Все хроники Дюны (авторский сборник) - Герберт Фрэнк

— Достаточно я выслушал этой чуши! — взорвался лже-Туек. Он грубо оттолкнул одного из своих советников в сторону и вошел в середину спорящей группы, поворачиваясь всем телом, чтобы посмотреть в каждое лицо. — Вы все, что, с ума посходили?

Один из жрецов (Господи, это же старый Альбертус!) поглядел через зал, ища Ваффа, и окликнул:

— Сер Вафф! Не будешь ли ты так добр, унять своего Лицевого Танцора? Вафф заколебался, а затем направился к спорящим; его свита — вплотную за ним.

Фальшивый Туек повернулся всем телом и устремил палец на Ваффа:

— Эй, ты! Стой, где стоишь! Я не потерплю тлейлаксанского вмешательства! Ваш умысел открыт мне, как на ладони!

Одраде наблюдала за Ваффом, когда заговорил ложный Туек.

Неожиданность! Никто никогда так не обращался к Господину Бене Тлейлакса. Какой шок! Черты его лица исказились от ярости. Из его рта вырвались жужжащие звуки, похожие на звуки рассерженных насекомых, модулированный шум, который явно был неким видом языка. Лицевые Танцоры его свиты замерли, как вкопанные, но лже-Туек просто опять перевел взгляд на своих советников. Вафф перестал жужжать. Было видно, что он объят смятением и ужасом! Его Лицевой Танцор Туек не бежит к ноге! Он направился к жрецам. Лже-Туек опять это заметил и вновь ткнул в его сторону подрагивающим пальцем.

— Говорю тебе, держись подальше! Ты, может быть, и способен уничтожить меня, но не оседлаешь меня со своей тлейлаксанской скверной! Это решило дело. Вафф остановился. К нему пришло понимание. Он метнул взгляд на Таразу, увидел, что она поняла его затруднения, и это ее веселит. Теперь у него была новая цель для ярости.

— Ты знала!

— Я подозревала.

— Ты… Ты…

— Вы слишком хорошо справились, — сказала Тараза. — Это же ваше собственное создание.

Жрецы не обратили внимания на этот спор. Они закричали на лже-Туека, приказывая ему заткнуться и убраться, обзывая его «Проклятым Лицевым Танцором!?

Одраде со вниманием изучала предмет их нападения. Насколько же глубоко проник отпечаток! Неужели он действительно убежден, что он и есть Туек!

Лже-Туек выпрямился, внезапно обретя спокойствие, приосанился с достоинством и метнул язвительный взгляд на своих обвинителей.

— Вы все меня знаете, — сказал он. — Все вы знаете годы моей службы Разделенному Богу, который есть Единый Бог. Я отправлюсь к Нему, если к этому приведет ваш разговор, но помните: он знает, что делается в ваших сердцах!

Жрецы, как один, поглядели на Ваффа. Никто из них не видел, как Лицевой Танцор заместил их Верховного Жреца. Никого не было, чтобы это увидеть. Всеми доказательствами были доказательства человеческих утверждений, но ведь любые утверждения могли быть ложью. С опозданием некоторые посмотрели на Одраде. Ведь они поверили, услышав, как она об этом говорит.

Вафф тоже поглядел на Одраде.

Она улыбнулась и обратилась к тлейлакса некому Господину.

— Нашим целям вполне отвечает, чтобы звание Верховного Жреца на данное время не переходило в другие руки, — сказала она.

Вафф немедленно углядел выгоду для себя. Таким образом, между жрецами и Бене Джессерит вбивается клин, исчезает одна из самых больших опасностей, с помощью которых Орден держит Тлейлакс.

— Это отвечает и моим целям, — сказал он.

Поскольку жрецы опять гневно возвысили голоса, Тараза подоспела как раз вовремя:

— Кто из вас нарушит наше соглашение? — вопросила она.

Лже-Туек оттолкнул двух своих советников в сторону и широкими шагами прошел через комнату к Верховной Матери. Он остановился только в шаге от нее.

— Что здесь за игра? — спросил он.

— Мы поддерживаем тебя против тех, кто хочет тебя заменить, ответила она. — Бене Тлейлакс присоединяется к нам в этом. Это наш способ продемонстрировать, что и мы тоже имеем голос при выборе Верховного Жреца. Несколько голосов жрецов прозвучали в унисон:

— Лицевой Танцор он или нет?

Тараза благосклонно взглянула на стоявшего перед ней человека:

— Ты Лицевой Танцор?

— Разумеется, нет!

Тараза посмотрела на Одраде, и Одраде сказала:

— Кажется, здесь произошла ошибка.

Одраде среди жрецов выхватила взглядом Альбертуса и задержала на нем взгляд.

— Шиэна, — спросила Одраде, — что следует сейчас делать Церкви Разделенного Бога?

Как ей и было предписано сделать, Шиэна вышла из-за своего живого заслона и произнесла со всем высокомерием, которому обучилась:

— Им следует продолжать служить Богу!

— Кажется, дело, ради которого мы собрались, завершено, — сказала Тараза. — Если тебе нужна зашита. Верховный Жрец Туек, то наш охранный отряд ожидает в холле. Эти люди в твоем распоряжении.

