Воплощенные - Наталья Бульба

Когда воплощенные на пороге войны…

Это было слишком очевидно, чтобы не заметить.

Начал я без предисловий.

– Два отряда идут отсюда и отсюда. – Я показал на карте направления на юг и юго-восток, к землям огненных. Если до ночи следов не найдете, возвращаетесь в крепость. Аранар поднимет своих.

– Не пойдут они туда, – глухо произнес Локар. Он, так же как и я, не верил в случайности.

Ничего не ответив на его замечание, я продолжил:

– Два отряда на восток. Пойдете не мешкая. Возьмете холодный огонь, ночью только короткий отдых. Вестников не жалеть.

– Я привел с собой четырех шандаров с вожаками, – отозвался Тамиран.

Я кивнул благодаря. Эти твари след брали не хуже хорта и нрав имели столь же злобный. Толку-то, что жили в крепости. Да и вожаком мог стать не каждый воин, кроме терпения требовалась особая выносливость. Удержать взрослого шандара, когда он шел на добычу, было сложно.

– Тогда ты, – присутствие сына я расценил как готовность оказать нам помощь, – перебросишь своих дозорных сюда. – Я ткнул пальцем в то место, где еще недавно была довольно большая деревня. Знал точно, что у него была привязка к ней. Там, пока не вышла замуж за пришлого с Вольных земель, жила девушка, с которой он познавал сладость любовных утех. – Они пойдут навстречу отряду, который начнет прочесывать это направление.

Я замолчал, перебирая в уме возможные варианты, которые не учел. Шинар тоже смотрел на карту, чуть заметно двигая губами. Разговаривал сам с собой, убеждая и сомневаясь. Наконец поднял на меня взгляд. Смотрел в упор, ожидая ответа на невысказанный вопрос.

Мне ничего не оставалось, как медленно опустить ресницы, подтверждая.

Да, я не считал произошедшее случайностью.

Да, я был уверен, что Дарию попытаются захватить.

Да, сделать это можно было только на землях Джангаша, в Хенгорской чаще. Если мы не успеем их перехватить.

Отпустив командиров дозорных отрядов (Шинар ушел вместе с ними), я повернулся к Локару:

– Поговори с Кимелой. Вдруг она что знает об этом Ромио.

Тот скривился, но поднялся:

– Не думаю, уже сколько лунаров прошло, как она при мне.

– Вот то-то и оно, что при тебе, а не с тобой, – с горечью заметил я. – И себя мучишь, и ее.

– Нашел время говорить об этом, – вспылил он, но тут же осекся под моим взглядом.

– Время и вправду не самое лучшее, – продолжил я. – Но раз так получилось, то и дальше скажу. Вижу, как ты смотришь на мою жену. Только и то не упустил, что со спутницей своей ты спокойнее становишься, как удерживаешь себя от желания коснуться ее. Так что стоит тебе с собой разобраться: не памятью ли ты живешь, не свою ли судьбу от себя гонишь?

Видно, прав я был, и сам он за собой что-то такое замечал. Потому и не огрызнулся, только взгляд спрятал, не дал мне увидеть смятения.

Уже когда выходил, сказал ему вдогонку:

– Поговори и вернись сюда, помоги Шинару. Как бы наймиты не взбрыкнули.

Локар сразу подобрался. Посмотрел на Тамирана, который прислушивался к нашему разговору.

– Его с собой возьмешь?

Я тоже оглянулся на сына. Тот уже догадался, о чем идет речь, ответил твердо:

– Пойду!

Отговаривать я не стал. Раньше старался отгородить его от этого, не хотел, чтобы он своими глазами видел, почему не по доброй воле, а по жребию становились палачами.

– Ты там смотри, не переусердствуй, – напутствовал меня Локар, уже закрывая дверь.

Так что моего тяжелого вздоха не услышал. Будь моя воля, не спускался бы я в пыточную.

Но одно я ему обещать мог. Если вины на них нет…

Маркирер

Моей выдержки надолго не хватило. Она закончилась, как только он произнес имя Леды. По его словам, он заметил мой интерес к девушке и передал эти сведения своему князю.

Очнулся я от тишины:

– Добейте его. – Я скривился, глядя на то, что осталось от смотрящего. Давно не испытывал такой ярости, не смог остановиться. Сожалеть было поздно, даже способности ансаира не помогут выжить. К тому же он заслужил смерть, сказал даже то, чего я не ожидал услышать.

Хинам кивнул воинам на тело, сам вышел из пыточной следом. Кровь на моих руках и килоре его не смущала.

– Думаете, он выполняет приказы Сомея?

Имя Виджара не произнес. Неплохо успел меня узнать, понимал, что гнев уснул ненадолго.

