Птичка над моим окошком - Анна Яковлева

Ава застегнула молнию на джинсах и откинула крючок на двери:

– Я не могу, когда у меня над душой стоят.

Дебильная рожа расплылась в улыбке.

– Привыкай.

– Ты можешь отойти еще на три шага? Куда я отсюда денусь?

– Кто тебя знает, – окинул ее сальным взглядом Прыщ.

– Ты голову включи, – дружески попросила Ава, – не в яму же мне прыгать.

Низкий лоб Прыща собрался складками, он помолчал, что-то соображая, наконец изрек:

– А чё, некоторые так делают. Только трубочка нужна, чтобы дышать.

– У меня нет трубочки, – с показным смирением произнесла Августа, – можешь обыскать, если не веришь. – О сделанном предложении пришлось пожалеть, потому что во взгляде Прыща появилась мысль, и мысль эта не предвещала ничего хорошего. – В следующий раз встань, пожалуйста, вот здесь. – Августа обошла своего конвоира и прочертила каблуком линию поперек тропинки.

– Где вы там? Прыщ? – раздался недовольный голос дяди Пети.

Из-за куста малины появилась щуплая фигура, острые глазки вобрали Августу всю без остатка.

– Чё ты тут ему впариваешь? Смотри, прикую цепью к нему, будешь его везде за тобой таскать, как талисман.

Августа прикрыла веки, чтобы не выдать ярость, клокотавшую в груди:

– Я только попросила не стоять близко к туалету – мне неловко, что тут непонятного?

– Вали в дом. – Дядя Петя был не склонен к дебатам.

Подчиняясь руководящему указанию, Августа бросилась на веранду, прикрылась марлевой повязкой.

– Господа, теряем время, – упрекнула она своих похитителей, – болезнь прогрессирует, пока вы тут прохлаждаетесь. Уже могли бы съездить и привезти все необходимое.

– Успеется.

– Тогда зачем я нужна?

– Для красоты, – влез Прыщ.

– Я оставлю тебе свое фото на прощание.

– Твое фото сделают криминалисты.

– Еще неизвестно, чье скорее.

– Будешь вякать, это случится быстрее, чем хотелось бы! – прикрикнул «дядя».

– Мне нужен душ. – Интуиция подсказывала Аве, что бытовыми разговорами она усыпит бдительность похитителей, убедив их в своей полной и окончательной капитуляции.

– А ванну и чашечку кофе не желаете? – прогнусавил Прыщ, и Августа поймала себя на желании запустить в остряка-самоучку чем-нибудь тяжелым.

– Кстати, о кофе. Мой завтрак состоит из чашки черного кофе и сыра.

– Губозавертин прими, – буркнул Прыщ под злобным взглядом «дядюшки».

– Еще один вопрос: где я буду спать? – не унималась Августа.

– Со мной, – заржал Прыщ.

– На веранде, – переждав веселье, лениво бросил Петр.

– А вы где?

– Я – на сеновале, а Прыщ с тобой. И ты уж не обессудь, придется тебе переодеться.

Августа одарила дядю Петю убийственным взглядом…

– Ты зенками не зыркай, у меня шкура дубленая, – невозмутимо предупредил тот, – и вещички сдай на хранение Прыщу. Целее будут.

– Какие?

– Ридикюль. И джинсы. Майку, так и быть, оставь.

– А в чем я ходить должна? – опешила Ава.

– В костюме Евы, – сунулся Прыщ, получил подзатыльник и, на радость Августы, наконец-то заткнулся.

– Соорудишь что-нибудь из простыни.

Августа в сотый раз за день мысленно придушила соседа Степуру. Скотина. Чтоб ему пусто было.

Уважающий себя журналист Шутихин не соврал.

Явно рисуясь, он позвонил, перекинулся парой фраз с абонентом и назвал Матвею адрес.

Через несколько минут «шевроле» оказался в центре города, перед зданием управления ГИБДД.

Приткнув машину на стоянке, Матвей покосился на Витасика:

– Тебя точно не выставят? – Сомнения Матвея были обоснованны: от дыхания журналиста окна в машине заволокло винными парами.

Шутихин скорчил обиженную мину:

– Не выставят, но отстегнуть придется.

– Хорошо. Сколько?

– Там видно будет, – напустил тумана Витасик и расслабленной походкой направился к шлагбауму.

Бросив небрежное:

– Мы к полковнику Мухину, – Шутихин махнул перед носом дежурного корочкой корреспондента.

– Проходите, – разрешил дежурный, – второй этаж, 27-й кабинет.

Полковник оказался тощим язвенником, не выпускающим изо рта сигарету.

После приветствий и обмена воспоминаниями о какой-то попойке Шутихин скроил скорбную мину:

– Паш, у нас к тебе дело.

– Без дела сюда еще никто не приходил, – тонко подметил Паша, годящийся Витасику в отцы.

Журналистская привычка обращаться на «ты» ко всем без разбора всегда шокировала Мотю, и он незаметно пнул друга. Витасик только отмахнулся.

– Пробей машину, – выложив на стол листок с номерными знаками «жигулей», попросил Витасик, – и узнай, в каком направлении она покинула город.

Физиономия полковника помрачнела.

– Когда это случилось? – поинтересовался он.

– Вчера в первой половине дня.

По лицу Мухина скользнула тень.

– Считай, тебе повезло. Со вчерашнего дня в городе действует план «Перехват», наших всех на уши поставили из-за беглых зэков: двое из тюремной больнички свинтили. Кто-то из следаков руку приложил, – добавил полковник, понизив голос, – назначено внутреннее расследование.

После этого вступительного слова полковник вызвал по селекторной связи шустрого лейтенантишку и передал просьбу Шутихина почти дословно.

– Может, мы сбегаем за благодарностью? – Витасик многозначительно посмотрел на Матвея.

Мотя вскочил и едва удержался, чтобы не взять под козырек: откуда что взялось – в армии не служил, а туда же.

– Что предпочитаете?

– Не откажусь от хорошего вискаря, – промурлыкал полковник.

– Или, может, коньяк? – услужливо подсказал Витасик, без стеснения запустивший руку в карман друга.

– Можно и коньяк, – уступил полковник, – если хороший.

Полку прибыло: вечером в их стане появился еще один дедок – Жора. Жора привез газовый баллон, двухконфорочную плитку, постельные принадлежности, кое-что из списка, кое-что на свое усмотрение, и Августа приступила к своим обязанностям, оговоренным в устном контракте.

«Дядя» же с Прыщом изобразили ужин – тушенку с макаронами – и накрыли импровизированный стол перед домом.

Получив свою пайку, Ава испытала острый приступ голода и набросилась на еду.

– Во хомячит, – осклабился Прыщ, – худая, а обжорливая. Что-то, дядя, мы недоглядели в ней.

– Могу покинуть этот гостеприимный дом, – огрызнулась Августа.

– Вперед ногами.

Юмор у Прыща был тяжеловат для нервов Августы, она не удержалась:

– Только после тебя.

– Цыц! – рявкнул на «племянников» дядя Петя.

Он нервничал и нетерпеливо посматривал на мобильную трубку.

Наверное, от нетерпеливого взгляда трубка ожила, заиграла популярный мотивчик, и «дядя» вымелся из домика, прихватив с собой подельников.