Рабы «Microsoft» - Дуглас Коупленд

Кошачий корм: новые высоты

Легкая музыка отваживает панков

Молодые сотрудники бескультурны

Наггетсы из лебедятины возбуждают аппетит яппи

Несчастливые хэппи-милы — это нормально

Отличные мишени для пневмопистолетов — плексигласовые указатели с подсветкой

Пожилых сотрудников легче запугать

Посетители берут слишком много бесплатных салфеток

Рыбный сэндвич или фишвич?

Сетки для волос

Спросите менеджера о профсоюзе… Нет, лучше не надо!

Тесто, жаренное в тесте. Нямка!

Трудно представить, что Рональд Макдоналд ходит на свидания

Удобная парковка

Форма работников должна подчеркивать асексуальность

Худший подарок — подарочный сертификат

Ядовитая цветовая гамма интерьера не дает посетителям засиживаться

ПЯТНИЦА

Сегодня Сьюзен и Эммет помирились, но, как говорит Карла, они будут и дальше скандалить. Сьюзен любит помыкать людьми, а Эммету нравится, когда им помыкают. Сегодня они вместе начиняли полусгнившие болгарские перцы красной эмалевой краской, чтобы ночью бросать в рекламные щиты, пропагандирующие «сексплуатацию». У Эммета на лице такое же выражение, как на морде Мисти, когда Дасти кружит ее, будто майское дерево. Так влюблен, что даже страшно. В смысле, я тоже люблю Карлу, но Эммет как-то… как бы сказать поточнее… порабощен.

(*Н-да*)

С другой стороны, Сьюзен немного маньячка. Так что два сапога пара.

Сегодня утром мы с мамой выгуливали Мисти. Мама разговорчивее, чем обычно. Работа в доме престарелых явно наводит на размышления. Волонтерство, плавание, библиотека и отец — в последнее время дел у нес непроворот.

Чтобы не отставать от «нас, детей», мама собирает статьи про эту @$&*% информационную супермагистраль. Материала набралось столько, что информация наконец проникла в ее сознание. Мама даже спросила меня про человеческий мозг и механизм запоминания.

Я не стал пересказывать ей теории Карлы про тело и хранение информации, потому что совершенно не могу обсуждать собственное тело с матерью. Сказал только:

— Компьютеры учат нас одному: нет смысла запоминать все. Важнее уметь находить информацию.

— А если память используется слишком редко? Или мало? Вдруг информацию невозможно будет достать?

— Ну… Если исключить распад протонов и космические лучи, думаю, информация сохранится навсегда. Просто… ее будет нельзя найти. Представь, что потеря памяти — как лесной пожар. Естественное явление. Его не нужно бояться. Ведь на пожарище вырастают цветы.

— У твоего деда была болезнь Альцгеймера, знаешь? Может, не надо было тебе говорить…

— Знаю. Папа мне давным-давно рассказал. Она быстро проявилась?

— Увы, медленно.

Мисти стала закадычной подругой женщины, которая остановилась во время пробежки, чтобы померить пульс. Как собакам легко!

Мама сказала:

— Я вот думаю, не слишком ли затянуто благодаря науке наше пребывание на земле. Может, не так и плохо уйти до того, как закончатся семьдесят один целый пять десятых года, гарантированных государством?

— Мама, это не тот разговор, в конце которого говорят: «У меня рак», правда?

— О боже, нет, конечно! Просто я смотрю, как живут старики. Они такие одинокие, ничего не помнят… Вот меня и посещают мрачные мысли. И все. Ой, что-то я разболталась! Думаю только о себе.

Маму в детстве учили, что проблемы других всегда важнее ее собственных.

— А еще какие у тебя мысли? — спросил я.

— Ну, так, думаю…

— Что думаешь?

— Мне кажется, что я… теряю себя. Звучит так, как будто я домохозяйка, которой стало скучно. Но мне не скучно. Просто у меня тоже есть проблемы.

Я спросил, что за проблемы, и она ответила, что есть проблема, о которой лучше не говорить, но она в нашей семье самая страшная.

— Я хочу записаться в метафизическую дискуссионную группу.

— И всего-то?

— Думаешь, у меня шарики за ролики заехали?

Я еще не слышал, чтобы это выражение употребляли не в юмористическом смысле и поэтому ответил после долгой паузы, как будто связывался со спутником:

— Да ты что, нет!

У нас с Карлой встреча метафизической дискуссионной группы почти каждый вечер.

Оставшийся день я провел в режиме «ПРОГУЛКА». Мы с Карлой колесили по великолепному Заливу. Здешние автострады прекрасны: двести восьмидесятая, что взмывает на гребень холма и уходит на север, мимо съездов на Пасифика и Дейли-сити; «клеверный лист» девяносто второй на Хейвард; съезд на Хаф-Мун-Бей со сто первой… Это красота чувственная, бесконечная, многообещающая.

