У всех свои демоны - Анна Новикова

нельзя было различить. Может быть и правда, пока он ещё не погребён заживо, подготовить нужный препарат? Уйти быстро, или просто проспать самое страшное – Мигель мог обеспечить себе и тот, и другой вариант. Но нет. Отец бы точно не понял, он бы ждал до конца.

Отец… Ему придётся жить ещё и с этим.

Песчаный вал с противоположной стороны самолёта всё рос, и его гребень начал переваливаться через фюзеляж. Ручейки песка потекли к ботинкам Мигеля, он приоткрыл воспаленные глаза, подтянул ноги поближе к себе и снова закрыл глаза. Вечернее солнце продолжало подсвечивать тучи, превращая цвет неба в невыносимо-ярко-оранжевый. Утром, когда появились тучи, он был уверен, что у него есть время хорошо, если до полудня, но буря медлила, словно хотела ещё немного поиграть с попавшим в её власть человеком.

– Такси заказывали? – раздалось над самым ухом.

Мигель с трудом открыл глаза. Перед ним стоял и ухмылялся Хидео. Хидео?! Или он уже дошёл до галлюцинаций? Галлюцинация продолжала ухмыляться, но, на взгляд Мигеля, как-то напряжённо. Мигель сморгнул и перевёл взгляд за спину мельхиорца. Галлюцинации не приходят поодиночке – в сотне метров от них громоздился самолёт, слегка смазанный из-за песчаной пелены, но вполне различимый.

– Позер, – пробормотал Мигель. – Ты же вроде по вездеходам?

Или ему показалось, или мельхиорец всё-таки постарался скрыть вздох облегчения.

– Роман подваривал заплатку, увлёкся и слегка прижёг руку, пришлось подменить, – Хидео пожал плечами. – Но вы не беспокойтесь, руку мы ему обработали, таблеток надавали, всё, как вы учили, а в остальном он как огурчик.

– На пару дней без присмотра оставить нельзя, – проворчал Мигель.

– И не говорите. Хорошая у вас тут дачка, – Хидео обвёл взглядом «хозяйство» Мигеля.

– Хочешь погостить?

– Давайте в другой раз, а то мне погода что-то перестала нравиться.

– Мне, честно говоря, тоже.

Мигель, стараясь не очень сильно кряхтеть, поднялся с ящика и выбрался из своей пещеры наружу. Ветер тут же набросился на него и попытался сбить с ног, но Хидео успел подхватить его под руку и помог удержать равновесие. Странно, ему казалось, что сам мельхиорец стоял под ветром ровно… Ветер усилился или он так ослабел?

– Спасибо, – Мигель выпрямился и кивнул в сторону пещерки. – Поможешь загрузить аптечку?

– Этот ваш сундук? Не вопрос.

Мигель был уверен, что путь до самолёта он проделал достаточно бодро, но, наверное, его критерии «достаточно» и «бодро» всё-таки отличались от общепринятых, потому что шедший впереди с «сундуком» Хидео то и дело оглядывался, а в кабину его практически втащил.

– А ведь тем, что ты прилетел, ты доказал, что не имеешь отношения к нашим диверсантам, – сказал Мигель несколько минут спустя, когда самолёт летел сквозь бурю.

– Ваше счастье, что у меня руки заняты, – буркнул в ответ Хидео.

– Тебе достаточно было бы меня «не найти», – не обращая на реплику мельхиорца внимания, продолжал Мигель, – и мои подозрения через пару дней остались бы со мной в этой пустыне.

– Пару дней? Вы себе льстите.

– Пожалуй, – Мигель откинулся и спинку и помолчал. – А вот насчёт меня ты не можешь быть так уверен. Вдруг мой сообщник только и ждал, чтобы спасти меня в последний момент.

Хидео тяжело вздохнул.

– Я бы вам ответил на сленге подворотен Мукумбаку, но вы же обидитесь.

– А ты его знаешь? – неожиданно для себя заинтересовался Мигель.

– У меня разностороннее образование, – проворчал Хидео.

– Не сомневаюсь, – сказал Мигель и, помолчав, спросил: – У тебя воды не найдётся?

Хидео в ответ покопался где-то под креслом и, не глядя, кинул назад бутылку, демонстративно не интересуясь, сможет ли врач её поймать.

Мигель поймал. Кто бы мог подумать, что придуманное полевиками название для его «коктейля» из солей, глюкозы и ещё полусотни ингредиентов будет так хорошо отвечать действительности?

– Надо будет поменять ароматизатор, клубничный как-то не очень, – пробормотал он и прикрыл глаза.

Самолёт слегка покачивался, ровно гудел двигатель, в кабине было тепло, так что Мигель, наверное, даже задремал. Проснулся он от усилившейся тряски с полчаса спустя. Хидео следил за приборами и, увидев, что врач открыл глаза, сказал успокаивающе:

– Этому «грузовику» такая буря – пустяк, долетим в лучшем виде.

Мигель кивнул и спросил:

– Как ты здесь вообще оказался? Я думал, меня сейчас в лучшем случае должны были только хватиться, да и то вряд ли.

– Правильно, мне так и говорили, что рано паниковать, дескать, вы наверняка задержались если не у Лиамма, то у Сорокина. Виткевич тоже вот пытался командовать, грозил Фа пожаловаться. А я и не паниковал, я просто полетел к Сорокину, и всё. И пусть жалуется, сколько хочет.

– Подожди, для меня слишком много информации. Ты был у Виткевича?

– Да, привёз ему еды, пока Роман отдыхает. А он смеётся, спрашивает, где мой халат, раз я прилетел вместо врача, юморист чёртов. Я как узнал, что вы ещё не прилетели, сразу сказал, что надо докладывать на базу, а он нос задрал. «Не твоего ума дело, разгружайся и лети по своим делам», говорит. Ну я и полетел.

– К Сорокину.

– К Сорокину. В затянувшуюся вечеринку у Лиамма я не поверил бы, у меня в его присутствии кусок бы в горло не полез, а к Сорокину подходила буря. Прогноз погоды у вас был, и вы должны были попытаться успеть улететь до начала бури. А если не успели, значит, что-то не так.

– Не так… А ты разгрузился, кстати?

– Нет, – Хидео широко улыбнулся, с нарочито-виноватым видом развёл руками, на мгновение оторвав их от штурвала, и Мозели расхохотался.

Самолёт начало трясти сильнее, и Мигель не стал больше отвлекать мельхиорца разговорами. И без того было видно, как Хидео напряжён, всё-таки до непринуждённого мастерства того же Романа ему было ещё летать и летать. А уж в такую погоду… «Стрекоза» сейчас и вовсе бы не взлетела.

Вместо этого Мигель покопался в аптечке, нашёл на самом дне пару ампул, вылил их содержимое в наполовину пустую бутылку, отхлебнул и тут же скривился. Вода на вкус стала совершенно мерзкой, куда там клубничному ароматизатору, зато уже через несколько минут Мигель почувствовал, как отступает тупая усталость.

– Всё, почти на месте, – сообщил Хидео через некоторое время.

– Хорошо, – бездумно откликнулся Мигель.

– Кстати,