Как уничтожили «Торпедо». История предательства - Иван Тимошкин

Обращение к фанатам «Торпедо»

СОРАТНИКИ!

Нашему движению грозит раскол. Участие в чемпионате России двух московских торпедовских команд внесло смятение в умы некоторых «Русских ратников». Необходимо сразу же определиться в спорных вопросах и расставить все точки над «i».

Почему мы болеем за «Торпедо»?

Во-первых, это единственная великая рабочая команда в стране, представляющая пролетариат, настоящих тружеников. Посмотрите, от кого выступают другие клубы: или от регионов, или от всероссийских ведомств. Как могут ребята из простых непривилегированных семей болеть за милицейское «Динамо» или генеральский ЦСКА – для меня загадка. А ведь вроде бы непохоже, что в рядах болельщиков этих клубов одни только генеральские сынки и отпрыски работников органов внутренних дел. Хотя и таких хватает. Другое дело, «Спартак» – поистине общенародный клуб, которому симпатизирует около половины населения страны. Но из-за этой всеобщей любви он всегда был обласкан разнообразными руководителями – как при коммунистах, так и при Ельцине. Поэтому он далек от нужд рядовых людей. Итак, если «Спартак» можно назвать народной командой, «Динамо» – милицейской, а ЦСКА – армейской, то только «Торпедо» может иметь статус общерабочей.

Во-вторых, славные традиции автозаводского клуба основаны на десятилетиях спортивной жизни. В далеком 1936 году легенды советского спорта с автозавода – конькобежец Яков Мельников и футболист Вячеслав Орлов – разработали эмблему и флаг «Торпедо».

На протяжении 60 лет их с честью носили тысячи, десятки тысяч автозаводцев по всей стране. С этой эмблемой на груди ставились рекорды и завоевывались чемпионские медали.

В то время, когда другие клубы в угоду времени меняли эмблемы и флаги, добавляли лавры и щиты, убирали серп с молотом и лики вождей, наша символика оставалась прежней. Специалисты по геральдике утверждают, что среди всех знаков спортивных организаций торпедовская эмблема с шестеренкой и гоночным автомобилем по дизайну, цветовой гамме и необычности занимает одно из первых мест в мире. Это вам не щиты с ромбиками друг у друга перерисовывать.

В-третьих, верность цветам клуба. Весь мир знает, что футбольный клуб «Торпедо» имеет черно-белые цвета – и дополнительный зеленый. За долгую историю команды случались ляпсусы, связанные с забывчивостью отдельных безответственных руководителей. Тогда «Торпедо» могло выйти на матч, к примеру, в синих майках или трусах и в желтых гетрах. Но в последние пять-шесть лет черно-бело-зеленая цветовая гамма соблюдалась строго. И это приятно, ведь даже «Спартак» в этот период, бывало, играл в бело-синей форме, а ЦСКА – в красно-белой.

В-четвертых, преданность «Торпедо». История клуба знает немало ярких примеров патриотизма торпедовских спортсменов и болельщиков. Перед легендарным Стрельцовым был выбор – сесть за решетку или перейти в «Динамо». Он выбрал тюрьму. А наши фанаты? Очень часто один на всю школу или ПТУ, окруженный «спартачами», «конями» и «мусорами», он, стиснув зубы, переносит все насмешки и продолжает болеть за «Торпедо», носит шарф и агитирует за наш любимый клуб. А игроки «Торпедо»? Зарабатывая намного меньше футболистов большинства клубов даже низших лиг, они выходили на поле и бились до последнего, зачастую обыгрывая более богатые и именитые команды исключительно на патриотизме. И в клубе был здоровый рабочий дух – вначале выходили на поле, делая на совесть свою работу, а потом уже думали о деньгах и других благах. Поэтому и не бегали каждый год из команды в команду в поисках легкой жизни, а отдавали игре все свои силы. Недаром Стрельцова, Воронина, Иванова, Шустикова, Пригоду, братьев Савичевых и многих других торпедовцев любят и помнят миллионы людей по всей стране.

Наше отношение к «Лужникам». В один не очень прекрасный момент заводу им. Лихачева оказалось не под силу содержать футбольную команду «Торпедо», и клуб оказался на перепутье – как жить дальше? Ранее оказалась расформирована торпедовская команда по водному поло, и следовать таким путем не хотелось. Поступило предложение от «Лужников», и команда была продана – за копейки. Для начала болельщикам пообещали, что «Торпедо» окажется прежним клубом: мол, пусть приставка «Лужники» никого не смущает. На встрече с фанатами, а потом – и в телеинтервью руководство «Лужников» уверяло, что эмблема и цвета клуба останутся прежними, традиции и игровой стиль не изменятся, а преемственность поколений и патриотизм не станут пустым звуком. А что мы видим сейчас? Вместо красивой самобытной эмблемы появилась одинокая буква «Т» в черном круге (откатились на 70 лет назад, когда воображение не позволяло уйти дальше кружков с ромбиками).

