Девушка Лаки - Тэми Хоуг

Ответ был ей известен. И ответ этот выдавил из нее еще несколько слезинок и вынудил произнести несколько слов, хотя она и понимала, что произносить их не следует. Впрочем, ей с самого начала не следовало заходить слишком далеко в их отношениях. А теперь поздно что-то менять. Да она и не смогла бы изменить свои чувства к нему, даже если эти самые чувства лишь осложняют ей жизнь.

Серена обреченно вздохнула и еле слышно прошептала:

– Я тебя люблю.

Эти слова пронзили сердце Лаки, как лезвие ножа. Рука, гладившая ее волосы, замерла. Тело напряглось, как струна.

– Нет, – машинально произнес он.

Серена присела в постели и, натянув на грудь простыню, посмотрела на него.

– Нет? Что ты этим хочешь сказать. Не надо любить тебя или не надо говорить об этом вслух?

Лаки покачал головой и, соскользнув с постели, встал и потянулся за джинсами.

– Нет, – повторил он, застегивая «молнию». – Не надо говорить таких слов. Выброси их из головы.

Он принялся расхаживать по комнате, и Серена следила за ним взглядом, думая о том, какое колоссальное внутреннее напряжение выдают эти плечи, эта походка. Лаки опустил голову и прищурился. Волосы упали ему на лоб и почти скрыли от нее его лицо.

– Почему? – спросила она, стараясь не выдать волнения в голосе.

Он искоса посмотрел на нее.

– Потому что это неправда. Ты не можешь любить меня. Ты ведь меня совсем не знаешь. Это… – он указал на кровать. – Это всего лишь секс.

– Неправда, это не так. Для меня это не просто секс.

Его лицо как будто окаменело, в глазах застыла боль.

– А для меня да, – бросил ей Лаки, шагнув к кровати. – Или тебе не понятно? – язвительно добавил он. – Разве ты не это хотела услышать? С тобой прекрасно трахаться, только и всего.

Ей стало до боли обидно от этих его слов, но она поспешила напомнить себе, что сама напросилась на столь резкий ответ. Увы, ей от этого ничуть не легче. Даже осознание того, что и у него сейчас скверно на душе, не принесло никакого облегчения. Это была его линия обороны, и он намерен стоять на ней до горького конца.

Ну почему он отказывается поверить, что между ними может быть нечто большее, чем страсть? Почему он этого так боится? Почему не хочет подпустить ее к своей беззащитной, ранимой душе?

– Это всего лишь секс, – еле слышно повторил он, продолжая расхаживать туда-сюда возле кровати.

– Я не верю тебе.

– Твое дело. Мне все равно.

– Если тебе все равно, то почему ты так рассердился, когда я сказала, что люблю тебя?

Он остановился и посмотрел на нее. На его лице застыло выражение, которое наверняка испугало бы мужчину не робкого десятка.

– Не играй со мной в психологические игры, Серена.

Она не стала отвечать на эти слова, лишь пожала плечами и слегка вскинула подбородок. Будь у нее все в порядке со здравым смыслом, она не стала бы развивать эту тему. Но будь у нее все в порядке со здравым смыслом, она никогда не села бы к нему в лодку в тот день и не отправилась бы к Гиффорду.

– Я люблю тебя. Это то, что я чувствую. Мне нужно было сказать об этом. Я просто не понимаю, почему ты так расстроился, – сказала она в свое оправдание. – Я же не требую у тебя ответного признания.

Лаки презрительно усмехнулся.

– Нет, конечно, но ты наверняка рассчитывала услышать от меня нечто в этом роде.

Ей тотчас стало до боли обидно.

– Нет, не хотела, – тем не менее сказала она.

Лаки чертыхнулся по-французски и отвернулся к окну.

– Я не могу дать тебе то, чего ты от меня хочешь, Серена, – произнес он, оставив без внимания ее последние слова. – Во мне нет того, что тебе нужно.

– А я думаю, что есть. Ты просто не привык делиться с другими.

– Нет, – ответил он, глядя на дождь за окном. – Ничего в моей душе нет. Все, что было, давно перегорело. Я не тот мужчина, который тебе нужен.

– Откуда ты знаешь, какой мужчина мне нужен?

– Знаю точно, что не такой, как я.

– А если ты ошибаешься?

– Да что ты знаешь обо мне? – сорвался он на крик. – Ничего! Ты нарисовала вымышленный психологический портрет, сделала из меня героя, когда на самом деле я просто никто! Всего лишь утопающий, который, как за соломинку, хватается за последние крохи рассудка, всего лишь профессиональный киллер, который может сорваться и слететь в пропасть в мгновение ока. Во мне не осталось ничего, кроме ночных кошмаров. Ты этого хочешь? Ты мечтала о таком мужчине?

Его глаза, казалось, метали молнии, ноздри раздувались от ярости. Он наклонился к ней, и Серена внутренне съежилась.

