Воплощенные - Наталья Бульба

В отличие от Лимео, хорт спорить не стал. Забрался, улегся рядом с расстеленным на сухом тростнике килором огненного.

Следующей укладывалась я. Еще не устроилась удобно – пыталась сообразить, приятен или нет едва ощутимый запах шерсти хорта, как меня накрыли плащом, а прямо передо мной лег Ромио.

Только хотела возмутиться, как до меня дошло, что все могло быть значительно хуже. Пока что мой нос упирался в его затылок, думать о том, что он может и повернуться ко мне, не хотелось.

На выезде, когда играли в пейнтбол, приходилось спать и вповалку. Парни, девушки, чьи-то ноги у головы, могучий храп и художественное посвистывание. Утром выпутывались из сплетения тел. И никакого стеснения, никакой эротической подоплеки. Все настолько уставали, набегавшись, что засыпали там, где падали.

Сейчас же все было совершенно иначе. Мысль о том, что он может ко мне прикоснуться, была одновременно желанной и пугающей. А еще – навязчивой. Я понимала, что отдых будет недолгим – летняя ночь коротка, подниматься придется на рассвете. Но стоило закрыть глаза, как воображение тут же начинало рисовать, как он притягивает меня к себе, как его дыхание обжигает кожу на шее…

Вроде и не увлекалась любовными романами, парочку всего-то и прочла, но… хватило.

Хорошо, что Ромио не догадывался, о чем я думала. Вот бы точно стыдобушка была.

– Прижмись ко мне, теплее будет, – вдруг произнес он, заставив нервно сглотнуть.

Мне оставалось надеяться, что в крепость мы попадем в самое ближайшее время. А не то… рассуждать о том, что будет в ином случае, мне не стоило. И так все было слишком сложно.

Маркирер

Это была первая ночь за последние четыреста лунаров, когда я спал. Не думал, как могло случиться, что женщина, которую я истово любил, предала меня. Не мечтал о мести. Не строил планы.

Я не стал искать этому объяснения, просто воспользовался предоставленной случаем возможностью. Кто его знает, произойдет ли когда еще такое чудо.

Не разбудил меня и рассвет. Проснулся я, только ощутив чужое присутствие.

– Она признала его? – рывком поднявшись с лежанки, спросил я у Кима.

Именно этому воину я все чаще давал весьма деликатные поручения. Было в нем что-то, заставляющее ему доверять, несмотря на все сомнения в его преданности.

Разве может служить за слово тот, кто в первый раз давал его другому князю?

Или… прав Аранар: у нашего огня узнаваемый танец. Его кровь сродни моей, пусть и не настолько чиста.

– Да, князь. Тай – ее брат. – Он помялся пару мгновений, но все-таки осмелился выяснить то, что его беспокоило. – А князю Аранару об этом известно?

Я мог бы усмехнуться, из нас двоих он должен лучше знать своего бывшего господина, но от ответа не уклонился:

– Иногда мне кажется, что он видит будущее яснее, чем я – настоящее. Возможно, когда-нибудь я узнаю это точно.

– Он преклоняется перед вами.

– Да, – задумчиво кивнул я, размышляя уже о другом. С мальчишкой нужно было что-то делать. Самое простое – убить. Но я обещал Леде его спасти. – Я вчера это заметил.

– Мне не доводилось раньше видеть его в ярости. – Ким явно был настроен поговорить. Еще одно открытие дня, подобная разговорчивость приключилась с ним впервые с тех пор, как он оказался у меня. – Он мог бы вас убить, если бы…

– Если бы… – заинтересованно повторил я, Ким неожиданно стушевался и замолк. – Если бы не разыгрывал гнев?

– Мой князь заметил?

Мой хохот его слегка отрезвил. Уж больно забавно смотрелась растерянность на лице бесстрашного воина.

– Не видел бы я таких мелочей, уже давно бы гнил. – Посмотрев на довольного Кима, решил его слегка охолонить. – Так вы не сбежали?

Взгляд огненного заледенел. Точно нашего рода!

– Мы поклялись защищать вас!

На этот раз я смеяться не стал. Сам сообразит, насколько двусмысленно звучало его заявление.

– Защищать, так защищать, – согласился я. Не отягощенный кошмарами сон настроил на доброжелательный лад. – Ты мне лучше скажи, что мы будем делать с Таем?

– Раз вы спрашиваете – просто избавиться не получится?

Я ничего не сказал, Ким и сам сообразит, что означает мое молчание. А пока он размышлял, я тоже мог отдаться во власть дум.