Поменялся практически весь тренерский и руководящий состав. Игроки были собраны со всего мира. Не будем сейчас говорить, хорошие они или плохие (надеемся, что отличные), но пока для них торпедовский патриотизм – пустые слова. С игровой формой – полная неразбериха. Для начала убрали зеленые майки. Затем команда «Торпедо-Лужники» стала играть в сине-белой форме с «Reebok» на сердце (вспоминается недавний матч с «Дин-Газом»). Как это понимать? Невозможно же представить себе, чтобы, например, русские герои Пересвет и Ослябя вышли на Куликовскую битву в татаро-монгольских одеждах.

От имени «Русских ратников» заявляем: мы остаемся фанатами автозаводского клуба, хотя он сейчас и выступает в третьей лиге. Пусть нас, истинных болельщиков, останется немного, но мы – за «Торпедо-ЗИЛ». Преданность идеям проверяется в тяжелые минуты. За кого мы будем болеть в высшей лиге – так вопрос не стоит. Пока в названии команды присутствует слово «Торпедо», мы будем переживать за нее, ходить на матчи. Конечно, автозаводцы у нас в сердцах на первом месте, но в высшей лиге мы поддерживаем «Торпедо-Лужники»!»

«Да, в спорте, – размышляет Владимир Овчинников, – дебри всегда проходят в жесточайшей борьбе. А тут еще такая подоплека: симпатии болельщиков разделились или, правильнее сказать, разорвались между двумя этими клубами. Хотя уже тогда большинство из них считали образование лужниковского «Торпедо» серьезной ошибкой, относясь к нему как к какому-то недоразумению – инородному телу, что ли. Это чувство только усилилось, когда в высшую лигу вышло «Торпедо-ЗИЛ» – хотя бы потому, что эта команда числилась при заводе и защищала его честь. А вот история принадлежала «Лужникам». Но в «Торпедо-ЗИЛ» – и с этим не поспоришь – все было проникнуто духом того, настоящего «Торпедо», всеми теми людьми, в разные годы верой и правдой служившими этой команде. Даже территория, на которой располагались стадион и база, были исконно торпедовскими. Да, первое время борьба за историю велась. Но я, например, считаю, что у «Торпедо-ЗИЛ» она началась заново именно с 1997 года. Мы могли лишь говорить о том, что чтим и уважаем более чем полувековую историю московского «Торпедо» и хотели бы на ее базе воспитывать новые поколения своих футболистов. Но, повторюсь, юридически никакого отношения к торпедовскому прошлому мы не имели. Оно целиком и полностью перешло – или, лучше сказать, было продано – «Лужникам».

«Поначалу, – продолжает Василий Петраков, – болельщики ходили и в Лужники, и сюда, на Восточную. Никакого антагонизма между ними не было. Это наверху все решали и никак не могли поделить. Только на матчи «Торпедо-Лужники» ходили одни лишь «тархановцы», как мы их называли, – человек 100. Как-то раз после очередной игры меня подозвал Жендарев и сказал: «Слушай, Василий, есть к тебе предложение. Мы хотим организовать в «Лужниках» официальный фан-клуб». Я в ответ: «Вячеслав Павлович, так Тарханов с Плахетко – они же великие. Говорят, что 10 тысяч «коней» приведут». – «Да нет, – охнул Жендарев. – Они уже поняли, что этого не произойдет. Так что давай приходи и занимайся болельщиками. Деньги, пусть и небольшие, будут, свое помещение дадим, поддержку обещаем. Так что собирай людей». В общем, дали мне комнатку на Северном ядре. Правда без окон – бывший чуланчик, наверное, или каптерку завхоза. Потом некоторые зиловские болельщики ставили мне в вину, что я ушел в «Лужники» и переманивал их. «Мы бы сами, – говорили они, – никогда не стали за эту команду болеть». Я защищался: «Парни, но ведь «Торпедо-ЗИЛ» от моих услуг отказалось, считая создание фан-клуба излишним». И потом, на тот момент никто, включая и Валерия Носова, не думал, что команда пойдет на повышение. Никаких задач по выходу в первую и тем более в высшую лигу тогда не ставилось.

Мысль о том, чтобы замахнуться на большее, пришла позже. К тому же Носов-старший сам увидел: производство налаживается, Лужков деньги выделяет, так почему бы и нет? «Давайте докажем всем, что мы можем не только возродить команду, но и поднять ее до прежнего уровня», – говорил он. Но, думаю, если бы мы проиграли «Нефтехимику» стыковые матчи за выход в первую лигу, это все так мечтами бы и осталось. Команда спокойно играла бы себе во втором дивизионе, не являясь для завода каким-то особым бременем. Ну, а когда вышли в первый дивизион, оказалось, что намного экономнее побыстрее подняться в высшую лигу, а не содержать команду в первой – с ее большим количеством клубов и огромными расстояниями. Так, исподволь, к этому и подошли. К тому же Валерий Носов с интересом посещал футбол. Причем не только сам ходил на каждый матч, но и приводил с собой людей из правительства Москвы и префектуры, заинтересовывая их в судьбе команды и привлекая новые финансовые источники.