Они увидели в нем понимание и согласие. Он стал созданием Бене Джессерит. Он не помнил ничего о своем происхождении Лицевого Танцора. Когда жрецы и Туек удалились, Вафф выпалил единственное слово, обращаясь к Таразе на языке исламиата:

— Объясни!

Тараза вышла из-за своих охранниц, словно бы делаясь уязвимой. Это было рассчитанное движение, которое они обсуждали в присутствии Шиэны. На том же языке Тараза ответила:

— Мы ослабляем хватку, которой держим Бене Тлейлакс.

Они подождали, пока он взвесит эти слова. Тараза напомнила себе, что название тлейлаксанцев для себя самих переводится, как «не имеющие имени». Часто такое выражение употреблялось при упоминании о богах.

Этот Бог явно не уразумел из открывшегося ему здесь, что может произойти с его Лицевыми Танцорами, насаженными среди икшианцев и Рыбословш. Значит, Ваффа еще ждут потрясения. Однако же вид у него был донельзя изумленный.

Вафф столкнулся со множеством вопросов без ответов. Он не был удовлетворен полученными с Гамму сообщениями. Он вовлечен сейчас в опасную двойную игру. Не играет ли Орден в такую же игру? Но тлейлаксанских Затерянных нельзя отодвинуть в сторонку, не навлекая нападения Преподобных Черниц. Сама Тараза предостерегала об этом. Представляет ли старый башар на Гамму силу, с которой до сих пор нужно весьма и весьма считаться?

Этот последний вопрос он задал вслух.

Тараза парировала его собственным вопросом:

— Как вы изменили нашему гхолу? Чего вы надеялись достичь? — она была уверена, что уже знает. Но необходимо было продолжать игру в неведение. Ваффу захотелось ответить: «Смерть всего Бене Джессерит!» Но ведь ценность этих ведьм, какие они есть, неисчислима. Он замкнулся в угрюмом молчании, глядя на Преподобных Матерей с меланхолическим выражением, от которого его эльфическое личико стало выглядеть еще более детским. «Капризный ребенок», — подумала Тараза. И предостерегла себя затем, что опасно недооценивать Ваффа. Тлейлаксанское яйцо разбиваешь только для того, чтобы внутри найти еще одно яйцо, — и так до бесконечности! Все возвращалось к подозрениям Одраде о тех яблоках раздора, которые еще могли привести к кровавому побоищу в этом зале. Действительно ли тлейлаксанцыдо конца поведали то, что узнали от шлюх и других Затерянных? Был ли гхола единственным мощным тлейлакса неким оружием?

Тараза решила еще раз его кольнуть, используя разработки «Девятого Анализа» ее Совета. Все так же на языке исламиата она сказала: — Опозоришь ли ты себя в стране Пророка? Ты не вошел с нами в открытое соучастие, хотя говорил, что войдешь.

— Мы рассказали вам о сексуальных…

— Вы не были откровенны до конца! — перебила она. — Это из-за гхолы, и мы это знаем.

Она видела его реакцию загнанного в угол животного. Такие животные крайне опасны. Однажды она видела дворняжку, одичавшую, с поджатым хвостом, происходившую от древних собак Дана, которую загнала в угол группа молодежи. Животное накинулось на своих преследователей, прокладывая себе путь к свободе с совершенно неожиданным зверством. Двое остались калеками на всю жизнь, и только один избежал ранений! Вафф был сейчас, как это животное. Ей было видно, что у него руки чешутся схватиться за оружие. Но Тлейлакс и Бене Джессерит обыскали друг друга с тщательной осторожностью перед тем, как подняться сюда. Она была уверена, что оружия у него нет. И все же…

Вафф заговорил. В голосе — терзающая его тревога перед неизвестностью:

— По-вашему, мы не осознаем, как вы надеетесь править нами!

— Гниль, которую принесли с собой Люди Рассеяния, — ответила Тараза. — Гниль с головы.

Манера Ваффа изменилась. Нельзя игнорировать то, что подразумевается более глубоко под этой мыслью Бене Джессерит. Но не посеет ли она вражду? — Пророк установил локатор, тикающий в уме каждого человека, из Рассеяния он или нет, — сказала Тараза. — Он привел их назад к нам, вместе со всей их гнилью.

Вафф заскрипел зубами. Что она делает? Его одолели сумасшедшие мысли, что Орден затмил его ум каким-то секретным наркотиком, распрысканным в воздухе. Они знают то, в чем отказано другим! Он переводил взгляд с Таразы на Одраде и опять на Таразу. Он знал, что он очень стар благодаря этим постоянным воплощениям в плоти гхолы, но недостаточно стар, по сравнению с Бене Джессерит. Вот Преподобные Матери действительно стары! Они даже представить себе не осмеливаются. У Таразы были сходные мысли. Она увидела вспышку более глубокого понимания в глазах Ваффа. Необходимость открывает новые двери рассудку. Насколько глубоко зайдут тлейлаксанцы? Его глаза так стары! У нее было чувство, что, что бы ни происходило в уме этих тлейлаксанских Господинов сейчас это что-то другое — голографическая запись, с которой стерты все ослабляющие эмоции. Она разделяла недоверие к эмоциям, которое, подозревала, есть и в нем. Не эти ли узы их свяжут? «Ориентированность в одном направлении, благодаря общим мыслям».