– Думаю, он пытается стравить нас с Сомеем. А уже потом постарается избавиться от того, кто останется.

Это было не совсем так, но многое ему знать не стоило.

Каменные ступени вели наверх, вон из промозглой сырости подземелья. Холодный огонь добавлял мрачности серым стенам, сладкий запах крови пропитал все вокруг.

Я был привязан к Жароси сотнями прошедших лунаров, но наступало время задуматься о том, чтобы перебраться в другую крепость. Здесь было слишком много смерти.

Если все получится, как я задумал… Мне не стоило мечтать о будущем, осуществить свои планы было трудно.

– Может, отправить его князю? – Хинам остановился на верхней ступеньке. От яркого летнего дня нас отделяла только толстая дверь. Хотелось как можно скорее открыть ее, очиститься от мерзости, которую я сотворил. Я убивал, но я ли это был?!

Оставил пустые размышления, сейчас важнее другое.

Я задумался только на мгновение. Идея была далеко не новая, я сам нередко получал то, что осталось от моих смотрящих. Услугами шепчущих редко когда пользовался. Среди проклятых князей слова на веру не принимались. Риска больше, чем полученного результата.

К тому же я предпочитал более тонкие игры. Заставить врага самого прийти к тебе, но так, чтобы он об этом даже не догадывался.

Вот только этот случай был особым. Виджар неглуп, поймет, что, прежде чем душа его соглядатая покинула тело, он успел сказать все – во время таких пыток не молчат. И про Леду тоже. Так что подарок станет предупреждением: про девушку забудь.

– Отправляй. Только поздно ты со своим предложением. Можно было не добивать.

Хинам злобно усмехнулся, моя мысль ему понравилась.

– Я могу вернуться, вдруг…

– Считаешь, они не выполнили мой приказ? – Я припечатал его взглядом, заставив поежиться. Чтоб не забывался.

Он не ответил, но мне этого и не требовалось.

Жаркий послеполуденный воздух тут же избавил от неприятного ощущения. Казалось, сырость пропитала все насквозь.

– Как новички? – Это можно было считать еще одним проявлением слабости. Отбором новых воинов я раньше не интересовался.

Но Хинам вопросу обрадовался. Видно, было чем похвалиться.

– Сформировали две сотни. Младше тридцати лунаров нет. Два десятка забрали вместе со спутницами и малыми детьми. Все при деле будут, негоже домам пустовать. Да и кухарить, стирать кто-то должен. К тому же несколько швей нашлось, еще одна выгода.

– Без угроз забирали?

Тот посмотрел на меня… Прав он был, не то спросил.

– Так в крепости спокойнее, сами просятся. Про войну разговоры не стихают. Убьют – не убьют, еще неизвестно, а то, что ребятню вы защищаете, все знают.

Я усмехнулся, про себя. Их послушать, так и не князь проклятых. Впрочем, когда не накатывала слепая ярость, я помнил, кто я для них. Последний, на кого могут рассчитывать.

– Молодых учи как обычно, неторопливо, а к свободным воинам вестников пусти, чтобы были готовы подняться по зову.

– Так, значит, война? – Глаза Хинама загорелись. Молод мой комендант, чуть больше ста лунаров. Прежний не смотрел бы на меня с таким восхищением.

Скольких я уже пережил! Кто остался в памяти, кто ушел бесследно, вроде был, но даже имени не вспомнить. Сколько раз и моя жизнь грозила прерваться. Только месть и спасала. Или надежда?

– А вот в ближайшие дни и узнаем.

А сам подумал: «И оценим, хватит ли сил у нимеры удержать князей?»

Когда я поднялся в свои покои, купальня была уже готова. Хартиш смотрел укоризненно на заляпанный кровью килор, но молчал. Мой старый слуга, как и лекарь, знал цену жизни.

– Не скалься, – обронил я, опускаясь в горячую воду. – И передай Верану, пусть подберет воинов посмышленей за Ледой присмотреть. Еще не знаю, что задумал Виджар, но его самоуверенность мне не нравится.

– Не в отца сынок, сразу бойким был, а как закняжил, так вообще крылья расправил.

– Змеиный выродок, – закрывая глаза, пробормотал я. Если были в моей проклятой жизни счастливые моменты, так когда Хартиш промывал мне волосы. Я уже несколько раз порывался резануть кинжалом гриву, но каждый раз именно эти воспоминания останавливали.

– Аранар чего вчера забегал? – втирая пену в голову, спросил Хартиш.

Иногда я сам задавался вопросом, кто он мне: слуга или наставник. Для наставника вроде как поздно, давно уже только жизнь учит, но склонялся я именно ко второму.