Глас Времени - Александр Малашкин

Иосиф ловит себя на мысли, что ведет беседу с роботом. От нетривиальности происходящего по спине пробегают мурашки.

– Пожалуй, нет. А когда прилетит Фич?

Шар бездействует ровно три секунды.

– Он уже в воздухе. Ориентировочно через пять минут.

В лучах послеполуденного солнца на зеленую лужайку приземляется челнок Фича.

Лотар лежит на шезлонге рядом с бассейном и загорает. Ему хорошо, он упивается минутами блаженства. Но приземляющийся корабль на мгновение заслоняет ему солнце, и приходится приоткрыть глаза.

Фич выпрыгивает из челнока. Иосиф уже идет навстречу.

– Как отдохнули? – спрашивает Фич. – Тебе идет этот костюм.

– Спасибо. Мы очень хорошо выспались.

– Ах, совсем забыл, у вас ведь восьмичасовая норма. Может, я уже надоел постоянными рассказами о достижениях нашего времени, но сейчас люди позабыли, что такое спать более одного-двух часов в сутки.

– Если бы ты прекратил рассказывать, я был бы вынужден спрашивать сам. Мне очень интересно.

Они идут к дому.

– И вам хватает?

– Может, для тебя это секрет, но даже людям ваших поколений требуется всего три часа сна. За это время мозг успевает отдохнуть, а тело – накопить нужные гормоны. Остальные часы – избалованность организма. Человек сегодня способен и вовсе обходиться без этого природного атавизма. Правда, потом проявляются побочные эффекты, такие как потеря ориентации в пространстве и расслоение реальности. Иначе говоря, галлюцинации. Час сна необходим. Но многие любят сон, потому что могут его конструировать. Например, каждый раз перед тем, как закрыть глаза, я составляю сценарий для предстоящих сновидений. Во сне можно решать и жизненные вопросы, можно репетировать и проигрывать всевозможные события. Много чего можно. Сон как отдых, сон как развлечение и сон как виртуальная площадка для проб.

Они заходят в дом.

– Расклад такой. – Фич усаживается за стол и пододвигает к себе абсолютно прозрачный, почти невидимый графин, наполненный самым главным химическим соединением во Вселенной – оксидом водорода. – В течение нескольких дней мы должны провернуть очень важное дело. Ты не передумал?

Иосиф мотает головой.

– А что решил Лотар?

В этот момент двери раскрываются и упомянутый появляется.

– Не знаю, сопреет ли мое тело от того, что я надел костюм на влажную кожу, но ходить голым как-то не очень, – заявляет Лотар.

– Только не в этом костюме, – говорит Фич. – Устройство ткани таково, что будь ты хоть тысячу раз мокрый, она выпустит влагу наружу и высушит.

– У вас все предусмотрено. Я уже начинаю бояться вашего общества. Оно такое идеальное, цельное, правильное. Как бы в тихом омуте черти не обнаружились.

Фич улыбается:

– Глубоко зришь! И «черти» у нас найдутся. Теперь о тебе. Что ты решил?

– Еще вы нетерпеливые. Вам всё необходимо сию же минуту.

– А вот это неправда. Мы живем долго, у каждого из нас в запасе много лет, и спешить нам некуда. Просто я должен получить ответ, чтобы подготовить план.

– Я обязан вам жизнью, – говорит Лотар. – Я был выдернут из царства мертвых. Я обязан заплатить за это. Йозеф подробно рассказал мне о трех вариантах, и я решил. Но мне хочется знать: после того, как все закончится, смогу ли я отправиться к семье? Как я понял, вы тоже умеете перемещаться во времени?

– Безусловно.

– Я понимаю, скорее всего, задание сопряжено с рисками, – продолжает Лотар. – И понимаю, что могу погибнуть. Это я говорю к тому, что за меня не стоит трястись. Я солдат и свою работу знаю. Смерть я уже познал и теперь её не боюсь. Я всё сказал… я готов.

– Хорошо. – Фич смотрит в глаза Лотару, потом Иосифу. – Идет вторая неделя войны… – Следует продолжительный и подробный рассказ о том, как они обнаружили нацистов в Антарктиде. – Наша задача – выследить Хорста Гоппа, приблизиться к нему и активировать сердечный чип. По моим расчетам, ликвидировав командующего, мы на какое-то время деморализуем войска. Наш флот воспользуется этим «окном», и война будет закончена.

– В теории всё просто, но как осуществить это на практике? – спрашивает Иосиф.

– Он прав, – кивает Лотар. – Если у них такая мощная оборонительная сеть, как нам пробраться к берегам Антарктиды, оставшись незамеченными?