Что бы я хотел видеть на столе на утренней трапезе? Такие вопросы не волновали меня с тех пор, как я понял, что даже самые необычные блюда не притупляют чувства потери, но способны всколыхнуть гнев. Нечто подобное я испытывал, и заполучив в свою постель красивую женщину. Сладость наслаждения прекрасным телом проходила, стоило мне сбросить семя. Потом наступала пустота, за которой пряталась ярость.

Сколько их осталось растерзанными, как только я утолял страсть?!

– Он очень юн, Виджару ничего не стоило сделать из него самаха.

– Тогда у нас не останется выбора. – Эта мысль приходила мне в голову, но я гнал ее. Уж лучше хорошо обученный крейз, чем самах. Один опасен, но сохраняет свободу воли, для второго вся жизнь лишь приказ. Ни чувств, ни желаний. – Но я надеюсь, что Виджар не уготовил своему сыну такую судьбу.

– Мой князь! – неожиданно воскликнул Ким, удивленно посмотрев на меня. – Но ведь получается, что Леда – дочь Виджара!

Пока он говорил, повел взглядом вокруг, давая понять, что и остальные тут же.

А то я их не увидел!

– Если Кассире не позволяла и другим любить себя, – небрежно заметил я, чувствуя, как уходит умиротворенность.

Возможное коварство одной напомнило о другой. Та ловко играла, не подпуская близко, но и не позволяя влечению остыть. Умело распаляла, потом, словно сдавшись, уступив, страстно отдавалась, заставляя не видеть, отказываться слушать то, что твердило предчувствие.

Я слишком поздно разгадал, ради чего завлекала она меня в свою ловушку.

Понимание собственной ошибки до сих пор отдавало горечью.

А ведь я доверял ей до последнего! До того самого мгновения, пока кинжал древнего воина не разорвал тонкую нить, связывающую дух стихии и тело. Смотрел в ее лживые глаза и верил.

– А если устроить их встречу? – задумчиво произнес Ким, заставив меня невольно фыркнуть. Точно наша кровь, не может без того, чтобы не устроить кому-нибудь не самое приятное развлечение.

– Рано еще, – начал я, собираясь сказать, что князь еще должен кое-что для меня сделать, но сам себя оборвал. Время для откровений еще не наступило. – Пока что занимайтесь с Таем, ну и присматривайте. Вдруг чем себя выдаст. А я пока поговорю с Ледой.

– У господина на нее планы?

Он почти успел. Но я заметил, как исчезли из его взгляда лукавые искры.

– Я купил ее жизнь и теперь несу за девушку ответственность. Она уже привлекательна, а теперь представь, какой станет через пару лунаров?

Ким сощурил глаза, смотря на меня настолько странно, что даже стало неуютно. Открытие за открытием. Что еще принесет сегодняшний день?

– Она не годится в спутницы. Слишком беззащитна. Ей нужны надежные руки.

– Значит, – произнес я, раздумывая о последствиях такого единодушия (я считал так же, как и он), – будем искать надежные.

– Куда уж надежнее, чем вы, господин, – раздалось из-за спины.

Я не стал оборачиваться, слишком много чести, чтобы меня смущали слова телохранителя. Просто вновь отметил, что они начали чувствовать во мне то, что я прятал от самого себя. Не веди я столь опасную игру, мог бы радоваться. После гибели моего соратника я очень остро ощутил, насколько мне не хватает дружеских подначек, высказанной в глаза правды.

Да только сейчас я себе этого позволить не мог. Даже сыну я не доверял всего. Что уж было говорить о них.

Отпустив их жестом, я направился в нижнюю крепость. Пришедшая в голову идея была достаточно увлекательной, чтобы ее проверить.

Голосок Леды услышал издалека. Она пела, что-то делая у открытого окна.

Заметив, что не только я невольно сбавил шаг, прислушиваясь к незамысловатым словам, – воинам на плацу было явно не до тренировки, нахмурился. Мне действительно нужно было что-то решать с девушкой. Она притягивала чужие взоры.

Ярость толкнулась в сердце, но я заставил ее утихнуть. Несколько дней ничего не изменят.

– В этом доме готовы накормить голодного князя? – довольно громко крикнул я, входя в большую горницу. После яркого света показалось, что внутри сумрачно, но глаза мгновенно перестроились.

Лекарь сидел у стола и искал что-то в своих записях. Листы шуршали, на жердочке, подпевая девушке, выводил трели полевой турф.

История его появления была мне известна. Кто-то из зверья решил полакомиться птенцами, разорив гнездо, пока более крупный самец отправился на охоту. Самка истово защищала потомство, но силы были явно не равны, да и разорванное крыло не позволяло отбиваться.

Им повезло, Леда с наставником собирали неподалеку травы.