Мы прогулялись по лугу и изобразили классическую сценку: Он и Она в замедленной съемке бегут по траве навстречу друг другу. В супермаркете на Калифорниа-стрит посмотрели на поющие аниматронные овощи. А потом пошли искать итальянский ресторан, чтобы разыграть еще одну сценку, со спагетти и поцелуем, из «Леди и Бродяги».[134]

За ужином мы заговорили про шифрование данных. Мне стало интересно, на что будет похож абзац без гласных (я вспомнил, что Итан познакомился с Майклом, когда тот сидел в ресторане «Чили» и вычеркивал из меню гласные). Надо будет поэкспериментировать.

Эйб:

>Сегодня дождь кончился, я вышел из дома и попрыгал на батуте. Но. Все не то. Не стоит над душой Баг, не расписывает, что такое квадриплегия.

Может я слишком мало общаюсь с людьми в течение дня… Иногда перебрасываюсь парой слов то с тем то с этим, но это почти ничего не дает. А люди по идее мне близкие, семья, например… с ними я тоже не обсуджаю серьезные темы.

В общем, мы с тобой можем говорить обо всем. Мне это непривычно, я иногда как бы теряюсь. Ну вот, проговорился. Счас отправлю, пока сам себя не остановил.

Вечером ужин-барбекю с моими родителями.

Зашла речь про выставку CES, которая проходит в январе в Лас-Вегасе и в июле в Чикаго. Мама спросила, почему CES придают столько значения, и Итан, который вместо еды сорвал грейпфрут с дерева рядом с глицинией, сразу ответил. (Они с мамой отлично ладят, он всегда уделяет ей внимание — не как Эдди Хаскелл,[135] а в хорошем смысле. А еще Итан — настоящий информационный бензопылесос.)

— CES началась в Лас-Вегасе с обычной выставки колонок для автомобилей и порнографической продукции. В начале восьмидесятых туда случайно затесались видеоигры. В то время игры считали просто любопытным сопутствующим товаром. Это только недавно выяснилось, что они — дорога человечества в будущее. Ближе к нашей теме: на CES в Лас-Вегасе есть так называемое «демо-дерби»: фирмы вроде нашей привозят готовые демки своих продуктов, чтобы показать их представителям торговых сетей — Toys-R-Us, Blockbuster, Target. Демонстрируют бизнес-планы, исследования рынка… Еще там есть закрытые просмотры. Вы показываете свой продукт прессе, чтобы привлечь разработчиков дополнительных приложений по лицензии и новых клиентов. Я ездил на восемнадцать CES. От них очень многое зависит.

Сьюзен восхитилась:

— Можно подумать, мы в Морском мире и спрашиваем, что ест Шаму.[136] Как он это все запоминает? Оттарабанил наизусть.

Баг расстался с Джереми. Говорит, тот слишком политизированный и экстремальный. Баг рассказал мне и Карле обо всем довольно откровенно.

— Джереми хотел, чтобы я стал таким же, как он. Я бы не возражал, но он такой же, как все его друзья. Я будто снова перенесся в Кер-д’Ален, только здесь едят спагетти и красуются рельефными грудными мышцами. Меня не раздражает желание Джереми, чтобы я стал похожим на него. Даже приятно. Но меня беспокоит другое: Джереми по своей сути совсем не такой, как я. Мы слишком разные и никогда не сможем синхронизироваться. Я думал, ну, понимаете… Что сейчас мне будет легче кого-то найти. Оказалось, что нет. А особенно напрягает, что я могу опять себя потерять, потому что отчаянно хочется найти свою нишу. Я как прозрачная пепси…

На фоне этого разговора возился с лего мой отец. Он строит мою космическую станцию в реальном пространстве и времени. Отец спросил меня, где коробка с брусочками, у которых восемь пупырышков. («Вот там, рядом с миской с пластмассовыми глазами!» — «А, нашел!»)

Баг продолжал:

— Я знаю, что я похож на нерда, плохо одеваюсь и часто ворчу. Но я все равно хотел бы быть собой. Я хочу найти партнера, но не такого, чтобы мне стало еще хуже.

И он пошел работать.

По комнате продефилировал Итан.

— Как рабочий план? Мы успеваем, о мой конвейер программного кода?

Сьюзен, Эммет, Дасти и дюжина чикс организовали по Сети пикет против Fry’s за то, что там не продают тампоны и тем самым способствуют оглуплению женщин. Приехали корреспонденты из «San Jose Mercury News», проинтервьюировали их, сфотографировали и уехали. Победа!