– Должно быть, вы знаете, что такое стелс-технологии? – уточняет Фич. – Они использовалось уже в вашем времени. У нас имеется кое-что лучше: летательные аппараты с нулевым коэффициентом окружающего возмущения. Абсолютно бесшумные, невидимые по всем спектрам и диапазонам. Но и это не всё. У нас есть такое покрытие, которое делает любой предмет на девяносто процентов прозрачным. В ясный солнечный день в небе будет пролетать полупрозрачное облачко, а на самом деле – воздушное судно.

– Вот мы прилетели, – рассуждает Лотар. – Антарктида. Под нами снег, минус пятьдесят по Цельсию. Что дальше?

– Костюмы, которые на нас, могут поддерживать тепло при минус восьмидесяти. Но в нашем времени это всего лишь форма выходного дня. На задание мы возьмем боевые. Они выдерживают более экстремальные условия. И в них предусмотрен шлем, это позволит защитить голову и дышать.

– Вероятно, у них множество точек, где они базируют технику, – говорит Иосиф. – Как и у любой армии, у них должен быть командный пункт. Но как его найти? И если найдем, как убедиться, что Хорст именно там?

– У нас есть информация с многоцелевых спутников, – говорит Фич. – Наши эксперты составили карту на основе наблюдений за их маневрами. У них около десяти крупных баз и полсотни перевалочных пунктов. Также спутники-шпионы ведут круглосуточную радиоразведку. На территории Антарктиды действуют около тысячи мощных радиопередатчиков, но самый сильный находится здесь.

Иосиф и Лотар синхронно вздрагивают, когда Фич закачивает в их сознание изображение.

– Ваш мозг скоро привыкнет к такой передаче данных, – улыбается Фич. – Сперва будет болеть голова, но потом сможете смотреть полноценные многочасовые трансляции из «Информационного Потока». Итак, перед вами Земля Королевы Мод. Нацисты часть этой территории называют «Новая Швабия». Здесь, в двухстах тридцати километрах от береговой зоны, начинается активность. Именно сюда направлены радиосигналы. Вероятно, это и есть командный пункт.

– Хорошо, допустим, мы действительно нашли командный пункт, – говорит Лотар. – Как на его территории отыскать мудака Хорста?

Фич молча крутит пустой стакан.

Неожиданно, словно догадавшись о чем-то архиважном, Иосиф и Лотар переглядываются.

– Всё это вы можете сделать без нас, ведь так? – спрашивает Иосиф.

– Послать десяток гренадеров, которые справятся куда эффективнее! – подхватывает Лотар.

Фич продолжает покручивать стакан.

– Операция не состоится, пока мы не внедримся в ряды врага! – восклицает Иосиф. – Вот для чего нужно наше сходство с людьми прошлого! Это не разведка, не прорыв, это целевое внедрение!

Стакан под пальцами Фича крошится с характерным звуком. Он ждал, когда они сами это озвучат.

Глава 13

Белый автомобиль на электротяге движется по дугообразному бетонному тоннелю. По потолку одной узкой линией проложены продолговатые лампы дневного освещения. Каждые пятьдесят метров в стенах встречаются стальные серые двери, ведущие в технологические отделения. Над каждой такой дверью предусмотрена оранжевая лампочка, забранная в водонепроницаемый стеклянный кожух. Каждая дверь имеет червячный отпорный винт, ударостойкое иллюминаторное окошечко и закругленные края. В этом можно узнать шлюзовые гермодвери подводных лодок.

Шины автомобиля соприкасаются с гладкой поверхностью непрозрачного кварцевого стекла. Езда как по льду – машина при неосторожном движении легко срывается в занос, но водитель считает себя опытным и на скорости восемьдесят километров в час спешит к пункту назначения.

В пассажирском кресле, тоскливо уставившись в наружное зеркало, сидит некто с морщинистым лицом. Ладони лежат на коленях. Под белыми кожаными перчатками, внахлест соприкасающимися с рукавами шинели, невозможно разглядеть сухощавость и дряблость рук. В нагрудном кармане находится медицинский прибор, поддерживающий работоспособность сердца этого старика. Лысая голова прикрыта черной фуражкой СС. Волос у этого человека нет уже давно. Какая-то часть выпала, какая-то была выбрита перед хирургическими операциями. А теперь вовсе ничего не растет. Только с лица иной раз приходится сбривать жиденькие бесцветные ростки.

Сейчас он меньше всего походит на человека, облеченного властью; скорее, на безнадежного старика, который зачем-то облачился в военную форму.

Он здесь, но мысли его далеки. Иногда он проваливается в глубокое детство, солнечное, шумное, туда, где его руки тянутся к материнским рукам. Он не понимает, отчего в последнее время в воображении выстраиваются столь отдаленные фрагменты жизни, и от этого только сильнее тревожится.