– Хотите, доктор Шеридан, заглянуть в душу того, кого вы, по-вашему, любите? – жарко прошептал он. – Хотите узнать, отчего у меня так погано на душе? Я провел год в тюрьме одного наркобарона в Центральной Америке. Мой продажный начальник подставил меня и упек за решетку, потому что мне стало известно о его махинациях. Мы выполняли в этой стране одну тайную операцию из числа тех, о которых наше правительство не любит распространяться. Моей семье сообщили, что я погиб в результате несчастного случая во время огневой подготовки. А я целый год гнил в полной темноте в вонючей тюремной камере, где кишмя кишели крысы. Меня выводили из нее лишь для того, чтобы в очередной раз подвергнуть пыткам. Знаете, на что способен человеческий мозг, доктор Шеридан? Знаете, что с ним происходит? Что от него остается? – Лаки выпрямился и отошел от кровати. – Ничего. Ничего. Пустота. Мне нечего дать вам. Я живу для себя, живу один, и мне это нравится. Мне не нужна твоя помощь, и я не хочу твоей любви. Единственное, что мне нужно, – это твое тело.

С этими словами он отвернулся от нее и отошел к окну, чувствуя опустошенность, сравнимую по силе с физической усталостью.

Серена долго смотрела перед собой, пыталась осмыслить услышанное и терзалась обидой. Нет, не за себя, а за Лаки, молодого мужчину, которой любил свою семью, любил учебу; талантливого художника, который, однако, сам разрушал собственную жизнь. Ей было больно за него нынешнего – измученного призраками прошлого, напуганного, одинокого. Ей отчаянно захотелось прильнуть к нему, прижать к себе и приласкать. Впрочем, делать этого она не стала, знала наверняка, что он ее оттолкнет.

– Если ты хотел уверить меня в том, что ты всего лишь бессердечный негодяй, тогда почему в ту ночь ты не оставил меня на крыльце перед домом деда? – бросила она ему. Кстати, лучше бы он так и сделал.

– Ты права, – с ироничной усмешкой ответил он. – Зря я не оставил тебя стоять под дверью. Только не говори, дорогая, будто я силком потащил тебя за собой. Я с самого начала сказал тебе, как все будет.

– Верно, ты так и сказал, – согласилась Серена.

С самого начала это была ложь. Потому что с самого начала они были единым целым – и в страсти, и в ярости, и все было не так просто и не сводилось лишь к сексу. Никогда.

– Тогда оставить свои рассуждения при себе, – съязвил он. – Я не хочу их слышать. Мне не нужна твоя любовь.

Серена была на грани слез. Никогда еще она не встречала человека, которой бы так отчаянно нуждался в любви. Лаки удалился от людей, отгородился глухой стеной от всего мира. Спрятался в своем крошечном мирке посреди болот, чтобы залечить душевные раны, которые упорно не желали зарубцеваться. Ее глупое сердце изнывало от желания помочь ему. Ее женская суть стремилась стать той единственной, что навсегда изменит его мир. Однако профессиональный психолог Серена Шеридан понимала, что этого не случится, и точно знала почему. Увы, от этих мыслей ее настроение, и без того неважнецкое, испортилось окончательно.

Так, может, ни к чему плыть против течения, ни к чему бороться с тем, что неизбежно произойдет? Может, и впрямь лучше всего прервать отношения, пока те окончательно не зашли в тупик? Продолжать их бессмысленно, это все равно что биться головой о стену. Ее вряд ли устроит голый секс, даже если поначалу она не имела ничего против. К тому же лишь господу богу известно, с какими проблемами ей еще придется столкнуться. Так что, по-видимому, надо признать, что она встретила не того человека, не в том месте и не в то время.

Когда Серена потянулась за своими вещами, то увидела, что Лаки все так же стоит возле открытого окна. Нет, это просто удивительно, подумалось ей, что не тот человек может казаться… именно тем, кем нужно.

Лаки обернулся и вопросительно посмотрел на нее.

– И куда теперь?

Серена помедлила с ответом, застегивая блузку и раздумывая над тем, что же ей делать. Ответ напрашивался лишь один, самый важный в данный момент.

– В Шансон-дю-Терр.

Глава 15

Плыли долго. Сидя в лодке, Серена внимательно вглядывалась в окружающее пространство, вслушивалась в звуки болота. Наверно, это ее последняя поездка в край дикой природы – в край, который долгие годы неотвязно преследовал ее воображение. У нее не было ни малейшего желания хотя бы однажды вернуться к Гиффорду. Дед до предела усложнил и без того сложную ситуацию, и в следующий раз пусть сам приезжает к ней. А что касается других поводов для приезда сюда, то их вообще-то и нет, сказала себе Серена, борясь с желанием оглянуться на Лаки, стоявшего у нее за спиной в полный рост с шестом в руке.