Двери во Тьме - Андрей Круз

— По существу? — пожал я плечами. — По существу сказать просто: если меня с самого начала работы старательно держат в темноте, а по ходу всплывает, что и главный злодей — ваш бывший зам, и его зам — бывший начальник из правления Охраны, вам дружественного, и куда ни плюнь — попадешь в кого-то из Горбезопасности, в того же Павла Петрова, например, то делиться такими данными по секрету как-то не очень хочется. Идея о том, что тебя тоже могу найти сожженным в каком-то подвале приходит в голову легко и просто. Вам, как руководителю, есть что сказать по существу, развеять подозрения?

Милославский вдохнул глубоко, шумно выдохнул и даже головой помотал, словно силясь отогнать назойливое видение. Потер лицо руками, зачем-то переложил карандаш с места на место, а потом вернул его обратно, затем сказал на удивление спокойно, я куда более экспансивной реакции ожидал:

— Здесь, — его указательный палец постучал по столешнице, — это не «там». Здесь нет «насквозь прогнившей» системы, и если кто-то из того же УпрО в чем-то замешан — с ним разберутся сразу. Валиев, о котором вы упомянули, вообще-то скрывался последние месяцы. И это не такие уж секретные данные, могли бы у меня спросить.

— И что бы вы ответили? — уточнил я.

— А ничего не ответил бы, — ответил Милославский честно, как ни странно.

Надо же, честно ответил, я ожидал чего-то вроде «все бы честно рассказал», во что бы ни на секунду бы не поверил.

— Валерий Львович, так чему вы удивляетесь? — всунулся я с вопросом прежде, чем он успел продолжить. — Как я еще должен был реагировать? Кругом допуск нужен, ничего нельзя Иван как партизан молчит, как я должен был реагировать?

— Осторожно, — буркнул Милославский на пол тона ниже. — И действовать так, чтобы самому головы не лишиться. Насколько я понял, сотрудника «Горимущества» убили по ошибке, вместо вас?

— Да.

— А нарываться было обязательно?

— А оно само получилось. Тут уточнили, там вопросы задавали — и вот тебе на, нарвались. Как-то так, примерно.

— Где Мальцев сейчас? — спросил Милославский.

— В городе, — ответил я максимально обтекаемо. Если специально уточнять не будет начальник, то вполне достаточная информация. Милославский уточнять и не стал, вид у него был задумчивый.

Молчание в кабинете затянулось минут на пять. Затем Милославский сказал:

— Вот что… Пока все эти дела в городе не закончатся, переезжайте жить сюда, в жилой корпус. С Настей переезжайте, я дам команду чтобы комнату подготовили, — перехватив мой взгляд, он его неверно истолковал и добавил: — Там очень неплохо, я сам иногда ночую в одном из номеров, и городское начальство останавливалось, — после чего выдал самую суть своего распоряжения: — И за пределы территории ни ногой. Вообще. До особого распоряжения.

— В нашем соглашении о казарменном положении ни слова не было, — чуть кривовато улыбнулся я. — Поэтому я вынужден буду отклонить ваше любезное предложение, Валерий Львович. Если что не так — можете вернуть меня из командировки к основному месту службы. Или я сам вернусь, если вам почему-то будет это сделать затруднительно.

— Дурак! — неожиданно разозлился Милославский. — Ты не соображаешь вообще ничего? — я обратил внимание, что запас вежливости иссяк и он перешел на «ты». — Тебя просто убьют в городе, ты такое гнездовье разворошил, столько дерьма всплыло — не жить тебе там. А здесь, здесь, — он опять принялся барабанить ладонью по столу, — здесь безопасно, понял? Здесь крепость. Сюда входа нет нкомендатуре, ни орбезопасности без моего личного разрешения, ты понимаешь? Я для этого эту территорию и строил. Трудно мозгами пошевелить, чтобы это понять?

Понять как раз было легко. Поверить — уже сложнее. Нет, то, что сказал Милославский, звучало правильно, в том числе и насчет «чистоты рядов органов», мне пока никто не говорил, что здесь круговая порука и коррупция. Но я знал всегда точно — если начинают сталкиваться интересы на самом верху — на нижних никто внимание не обращает и в качестве разменной пешки использовать кого угодно, хотя бы даже и меня, Милославский сможет без каких-либо моральных затруднений.

И вот в такую заботу с его стороны верится тоже как-то так… не до конца. Я понимаю, конечно, что я сотрудник просто замечательный, о все же не настолько, чтобы стать незаменимым. И желание охранять меня как самого ценного члена общества мне понятно не до конца, мой босс со словами «чистый альтруизм» сочетается так себе, скорее даже плохо сочетается.

