Экспансия: Эскалация. Том 4 - Дмитрий Дорничев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу за мной, — проигнорировав моё высказывание, хмурый старик повернулся и направился к выходу.
— И сколько людей на этом объекте? — спросил я Гордеева, пока мы шли по запутанному лабиринту, состоящему из коридоров, сквозных помещений и немногочисленных лабораторий, которые я успел мельком разглядеть через полупрозрачные двери.
— На текущий момент восемь, включая меня, — не оборачиваясь, ответил старик. — Но сама лаборатория была построена с расчётом на сто восемь единиц персонала, не считая подопытные образцы.
— Тише, тише, — я выставил руку перед собиравшейся было отвесить пинка Гордееву Агаши. — Я, конечно, понимаю, что вы уже попрощались с жизнью, но пока не торопитесь на тот свет и лишний раз не злите мою спутницу.
— Лично я был против создания этой лаборатории, — произнёс Гордеев, остановившись перед самой массивной из дверей, видимых мною в данном «заведении». — Но я лишь советник и был вынужден подчиняться.
— Ещё один «невиноватый»… У вас тут традиция такая, что ли? — вздохнул я.
— Я с себя ответственности не снимаю, — приложив ладонь и прищурив один глаз, старик подставил второй под зелёный луч сканера. — Но не мне вам объяснять, что в некоторых ситуация, когда выживание рода находится под угрозой, приходится использовать все доступные методы. У меня была задача, и я её исполнил.
— Это вы мне так объяснить что-то пытаетесь или совесть свою успокоить? — спросил я, с интересом рассматривая сменившуюся обстановку.
Если предыдущая часть лаборатории выглядела именно как лаборатория, то эта больше походила на жилую секцию.
Недлинный, но широкий коридор, которому больше бы подошло название «вестибюль», украшенный какими-то занавесками, потолочные светильники необычной формы и мягкие ковры с длинным ворсом, устилающие пол.
Чуть дальше коридор разделялся на три части, вход в каждую из который преграждала очередная дверь. И у самой левой сейчас находился высокий мужчина в вычурном доспехе со множеством малофункциональных элементов, больше подходящих для устрашения, чем действительно необходимых в реальном бою.
Пока мы шли по коридору, он смотрел на нас, не отрываясь, а его руки сжимали рукоять меча, висящего на боку в ножнах.
Я уже было подумал, что мы направляемся к нему, когда старик, кивнув стражу, на что тот ответил тем же жестом, повернул к правой двери.
Очередная идентификация, только на это раз, судя по гримасе боли, промелькнувшей на лице Гордеева, ему ещё и иглу воткнули в протянутую руку. Миг спустя мы, наконец, попали туда, где мы должны были получить ответы и выслушать «ну очень важную просьбу», от которой мы не сможем отказаться.
Узкий «предбанник», наверняка напичканный датчиками и всевозможными охранными системами, в котором нас заставили потесниться, пока не закрылась внешняя дверь, и не открылась внутренняя, и вот мы в лаборатории.
Точнее, я так подумал в первые мгновения. Стеклянные перегородки, образующие куб в центре небольшого, ярко освещённого зала.
На внешней стороне, вдоль стен, было несколько столов, уставленных всевозможной аппаратурой с непонятными колбами и пробирками. На первый взгляд, чертовски похоже на рабочее место Морозовой. Наверное, поэтому мне поначалу и подумалось, что это лаборатория.
При нашем появлении, женщина в белом комбинезоне с черно-зелёными вставками и небольшой маской на лице, что-то колдующая у одного из столов на мгновение отвлеклась, но, увидев Гордеева, вернулась к работе. Похоже, о нашем прибытии в курсе были все.
Но так или иначе, самое интересное находилось в самом кубе. Остановившись перед прозрачной преградой, я с интересом и толикой отвращения потратил несколько минут на разглядывание находящегося внутри существа. И даже не любящая молчать Агаши сохраняла тишину, стоя по правую сторону от меня.
И пока мы это делали, Гордеев подошёл к женщине, и они начали перешёптываться. После, закончив, старик вернулся обратно и посмотрел на меня, словно спрашивая, готов ли я продолжать.
— Речевой аппарат у неё ещё функционирует? — спросил я.
— Да, это то немногое, что нам удалось спасти. Елена Павловна пока находится в медикаментозной коме, но ей уже вводят необходимые препараты так, что через пару минут она очнётся. И тогда вам удастся поговорить, — ответил Гордеев, не отрывая взгляда от кучи плоти, лежавшей на громадной кровати и занимавшей почти её всю. Некоторые части даже свешивались с ложа, и под них были поставлены небольшие столики.
— Как это произошло? — поинтересовалась Агаши.
— Нападение Кравцовых было неожиданным, — начал Гордеев. Девушка, конечно, спрашивала конкретно про мать патриарха, но старик решил начать издалека. — Не смотря на первоначальный конфликт, произошедший в первые недели после начала пеплопада, патриархи смогли договориться, и сообщение между городами даже стало налаживаться. Были даже организованы совместные экспедиции к соседям. Да и Кравцовы, видя, какое бедственное положение у нас, периодически подкидывали продовольствие. Но всё изменилось после того, как не вернулась экспедиция, отправленная в сторону столицы.
— Ну или вернулась, просто вам об этом не сообщили, — произнесла Агаши.
— Я тоже так считаю. Но на тот момент это не казалось таким очевидным, — кивнул старик. — В день нападения Кравцов лично явился в Любич. Патриархи должны были разработать план дальнейших действий. Вроде как даже планировалось один из городов оставить, забрав все ресурсы с людьми в другой, чтобы сосредоточиться на выживании в каком-то одном месте.
— Собственно, что Кравцов и сделал, только людей ваших не забрал. Как говорится, у него был план, и он его придерживался, а вот в мелкие детали этого самого плана вас решил просто не посвящать, — произнёс я, наблюдая, как сиделка нажимает кнопки и что-то подкручивает на приборе, трубки от которого скрывались под здоровенной тушей матери патриарха.
— Атака началась под вечер, во время ужина, — продолжил Гордеев. — Первым делом люди Кравцова напали на наш гарнизон, разом лишив нас возможности обороняться. Внутри башни они тоже молниеносно сломили сопротивление, заняв все ключевые точки. А после пленения патриарха башня полностью перешла под контроль предателя.
— Предателя? — хмыкнул я. — Не ты ли, старик, минут десять назад заявлял, что готов использовать любые ресурсы для спасения рода? Вот Кравцов их и использовал. Ну и каково это — ощущать себя ресурсом?
— Ну нельзя же так резко пожилых людей мордой в дерьмо макать, Игорь Владиславович… — укоризненно произнесла Агаши, при этом сама лучась от удовольствия. — Вдруг у них сердечко прихватит. Хотя, чего это я, откуда у таких сердце?
— Вопрос риторический, согласен, — поддержал я девушку. — Василий Романович, судя по сказанному вами, Филиппа либо убили, либо увезли к Кравцовым. Так что же всё же с госпожой Пугачёвой произошло?
— Ей и её охране пришлось употребить почти
