

Туземная скульптура

В горах Новой Гвинеи. Второй справа в нижнем ряду — вождь племени

Рождение шедевра

Ритуальный дом племени Тамборам. Женщинам и детям вход воспрещен!

На реке Сепик. Туземная пирога

Туземец в ритуальной маске

На туземном празднике Синг-синг

Сбор ягод

Красавицы

«Мэри». Открытка студии Дичбалиса

Уроки фотографии — 1

Уроки фотографии — 2

У нашего дома в посёлке Уаау

Труда со своим питомцем

Труда в Мананге (белая женщина в окружении туземцев)

Съёмки в снежных горах

Стрельба по мишеням. На огневой позиции — Чемпион Новой Гвинеи по стрельбе из винтовки

Сегодня на ужин у нас будет рыба

Улов для туземного госпиталя

Вся наша семья. Маданг, 1968 г.

Новогвинейский цветок

Мой домашний музей. Коллекция туземного искусства

Так всё шло до конца 1969 года. В Новой Гвинее не было школ полного среднего образования, и наш сын находился в частной школе в Австралии. Парень скучал по семье, а семья по сыну.

Мы решили, что деньги не самое важное в жизни (хоть они и здорово помогают) и что будет лучше, если мы все будем вместе. К тому же в Новой Гвинее начали поговаривать о независимости и т. п.

Мы оставили для продолжения дел фирмы менеджера, а сами перебирались в Австралию, где мне было предложено создать своё дело с двумя хорошими знакомыми. Мы переехали в город Брисбен (в штате Квинсленд), где у нас уже был участок земли в 7 гектаров всего лишь в 12 км. от центра города.

СНОВА АВСТРАЛИЯ

Купили мы эту землю в 1960 году, когда я летал на операцию в Германию. Эта земля была чем-то вроде страховки для семьи в том случае, если моя болезнь окажется неизлечимой. Но вместо того, чтобы строить на этой земле, мы купили два дома. Один — в самом городе, а другой — на участке в один гектар, совсем рядом, но выше по склону с нашими семью гектарами.

Моё дело заключалось в следующем: мои друзья были маклерами и продавали для клиентов дома, фермы и квартиры. Им нужны были деньги для скупки старых, заброшенных ферм в черте города, и разделения их на стандартные участки в тысячу квадратных метров (десять соток) для постройки домов близко к городу. Деньги давала страховая компания, но я гарантировал своим имуществом и самой землёй возврат ссуд на проведение водопровода, электричества, асфальтовых дорог и канализации. Это было в 1972-73 годах. Наше дело процветало, шло просто баснословно, пока я не заметил, что стоимость акций коммерческих компаний быстро идёт вверх. Это означало, что спекулянты, скупавшие у нас земельные участки, начнут продавать их и вкладывать деньги в акции для более быстрого оборота. Это могло привести к понижению цен на участки земли до такой степени, что возникли бы трудности с возвратом кредита страховой компании. А если она возьмёт под арест нашу землю, то продаст её за бесценок, и мы прогорим.