Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генерал Пишегрю испытывал огромной стыд, будучи причисленным к убийцам, и, не желая показываться на публике, знавшей его как покорителя Голландии, во время суда над преступными шуанами, повесился в тюрьме на собственном галстуке. Говорили, правда, что он был задушен мамлюками гвардии, но этот факт не был подтверждён. К тому же Бонапарту не нужно было подобное преступление, он был более заинтересован показать Пишегрю публично униженным перед судом, чем убивать его втайне.
Жорж Кадудаль был приговорён к смерти так же, как многие из его соучастников, и был казнён. Братья Полиньяки и г-н де Ривьер были включены в тот же список, но высшая мера наказания им была заменена пожизненным заключением. Запертые в Венсенском замке, через несколько лет они добились разрешения жить, отпущенными под честное слово, в доме для больных, но в 1814 году при приближении союзников они сбежали, чтобы присоединиться в Франш-Конте к графу д’Артуа. Затем в 1815 году они были самыми яростными преследователями бонапартистов.
Что касается генерала Моро, он был приговорён к двум годам заключения. Первый консул его помиловал при условии, что он навсегда отправится в Соединённые Штаты, где он и жил в полном забвении до 1813 года, когда он вернулся в Европу и присоединился к врагам своей страны. Он умер, сражаясь против французов и подтверждая своим поведением все те обвинения, которые выносились против него в эпоху заговора Пишегрю.
Французская нация устала от революций и, видя, насколько Бонапарт был необходим для поддержания порядка, готова была забыть ужасное дело герцога Энгиенского и возвести Бонапарта на вершину власти, провозгласив его императором 25 мая 1804 года. Почти все дворы признали нового суверенного правителя Франции. По этому случаю 18 генералов из наиболее известных были возведены в ранг маршалов Империи. Из них в действующей армии находились Бертье, Ожеро, Массена, Ланн, Даву, Мюрат, Монсей, Журдан, Бернадотт, Ней, Бесьер, Мортье, Сульт и Брюн. В Сенате это были Келлерман, Лефевр, Периньон и Серюрье.
Глава XXII
1805 год. Утверждение ордена Почётного легиона. — Булонский лагерь. — Я становлюсь лейтенантом. — Миссия. — Смерть моего брата Феликса. — Россия и Австрия объявляют нам войну
После суда над Моро мы возвратились в Брест, откуда вскоре опять уехали в Париж. Маршал должен был присутствовать 14 июля при раздаче крестов Почётного легиона — ордена, который император установил, чтобы вознаграждать все виды заслуг перед родиной. Я должен в связи с этим напомнить одну историю, которая наделала немало шума в то время. Чтобы в награждении участвовали все военные, которые отличились в войнах Республики, император приказал учесть все подвиги тех, кто получал прежде в награду почётное оружие. Он назначил для получения ордена Почётного легиона многих из тех, кто уже довольно давно вернулись к гражданской жизни.
Г-н де Нарбонн, вернувшийся из эмиграции, жил в то время спокойно в Париже на улице Мирамениль, в доме, соседнем с домом, где жила моя матушка. В день раздачи крестов г-н де Нарбонн, узнав, что его камердинер, бывший участник Египетской экспедиции, был награждён, в момент, когда все садились за стол, сказал: «Неудобно, чтобы кавалер Почётного легиона подавал тарелки. И ещё менее удобно, чтобы он снимал свой орден для выполнения своих обязанностей. Поэтому садитесь, пожалуйста, рядом со мной, и мы будем обедать вместе. В дальнейшем вы будете занимать должность сторожа охотничьих угодий, в чём нет ничего удивительного, эта должность вполне соответствует уровню вашей награды».
Император, информированный об этом благородном жесте, пожелал познакомиться с г-ном Нарбонном, о котором он слышал много похвального и много хорошего о его уме и здравом смысле. Он попросил его приехать и был очень рад знакомству. Впоследствии он даже пригласил его быть своим адъютантом. Г-н де Нарбонн был отцом графини Рамбюто.
Раздав кресты в Париже, император отправился в Булонский лагерь. Армия была выстроена полукругом напротив берега океана. Церемония была великолепной.
Император впервые появился на троне, окружённый своими маршалами. Восторг был неописуемым. Заметив церемонию, английский флот послал несколько лёгких кораблей вперёд, чтобы нарушить её сильной канонадой, но наши береговые батареи ответили не менее сильным огнём. Торжество закончилось, и император, возвращаясь в Булонь в сопровождении всех маршалов и огромного кортежа, остановился за батареями и подозвал к себе генерала Мармона, который служил в артиллерии. «Посмотрим, — сказал он, — если мы не совсем забыли нашу прошлую профессию, то один из нас запустит бомбу в этот английский бриг, который посмел приблизиться, видимо, только для того, чтобы нас подразнить». Император, отодвинув артиллерийского капрала, командира орудия, навёл мортиру и выстрелил. Бомба задела паруса брига, но упала в море. Генерал Мармон стал наводить в свою очередь. Он приблизился к цели, но также не попал в бриг, который, видя батарею, окружённую генералами, удвоил огонь. «Ну ладно, возвращайся на свой пост», — сказал Наполеон капралу. Капрал, в свою очередь, наметил цель и выпустил бомбу, которая попала в самую середину английского брига, расколов его надвое, и тот, наполнившись в то же мгновение водой, величественно затонул в присутствии всей французской армии. Войска, очарованные таким хорошим предзнаменованием, разразились криками «Ура!», тогда как английский флот на всех парусах уходил в море. Император поздравил капрала от артиллерии и прикрепил к его мундиру орден.
Я участвовал во всех церемониях раздачи наград в тот день. Я был младшим лейтенантом уже пять с половиной лет, и за мною уже было несколько кампаний. По просьбе маршала Ожеро император произвёл меня в лейтенанты, но был момент, когда я подумал, что он мне откажет в этом звании, поскольку вспомнил, что какой-то Марбо фигурировал как адъютант Бернадотта в заговоре в Ренне. Он нахмурился, в то время как маршал ему говорил обо мне. Обращаясь ко мне, пристально глядя на меня, он спросил: «Это вы, кто…» — «О нет, государь, это не я!» — ответил с жаром я. «А, ты хороший парень, ты тот, кто был в Генуе и при Маренго. Я делаю тебя лейтенантом». Император