— Тебе допуск был нужен? — вдруг спросил он. — Останешься здесь и получишь допуск.

Зачем это он? Замануха или… зачем я ему так чертовски нужен? Ну не может быть такого, я же по должности никто, практически. Да, мы дважды были в рискованных рейдах, но в них кто угодно мог сходить, подготовленные люди есть. И тогда он меня не сильно и берег, откровенно говоря. Берег бы — не погнал бы под самую Тьму с очень неясными перспективами вернуться обратно. Так что логика все же хромает чуток.

— Не нужен мне допуск больше, Валерий Львович, — ответил я. — Я лучше дома поживу. Разрешите идти?

По газам увидел, что разрешать он не хотел. Он явно думал о чем-то таком… с вызванной охраной, с задержанием, но… не решился. Я вооружен, я настроен против, я у него в кабинете, кругом люди, которым не надо показывать себя именно такой стороной… в общем, он сдержался. Вздохнул глубоко, потом буркнул:

— Идите! — снова перейдя на «вы», после чего добавил: — И с завтрашнего утра жду вас здесь, на службе. До конца рабочего дня. Извольте присутствовать.

Я и пошел. Попрощался с секретаршей, вышел на улицу и быстрым шагом направился к научному корпусу. Ивана еще не было, так что я поставил кипятиться воду для чая, а сам уселся у окна поглядывая, не бежит ли местная вохра меня арестовывать, но все было тихо. Я даже чаю успел напиться дважды до того момента, когда вернулся Иван.

— Что у тебя? Чего главный хотел? — спросил он с порога.

— Хотел меня убить и съесть за то, что по городу аресты идут. Но передумал и не стал. У тебя что?

— Карта ничего пока не дала. Я двух ребят попросил подумать над ней, может и выйдет что-то.

— А по Могилевичу?

— Открытая информация, адрес здесь, — он протянул мне клочок бумаги. — Где работает и что делает — без понятия, сам понимаешь. Дата провала, как и куда попал, есть опросная анкета по его слою действительности. Все.

— Ну, адрес — это уже хорошо, — обрадовался я.

— Если не он не переехал, — чуть обломал его Иван. — Адрес-то общажный, если человек чуть денег поднял, то уже где-то в другом месте живет.

— Зато работу по общаге вычислить можно, — возразил я. — Все след какой-то.

— Может и так, — согласился он. — У тебя здесь дела еще есть? Я бы обратно уехал, мне бумажной работы подкинули выше головы, до утра теперь сидеть.

— Поехали, без проблем, — сказал я, поднимаясь со стула. — Хоть посплю… и еще в одно место заскочить надо.

«Заскочил» я на рынок. Глупость, конечно, но как говорила моя полтавская бабушка — «гивна загорилысь», очень заинтересовали новые прицельные на «кольтах». Кто такой умелец, что за такую работу взялся?

Серега Длинный был на своем посту и с ходу продал мне шесть кольтовских магазинов увеличенной емкости, таких же, с резинками, как и те, что я купил для ТТ.

— Серег, это кто делает? — я потыкал пальцем в целик на своем пистолете.

Длинный глянул мельком и сразу ответил:

— Да он же и делает, — его рука постучала по стопке магазинов, — Петраков Андрюха, я тебе говорил. Улица Васнецова, дом десять, что ли. «Металлоремонт». Он теперь вообще по оружию всерьез работать взялся, там много полезного.

— Спасибо, гляну, — поблагодарил я его, пожав руку. — Счастливо.

— Береги себя.

Вроде потеплело, а небо тучами начало затягивать. Опять снег скоро повалит, похоже. По дороге на выход в булочную заглянул, купил свежих баранок. Их с маслом под чай — и баиньки, только после того, как к этому самому кудеснику Петракову заеду. До Васнецова от рынка всего ничего, пара минут, это через улицу буквально.

«Металлоремонт», занимавший половину этажа двухэтажного, в прошлом купеческого особняка, нашелся сразу, вывеска была большая. Припарковал машину, толкнулся в дверь, оказавшись в решетчатом тамбуре.

— Давай посвечу, — сказал невысокий коренастый мужик в синей спецовке поверх свитера, выходя из-за высокого прилавка.

Посветил, все как полагается, убедился, что я бесами не одержим. Дверь в тамбуре открылась, пропуская меня внутрь мастерской.

Хозяин был лыс, причем голова не обрита, а просто волос на ней не было. Даже бровей и, кажется, ресниц. Интересно, борода у него растет?

— С чем пожаловали? — спросил он, заходя на свое законное место за прилавком.