Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953). - Николай Капченко

Я позволю себе привести полный текст этой программы, записанный рукой Молотова, очевидно, под диктовку Сталина. Об этом свидетельствуют характерный стиль, сокращения и даже сам перечень проблем. Читатель сможет судить о дипломатических подходах Сталина и его методах, ознакомившись с текстом записи.

«НЕКОТОРЫЕ] ДИРЕКТИВЫ К БЕРЛ[ИНСКОЙ] ПОЕЗДКЕ

9 ноября 1940 г.

1. Цель ПОЕЗДКИ

а) Разузнать действительные намерения Г[ермании] и всех участников Пакта 3-х (Г[ермании], Я[понии]) в осуществлении плана создания „Новой Европы“, а также „Велик[ого] Вост[очно]-Азиатского Пространства“; границы „Нов[ой] Евр[опы]“ и „Вост[очно]-Аз[иатского] Пр[остранства]“; характер госуд[арственной] структуры и отношения отдельных] европейских] государств в „Н[овой] Е[вропе]“ и в „В[осточной] А[зии]“; этапы и сроки осуществления этих планов и, по крайней мере, ближайшие из них; перспективы присоединения других стран к Пакту 3-х; место СССР в этих планах в данный момент и в дальнейшем.

б) подготовить первоначальную наметку сферы интересов СССР в Европе, а также в ближней и средней Азии, прощупав возможность соглашения об этом с Германией] (а также с И[талией]), но не заключать какого-либо соглашения с Германией и И[талией] на данной стадии переговоров, имея в виду продолжение этих переговоров в Москве, куда должен приехать Риббентроп в ближайшее время.

2. Исходя из того, что с[оветско]-г[ерманское] соглашение о частичном разграничении сфер интересов СССР и Герм[ании] событиями исчерпано (за исключением] Финляндии]), в переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены:

а) Финляндия – на основе с[оветско]-г[ерманского] соглашения 1939 г., в выполнении которого Г[ермания] должна устранить всякие трудности и неясности (вывод герм[анских] войск, прекращение всяких политических] демонстраций в Финляндии] и в Г[ермании], направленных во вред интересам СССР).

б) Дунай, в части Морского Дуная, в соответствии с директивами т. Соболеву.

Сказать также о нашем недовольстве тем, что Германия не консультировалась с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию.

в) Болгария – главный вопрос переговоров – должна быть, по договоренности с Германией] и И[талией] отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию.

г) Вопрос о Турции и ее судьбах не может быть решен без нашего участия, т.к. у нас есть серьезные интересы в Турции.

д) Вопрос о дальнейшей судьбе Румынии и Венгрии, как граничащих с СССР, нас очень интересует, и мы хотели бы, чтобы об этом с нами договорились.

[е) Вопрос об Иране не может решаться без участия СССР, т.к. там у нас есть серьезные интересы. Без нужды об этом не говорить].

ж) В отношении Греции и Югославии мы хотели бы знать, что думает Ось предпринять?

з) В вопросе о Швеции СССР остается на той позиции, что сохранение нейтралитета этого государства в интересах СССР и Германии. Остается ли Г[ермания] на той же позиции?

и) СССР как балтийское государство интересует вопрос о свободном проходе судов из Балтики в мирное и военное время через М[алый] и Б[ольшой] – Бельты, Эрезунд, Категат и Скагерак. Хорошо было бы по примеру совещания о Дунае, устроить совещание по этому вопросу из представителей заинтересованных стран.

к) На Шпицбергене должна быть обеспечена работа нашей угольной концессии.

3. Транзит Германия – Япония – наша могучая позиция, что надо иметь в виду.

4. Если спросят о наших отношениях с Турцией – сказать о нашем ответе туркам, а именно: мы им сказали, что отсутствие пакта взаимопомощи с СССР не дает им права требовать помощи от СССР.

5. Если спросят о наших отношениях с Англией, то сказать в духе обмена мнений на даче Ст[алина].

6. Сказать, что нам сообщили о сделанных через Рузвельта мирных предложениях Англии со стороны Германии. Соответствует ли это действительности и каков ответ?

7. На возможный вопрос о наших отношениях с США ответить, что США также спрашивают нас: не можем ли мы оказать поддержку Турции и Ирану в случае возникновения опасности для них. Мы пока не ответили на эти вопросы.

8. Спросить, где границы „Восточно-Азиатского Пространства“ по Пакту 3-х.

9. Относительно Китая в секретном протоколе, в качестве одного из пунктов этого протокола, сказать о необходимости добиваться почетного мира для Китая (Чан Кайши), в чем СССР, м[ожет] б[ыть], с участием Г[ермании] и И[талии] готов взять на себя посредничество, причем мы не возражаем, чтобы Индонезия была признана сферой влияния Японии (Маньчжоу-Го остается за Я[понией].

10. Предложить сделать мирную акцию в виде открытой декларации 4-х держав (если выяснится благоприятный ход основных переговоров: Болг[ария], Тур[ция]? и др.) на условиях сохранения Великобританской Империи (без подмандатных территорий) со всеми теми владениями, которыми Англия теперь владеет и при условии невмешательства в дела Европы и немедленного ухода из Гибралтара и Египта, а также с обязательством немедленного возврата Германии ее прежних колоний и немедленного предоставления Индии прав доминиона.

11. О сов[етско-японских отношениях – держаться вначале в рамках моего ответа Татекаве.

12. Спросить о судьбах Польши – на основе соглашения] 1939 г.

13. О компенсации собственности в Прибалтах: 25 % в один год, 50 % – в три года (равн[ыми] долями).

14. Об экономических] делах: в случае удовлетворительного] хода перегов[оров] – о хлебе»[156].

Как видим, в директивах затрагивался чрезвычайно широкий круг не только европейских, но и общемировых проблем. Но главное в них – это вопросы, которые больше всего затрагивали интересы Советской России, – проблемы Восточной Европы и получение достаточных гарантий, необходимых для обеспечения ее безопасности. Не случайно, в директивах прямо выражено недовольство некоторыми действиями Германии, явно ущемлявшими наши интересы. Обращает на себя внимание довольно сдержанное отношение к широковещательным обещаниям, сопряженным с эвентуальным присоединением к Тройственному пакту. Лично у меня сложилось твердое убеждение, что Сталин всерьез и не рассматривал перспективу такого присоединения к Тройственному пакту. Но на всякий случай оговаривал минимальные условия, касавшиеся неевропейских проблем, которые должны были рассматриваться с учетом советской позиции. Это был типичный пример довольно тонкой сталинской дипломатии, которая в качестве важного составного элемента включала в себя зондаж даже по вопросам, о которых и не мыслилось договариваться.